Вольфганг Акунов - История военно-монашеских орденов Европы Страница 10

В то время как в первом письме был подробно изложен ход битвы при Хиттине, второе письмо содержало подробное описание первых последствий постигшего крестоносные государства сокрушительного поражения. Третье письмо, датируемое 1193 г., было направлено Великим Магистром Жоф-фруа де Донжоном (1193–1202 гг.) брату Мартину, иоаннитскому приору Венгрии и Богемии (Чехии), являвшемуся ранее настоятелем орденского храма в Праге и подписывавшемуся, начиная с 1186 г., как «М., бывший препозит (предстоятель) Пражский, ныне прецептор Венгрии и Богемии» (М. quondam prepositus Pragensis, nunc preceptor Unharie et Boemie).

Хотя владетельные государи Европы на протяжении десятилетий оставались глухи к призывам христиан Святой земли о помощи, они восприняли утрату Святого Града и других христианских святынь как тяжелый удар. Папа римский Григорий VIII (21.10–17.2.1187 гг.) немедленно обратился ко всем христианам с призывом взять крест, а его преемник Климент III (1187–1191 гг.) приложил дальнейшие усилия к возобновлению крестоносного движения. Оно пережило новый подъем буквально повсюду — от Италии и Испании до Дании и Норвегии. Во Франции, Англии и Германии были сформированы многочисленные армии крестоносцев, причем на этот раз под руководством местных государей.

Начало новому крестовому походу было положено в Германии. Император Фридрих I Барбаросса из династии Гоген-штауфенов (Штауфенов), покоритель Милана (перенесший из собора разрушенного по его приказу города в Кельн мощи трех царей-волхвов Каспара, Валтасара и Мельхиора, некогда пришедших в Вифлеем поклониться Богомладенцу Христу) и основатель Болонского университета (1154 г.), заявил о своей готовности участвовать в нем на Майнцском рейхстаге весной 1188 г. Германское войско, состоявшее из 3000 рыцарей, в сопровождении оруженосцев, воинов-кнехтов и большого обоза, выступило в 1189 г. из Регенсбурга с намерением достичь конечной цели похода через Балканы и Малую Азию. Но неожиданная гибель императора Фридриха Барбароссы 10 июня 1190 г. при купании в киликийской реке Салефе (или, согласно иной версии, при попытке переправиться через нее) привела фактически к срыву похода.

Многие крестоносцы, устрашившись смерти предводителя похода как недоброго предзнаменования, отказались от дальнейшего участия в паломничестве, в результате чего лишь жалкие остатки немецкого войска достигли осенью 1190 г. г. Аккона, который они вознамерились вооруженной рукой вернуть в состав Иерусалимского королевства. Однако сил у них для этого оказалось недостаточно.

Лишь после прибытия подкреплений из Италии и Германии под руководством архиепископа Герарда Равеннского, Адельвар-да Веронского, ландграфа Людвига Тюрингского, графа Отгона Гельдернского, Генриха Альтенбургского, Альберта Поппенбургского и Видукинда фон Реда, приведших с собой в общей сложности около 1000 рыцарей и крупный контингент пехотинцев, а также еще более многочисленных армий англичан и французов, упорная и изнурительная осада Аккона завершилась, наконец, капитуляцией осажденных. Город был сдан крестоносцам, а 2700 переживших осаду воинов мусульманского гарнизона перебиты по приказанию английского короля Ричарда Львиное Сердце, раздраженного их чрезмерно упорным сопротивлением, представлявшимся ему неразумным упрямством.

За этот необдуманный поступок Ричарда позднее пришлось поплатиться многим крестоносцам, ибо война приобрела крайне жестокие формы и с мусульманской стороны. Все большее значение для мусульман стала приобретать идея джихада или газавата — священной войны. Насколько борьба за Святую землю превратилась в глазах магометан описываемой эпохи в войну за веру, явствует из письма султана Саладина халифу Багдадскому, цитату из которого мы приводим ниже. Данное письмо более наглядно, чем все дошедшие до нас письма «латинян», демонстрирует, что на Западе крестовые походы стали поистине всенародными движениями. Саладин писал халифу, в частности, следующее:

«Положимся же всецело на милость Аллаха, и пусть та опасность, в которой мы находимся, оживит ревность мусульман… Ибо мы не устаем изумляться ревности неверных и равнодушию правоверных. Взгляни на назореев (христиан), взгляни, в каком количестве они прибывают, как они соперничают друг с другом в ратном деле, как охотно они жертвуют своими богатствами, как они объединяются, как стойко они переносят величайшие страдания, невзгоды и нужду во всем! Нет среди них ни одного царя, ни одного владыки, ни одного острова или города, ни одного человека, будь он даже наиничтожнейшим из всех, который не послал бы на эту войну своих крестьян, своих подданных, который не предоставил бы им возможность проявить свою доблесть на поле славы. Они творят все это, ибо верят, что служат тем самым своей религии, и потому охотно жертвуют своей жизнью и своим имуществом. Будем же надеяться, что Аллах пошлет нам помощь и поможет нам, в своей неизреченной милости, истребить всех недругов, а всех правоверных спасет ото всех опасностей!»

