Владимир Хотиненко - Новые русские бесы Страница 10

А вообще (задумывается)… Умным людям неплохо было бы чуть-чуть заглянуть в будущее и подумать: а что такое технический прогресс? Да, это очевидно: машины придут на место людей. А люди-то чем будут заниматься?! Ведь работа – это не только деньги. Чтобы пройти тот путь, что отмерен ему на Земле, человек должен вызреть. Воспитывается, вызревает он, пока работает. Почему сегодня на дачах все снова ринулись к грядкам? Потому что работа на земле дает возможность ощутить реальные плоды своего труда. У меня в детстве был такой опыт. Мы тогда жили в Славгороде на Алтае. И мне, десятилетнему мальчишке, захотелось самому вырастить хлеб. Мама выделила на огороде небольшую деляночку, я засеял ее пшеницей. Она вызрела, мне удалось ее перемолоть. И мама мне испекла лепешку – корявенькую, небольшую. Но это была моя лепешка! И я теперь знаю, что такое – труд земледельца.

Понимаю: молодежь никто не заставляет в офисах сидеть. И многим реально интересны компьютеры с их возможностями. А меня не оставляет вопрос: что будет со всей нашей компьютерной цивилизацией, если выключат свет? А ведь это может произойти в любую минуту. И тогда любой мегаполис превратится в ад! Перестанет работать канализация. Самолетам некуда будет приземляться, поездам не на чем ехать… Или попробуй вскарабкаться без лифта в свой офис с шикарным панорамным видом на пятьдесят каком-то этаже!.. Это все говорит о близорукости нашей цивилизации. Кстати, как-то прочитал у Тарковского: «Технический прогресс, по существу, создает протезы – он удлиняет наши руки, позволяет передвигаться быстрее, но мы не стали от этого счастливее… Наше духовное развитие настолько отстало, что мы становимся жертвами этого прогресса».

Ю. Ш.: И выход где?

В. Х.: Я не призываю вернуться к лучинам, но если говорить серьезно, то не думать об этом нельзя.

Равно как и о том, в чем смысл жизни? Рано или поздно он встает перед каждым. Потому что это основной вопрос: что я делаю на этой земле? У человека верующего есть ответ, а у человека неверующего внутри оказывается пустота. Чем эту пустоту заполнить? Кто-то может ответить: «Человек рожден для того, чтобы получать наслаждение». Но это может продолжаться ровно столько, сколько позволит здоровье. Есть идея борьбы – но это тоже подмена, потому что она не направлена на вызревание человека. Вот и приходим мы к простой вещи – смысл жизни может быть в воспитании себя. Не образования, нет! Воспитания. Только оно позволит ответить на вопрос, для чего ты – Коля, Вася, Юля, Петя – пришел на этот свет. И учителей в этом направлении надо готовить. И тогда человеку было бы легче найти свое место в жизни. Он бы понял, что быть столяром-краснодеревщиком, ощущать запах стружки, видеть радость людей, для которых ты сделал этот стул или стол, не менее престижно, чем просиживать часы в офисе. А главное – понимать, что, когда человек что-то создает (пусть даже морковку на огороде выращивает), он вызревает. И не упадет на землю недозрелым плодом…

2013 г.

На сегодня нет более актуальной книги, чем «Бесы»

(Интервью В.И. Хотиненко для газеты «Культура». Журналист Е. Кузина)

– Почему вы вновь обращаетесь к Достоевскому?

Хотиненко: Много раз зарекался никогда не снимать классику. После сериала «Достоевский» мне предложили экранизировать «Бесов». Согласился, не раздумывая – померещилось: я знаю, как это сделать. Затем пришло разочарование. Потом вновь вернулась надежда. Сейчас нахожусь между двумя состояниями, но по-прежнему чувствую материал. С классикой всегда непросто, и «Бесы», с моей точки зрения, до сих пор не дались в кино никому. Необычайно сложное произведение. Поживем – увидим, был ли я прав. Фактически дебютирую как экранизатор.

– Поняв Достоевского как человека и автора в предыдущей картине, вы иными глазами перечитали роман?

Хотиненко: Мне очень близок Достоевский. У нас довольно много специалистов, разбирающихся в его творчестве, – так я могу составить компанию любому профессионалу – поддержать компетентный, опирающийся на факты разговор. Но сумма знаний ничего не решает, не несет понимания, подобного любви, посланной свыше. Экранизировать роман – то же самое, что беседовать с его автором. Это сложно, но я попробую.

– Вы снимаете для кино– или телеэкрана?

Хотиненко: Четырехсерийный фильм выйдет на канале «Россия». Но, полагаю, прежде следует сделать прокатную версию. Попробую убедить руководство отснятым материалом. Мне кажется, кино– и телеаудитория у нас не пересекаются. А юный зритель вообще телевизор почти не смотрит.

