Виктор Суворов - День «М» Страница 10

Однажды я собрал сто списков вождей в том порядке, в котором они появлялись в прессе. На экране компьютера эти списки быстро прокрутил. Получился удивительный калейдоскоп: Сталин и Молотов недвижимы, а все, кто ниже по списку, — в перманентной дикой драке. Пролетарские лидеры так и скачут по ступенькам власти, так и скачут, как черти в хороводе. С седьмого места — на третье, с третьего — на пятое, с пятого — на восьмое, с восьмого — снова вверх; и столь же стремительно исчезают, чтобы больше никогда в списке не появиться. Впечатление такое, что чья-то сильная рука тасует карты: мелькают и Жданов, и Маленков, и Каганович, исчезает Ежов, появляется Берия, исчезает еще кто-то; вот Хрущев всех растолкал, вот и его оттерли; вот сцепились Вознесенский, Булганин, Микоян… Этот дикий пляс лучше воспринимается, если на полную мощь включить «Танец с саблями»…

А на вершине власти, где восседают Сталин и Молотов, — покой и стабильность.

Разделение обязанностей между Сталиным и Молотовым было точно таким, как разделение обязанностей старшего и младшего в следственной группе НКВД: сначала допрос ведет младший следователь, который без лишних слов порет подследственного плетью пока шкура клочьями не полетит, рвет зубы, резиновой палкой отбивает печень, почки и все, что там есть внутри. Младший следователь завершает трудовой день, уходит, а допрос продолжает старший следователь: он добр, участлив и даже ласков, он с удивлением узнает, что в этих стенах в его отсутствие кто-то нарушал социалистическую законность. Старший следователь обещает разобраться… А подследственный, почувствовав доброту и участие, готов рассказать свои обиды… А потом появляется младший следователь…

В тандеме Сталин-Молотов Молотов играл роль младшего следователя, Сталин — старшего. Вот сталинские речи в преддверии террора, в его разгар и после. Найдем ли свирепый рык, найдем ли требование крови и скальпов? Да нет же. Найдем нечто совсем другое. «Говорят о репрессиях против оппозиции… Что касается репрессий, то я решительно против них». Это говорит Сталин 19 ноября 1924 года. Или вот еще: «Вы хотите крови товарища Бухарина? Мы не дадим ее вам!» Это тоже говорит товарищ Сталин на XIV съезде партии. Какие-то злодеи хотят крови товарища Бухарина, а добрый Сталин спасает товарища Бухарина от кровожадных извергов. До чего добр старший следователь!

Не знаю, какие злодеи хотели бухаринской крови, но расстрелян он был по сталинскому приказу.

Распределение ролей между Сталиным и Молотовым сохранялось не только во внутренней, но и во внешней политике. Во время международных конференций Молотов требует, настаивает, напирает. Все требования — от Молотова, все уступки — от доброго Сталина. Это принималось за чистую монету: западные дипломаты верили — вся злость от Молотова; если бы не этот ястреб, все было чудесно. И мало кто понимал: умри Молотов внезапной смертью, к примеру, перед Ялтинской конференцией, Сталин горевал бы долго, а потом все равно назначил на его место нового младшего следователя…

Перед войной Сталин провел страну через три испытания: индустриализацию, коллективизацию, Великую чистку. Каждый раз роль Сталина была ролью Верховного существа, которое с недосягаемых вершин взирает на происходящее, а Молотов (с 1930 года он, кроме всего, — глава правительства) осуществлял повседневное непосредственное руководство. Сталин руководил всем, а Молотов там, где в данный момент совершалось самое главное событие. Именно так на войне делят обязанности: командир держит под контролем все свои войска, а его первый заместитель отвлекается от побочных дел и руководит той частью войск, которые выполняют самую важную задачу.

План индустриализации принимался съездом партии по докладу Молотова (в случае провала Сталин за индустриализацию не отвечал). Коллективизацией руководила «Деревенская комиссия Политбюро», которую возглавлял Молотов. За все головокружения от успехов товарищ Сталин тоже ответственности не нес. Надо старшему следователю отдать должное: младшего следователя он старался сильно грязью не мазать. Грязь попадала на Молотова только в самом крайнем, неожиданном случае. При любой возможности ответственность возлагалась на низшие эшелоны власти. Вина за «перегибы» в коллективизации легла на «некоторых руководителей районного масштаба».