Немаловажную роль во взятии крестоносцами Аккона сыграл английский флот, блокировавший город с моря. Адмиралом этого флота был рыцарь ордена Храма Робер де Сабль, доставивший в Святую землю воинский контингент английских тамплиеров. После падения приморской твердыни мусульман храмовники, собравшиеся в акконском замке ордена Храма, избрали Робера де Сабля своим Великим Магистром.

В Акконе крестоносцами, в числе прочих трофеев, был вновь обретен Святой Истинный Крест, захваченный сарацинами в злосчастной битве у «рогов» Хиттина. Рыцари ордена иоаннитов, чья главная резиденция с момента потери Иерусалима находилась в крепости Маргат, перенесли ее в Аккон. Раскопки, проведенные в 80—90-х гг. XX в. израильскими археологами, позволяют нам составить себе представление о сильных позициях, занимаемых орденом Святого Иоанна в этом городе — морских вратах Святой земли.

После захвата Аккона крестоносцами между победителями начались распри. Герцог (не эрцгерцог!) Австрийский Леопольд V, как предводитель всех германских войск, потребовал признать его равным по положению другим главным вождям крестоносцев — королям Англии и Франции, в знак чего поднял свой стяг (баннер) рядом со стягом Ричарда Английского. Надо сказать, что герцог Леопольд при осаде Аккона храбро бился с сарацинами.

Согласно одной из легенд о происхождении красно-бело-красного австрийского национального флага, после окончания боя за Аккон белый кафтан котта герцога Леопольда, надетый поверх доспехов, оказался совершенно красного цвета, пропитавшись пролитой им кровью (своей и чужой). Когда же Леопольд после боя снял пояс с мечом, на пропитанном кровью кафтане образовалась узкая белая полоса в том месте, где пояс не дал белой ткани пропитаться кровью. Так якобы и было положено начало трехполосному красно-бело-красному австрийскому флагу. Возможно, именно это импровизированное знамя и было поднято по приказу герцога Леопольда над стенами покоренной мусульманской твердыни.

Но возмущенные англичане сорвали австрийский стяг, разодрали его в клочья и сбросили в ров, окружавший стены городской цитадели Аккона. Леопольд воспринял случившееся как смертельное оскорбление и затаил злобу на высокомерных англичан. Возможность отомстить их королю представилась герцогу Леопольду, когда Ричард, переодевшись рыцарем Храма, в сопровождении всего четырех слуг, возвращался в Англию морским путем. Его корабль, попавший в шторм на Адриатике, потерпел крушение близ Аквилеи, откуда Ричард продолжал свой путь по суше. Близ Вены он был опознан, схвачен и выдан Леопольдом Австрийским своему сюзерену — римско-германскому императору Генриху VI Гогенштауфену. Генрих VI приказал бросить Ричарда в темницу имперского замка Гогенштауфенов Трифельз близ Аннвейлера в Рейнском Палатинате (Пфальце на Рейне). Ричард просидел в германском узилище более года и был выпущен на свободу только в 1194 г., для чего ему пришлось уплатить 100 000 марок серебром в качестве выкупа и принести ленную присягу владыке Священной Римской империи германской нации.

Вот как в действительности обстояло дело с распрей между Ричардом Английским и Леопольдом Австрийским о знамени, известной всем нам по роману сэра Вальтера Скотта «Талисман» в гораздо более романтичной и льстящей британскому самолюбию версии. Причем выясняется, что рыцари-храмовники, относящиеся в романе к Ричарду Английскому (а он в свою очередь к ним) резко отрицательно, в действительности были настолько дружественно настроены по отношению к нему, что даже позволили Ричарду, в целях маскировки, переодеться одним из членов своего ордена и предоставили ему корабль для возвращения домой. Вероятно, отнюдь не случайно английские рыцари и воины стали носить на своих одеждах и знаменах тамплиерский красный крест на белом поле, ставший в качестве «знамени Святого Георгия» национальным символом «доброй старой Англии»!