– Молодежи нравятся боевики и комедии, серьезные фильмы любят не все. На «Бесов» пойдут?

Хотиненко: Когда в нескольких кинотеатрах устроили пробный показ новой английской «Анны Карениной», мы с женой не смогли попасть в зал. Многое зависит от того, как преподнести роман. Более актуальной книги, чем «Бесы», на сегодня не существует. Если вы перечитаете роман, поймете: в головах персонажей происходит ровно то, что и сейчас в нашей жизни. Буквально. Один в один.

– Многие сегодня читают «Бесов»?

Хотиненко: Сколько бы их ни было – буду снимать именно для этих людей. Возможно, потом другие прочтут.

– Вы настаиваете на экранизации исходного текста или готовите современную трактовку?

Хотиненко: Первое условие, которое поставил продюсерам – снимаю роман! Никакой актуализации! Затем придумал ход, позволяющий заинтересовать аудиторию и пересказать произведение. Какой – тайна. Все, что написано у Федора Михайловича, в фильме будет. И диалоги, и сюжет.

– Кто будет сниматься в картине?

Хотиненко: Ставрогина сыграет Максим Матвеев. Об остальных пока не хотелось бы говорить.

– Когда и где запланированы съемки?

Хотиненко: В августе будем работать в Москве, потом – в Санкт-Петербурге, Костроме, немножко в Монтрё.

– На телевидении вы выступаете в качестве ведущего программы «Смотрим… Обсуждаем…» Это оригинальное ток-шоу канала «Культура» или есть аналоги за рубежом?

Хотиненко: Авторы проекта – Сергей Мирошниченко и Григорий Либергал. Насколько знаю, на западном ТВ подобной передачи нет. Моя роль в ней, условно говоря, пассивная. Могу рекомендовать для просмотра ту или иную картину – например, посоветовал показать «Ариран» Ким Кидука. Но в целом наш репертуар формирует целая команда. Она готовит и сценарную основу, на которую я опираюсь, присутствуя в кадре как ведущий и режиссер. Получив предложение вести программу, поначалу счел, что это не мое. Уговорил меня главный редактор «Культуры» Сергей Шумаков. Условием участия была абсолютная самостоятельность – говорю то, что хочу. И уже третий год смотрим, обсуждаем – втянулся, чувствую себя как рыба в воде. Пришлось освоить новую профессию, понять ее законы, драматургию. У нас очень многое зависит от аудитории – в первые минуты обсуждения пытаюсь уловить настроение людей.

– Чье мнение – экспертов или зала – наиболее интересно зрителям?

Хотиненко: Все зависит от картины. Есть фильмы, совершенно не волнующие студию. В такие дни от нее не дождешься интересных вопросов и ответов. Напротив, эксперты – профессионалы, всегда говорят интересно. Мне чрезвычайно важно присутствие молодежной аудитории, без нее программа носила бы иной характер. У молодых есть собственные взгляды на процессы, происходящие в обществе. В ходе обсуждений документальных фильмов можно увидеть, как молодежь понимает проблемы сегодняшнего мироустройства. Это захватывающий опыт, определяющий мою прямую заинтересованность в «Смотрим… Обсуждаем…»

– Основную аудиторию составляют студенты ВГИКа и журфака МГУ. Участие в проекте помогает состояться будущим профессионалам?

Хотиненко: Может быть. В юности я бы ходил на такую передачу регулярно. В нашем деле научить нельзя, а научиться можно – тот, кто слушает и слышит, а не ждет, когда придет его очередь выступить, обязательно что-то полезное для себя почерпнет. Наши эксперты – замечательные специалисты, могут многое подсказать, правильно направить.

– Их приглашают исходя из тематики картин?

Хотиненко: Да. Есть и практически постоянные участники обсуждений.

– Вы можете назвать фильм, который произвел на вас наиболее сильное впечатление?

Хотиненко: Их несколько. Например, «Мост» Эрика Стила – страшная картина о знаменитом подвесном мосте в Сан-Франциско, на котором происходит множество самоубийств. Невероятная, по-своему циничная история: документалисты снимают суицид. Им говорят: «Как можно? Он сейчас бросится, а вы вместо того, чтобы предотвратить это, включаете камеру?» Отвечают: «Если мы подойдем, самоубийца точно совершит задуманное. А если нет, может быть, передумает. Вызываем спецслужбы». Страшный выбор… У нас было много картин, которые меня потрясли. Пронзительный фильм про бухту в Японии, где охотятся на дельфинов. Ленту Герца Франка – он снял, как ему делают операцию на сердце – посмотрело огромное количество людей, и я получил много благожелательных отзывов об этой передаче, хотя картина очень тяжелая. Мне казалось, фильм трудно дастся аудитории, а вышло наоборот. Предугадать реакцию зала невозможно.