Неоспорима роль Молотова в Великой чистке. Ежов даже чисто формально был всего лишь одним из наркомов в правительстве Молотова. А если глянуть на закулисную сторону чистки, то роль Молотова в ряде случаев вполне сравнима с ролью самого Сталина. Маршал Советского Союза Г.К. Жуков описывает Молотова так: «Это был человек сильный, принципиальный, далекий от каких-либо личных соображений, крайне упрямый, крайне жестокий, сознательно шедший за Сталиным и поддерживавший его в самых жестоких действиях, в том числе и в 1937–1938 годах, исходя из своих собственных взглядов. Он убежденно шел за Сталиным, в то время как Маленков и Каганович делали на этом карьеру». (ВИЖ, 1987, N 9, с. 49).

Великая чистка завершилась. Вину свалили на Ежова, самого Ежова ликвидировали, чистку назвали ежовщиной. Молотов чист. Сталин — тем более.

Три этапа прошли. Результат: страна подчинена Сталину, армия, НКВД, писатели и историки, крестьяне и музыканты, генералы и геологи, дипломаты и все, все, все — под контролем. Сельское хозяйство в руках партии: бери из деревень хоть все, и по любой назначенной Кремлем цене, можно и бесплатно. Промышленность дает продукцию, армия покорна, аппарат НКВД вычищен и готов к новым свершениям. Что дальше?

Третий этап — Великая чистка — завершился в конце 1938 года. Страна вступает в новый этап.

Что теперь замышляет Сталин, куда направит он усилия страны? Определить главное направление легко. Надо просто смотреть, на какую работу Сталин поставит Молотова…

В мае 1939 года Сталин назначает Молотова Народным комиссаром иностранных дел с сохранением должности главы правительства.

Казалось бы, после Великой чистки на втором месте должен стоять Главный идеолог или Главный инквизитор, Главный планировщик, на худой конец. Но нет. На втором месте — Нарком иностранных дел. Этому факту может быть только одно объяснение: в ходе индустриализации, коллективизации и Великой чистки коммунисты обеспечили «равенство и братство» в своей стране, и теперь их взор обращен на соседей. Соседям тоже надо обеспечить счастливую жизнь. В этом суть нового этапа, в этом смысл нового назначения Молотова.

Возразят: если Сталин готовил великую освободительную войну, так почему поставил Молотова на внешнюю политику? Логично было бы поставить Молотова во главе армии или военной промышленности Возражение не принимаю. Сталин действовал правильно Война — лишь один из инструментов внешней политики Войны выигрываются прежде всего политикой. Нужно найти хороших, надежных, богатых, мощных и щедрых союзников, нужно поставить союзников в такое положение, чтобы они помогали в любой ситуации, независимо от того, подписаны с ними договора или нет. Нужно так представить себя, чтобы все верили: Советский Союз всех боится, Советский Союз — невинная жертва, Советский Союз хочет мира и только мира, если Советский Союз захватывает чужие территории, если советские чекисты стреляют людей тысячами, так это — ради прогресса. Дипломатия должна так работать, чтобы Сталин подписал договор с Гитлером, но чтобы все считали Гитлера агрессором и захватчиком, а Сталина — жертвой. Чтобы все думали, будто Сталин идет на такой шаг вынужденно, и другого выхода у него нет Если дипломаты выиграют, то генералам останется только довершить… Но если дипломаты проиграют, если мир будет видеть в вашей стране только агрессора, который стремится к покорению соседей, то вашим генералам придется туго.

Молотов оказался великим дипломатом. Поставленную задачу выполнил, на политическом фронте победил.

Без победы на политическом фронте победа в бою или невозможна, или бесполезна. Гитлер проиграл в сфере большой политики еще до того, как заговорили пушки. Надо было не скрывать концлагеря, а показать их всему миру, объявив, что они созданы ради прогресса. Надо было захватывать соседние земли, но представлять так, что это жестокая необходимость. Мы бы не хотели, но вынуждены. Надо было искать союзников за океаном, богатых, сильных и щедрых.

А еще надо было играть комедию: сам Гитлер человек хороший и добрый, и если бы все от него зависело. — Жаль, что рядом с ним такой несговорчивый злодей Риббентроп.

В сфере большой политики Гитлеру и Риббентропу следовало учиться у Сталина и Молотова.

Когда говорят о назначении Вячеслава Молотова Наркомом иностранных дел, обязательно вспоминают предшественника Максима Максимовича Литвинова.

Про Литвинова принято говорить хорошо, политику Литвинова вспоминают добрым словом: вот, мол, был хороший человек Литвинов, всей душой — к Западу, любил мир, хотел сближения, делал все возможное… а потом появился плохой Молотов и повел политику на сближение с Гитлером Вот онто, этот плохой Молотов, все испортил.