Джеффри Хоскинг - Россия и русские. Книга 1 Страница 11

Как греческие города-полисы, которые со временем столкнулись с трудностями объединения жителей для совместных действий и поддержания влияния на бывшие колонии, разбогатевшие в результате торговли или успешных войн, так и основные города Руси постепенно начинали дробиться и терять периферии: пригороды или подчиненные города. Пригороды хотели независимости, своей власти, которую они могли узаконить, приглашая князя для управления. Отпрыски правящей династии Рюрика обычно были только рады принять такое приглашение.

Крещение славян

Для стабилизации жизни государства его правителю необходимо было выполнять некие «сверхъестественные» санкции. В 972 г. после смерти Святослава начались распри между его сыновьями. Владимир, младший сын, низверг своего брата Ярополка, чтобы захватить Киев и стать князем. Для придания этому незаконному захвату власти хоть какого-то правового обоснования, он развернул широкую религиозную кампанию, пытаясь объединить народ, веровавший в различных богов. На холме, возвышавшемся над Киевом, он возвел идолов этих многочисленных богов — норманнского, славянского, финского и даже иранского происхождения.

Но после этого Владимир неожиданно отошел от эклектичных языческих верований и принял христианство. Пожалуй, данное решение далось нелегко предводителю воинственного народа. Его отец Святослав, когда его вынуждали обратиться в другую веру, сказал следующее: «Да ведь надо мной моя дружина смеяться будет!»11 Однако христианство имело два преимущества в глазах князя, желавшего не только вести войну, но и мирно управлять обширной территорией, населенной различными народностями. Во-первых, эта религия осуждала кровавые распри и междоусобицы, а во-вторых, она располагала письменным сводом законов, утверждавших порядки и поддерживавшихся с помощью власти монарха, данной ему Богом.

Кроме того, христианство обеспечивало перспективы тесных отношений с Византией. Византийцы были связаны со. славянами так, как в свое время римляне с германскими племенами, то есть посредством военных контактов, торговли, дипломатии и евангелизации (обращения в христианство). Их цель заключалась в том, чтобы сделать из славян мирных соседей, возможно, включить их в состав империи, но только после крещения и «окультуривания». В течение IX в. византийцы достигли в этом направлении заметных успехов.

Очень большую роль в христианизации Руси сыграли братья Кирилл и Мефодий, которых в 860 г. прислали из Византии с важной миссией: они должны были крестить славян. Их миссионерская деятельность началась в королевстве Моравия, к северу от Дуная. Братья привнесли в процесс христианизации новый элемент, значительно способствующий успеху. Кирилл и Мефодий выучили славянский язык, на котором говорили в Моравии, и разработали алфавит (глаголический). Именно благодаря этому стал возможен перевод молитв и литургий. Германские священники из этого региона настаивали на латыни как на единственно возможном «священном» языке для служб. Подобное мнение преобладало в Моравии. Однако Кирилл отправился в новое балканское государство Болгарию, где хан Борис и его сын Симеон приняли христианство византийского толка и вместе с ним новый алфавит, основанный на греческом. Этот алфавит получил название кириллицы, а его использование было призвано подчеркнуть связь между славянской церковью и греческой христианской культурой. Новый болгарский патриархат появился в 924 г.

Византийское христианство было не единственной религией, которую могла выбрать Русь. Благодаря дипломатическим и торговым отношениям она познакомилась с исламом персов и арабов и иудаизмом хазар, а на Западе с католичеством. Княгиня Ольга, бабка Владимира, поддерживала отношения с римским императором Оттоном I. В летописи отмечено, что Владимир послал своих подданных в разные страны для изучения обычаев ислама, иудаизма, католичества и православия. Посланники сообщили о том, что католические ритуалы не произвели на них впечатления, а ислам запрещал употребление алкоголя, что делало невозможным принятие мусульманства дружиной, любившей выпить. Иудаизм они обошли молчанием. А православное богослужение настолько поразило подданных Владимира, что те «и не знали — на небе или на земле мы»12.

Даже если не воспринимать летописи буквально, все же очевидно, что Владимир сознательно выбрал веру, исходя из геополитического положения Руси, а также находясь под сильным впечатлением от православной литургии, как средство, способное оказать влияние на его подданных. Но более всего он желал поддерживать близкие отношения с Византией, с которой у него установились торговые связи и которая казалась священнее и внушительнее, нежели полукочевые каганаты или недавно возникшие и раздробленные королевства Западной Европы.

Приняв это решение, князь начал действовать незамедлительно. Он демонстративно разрушил идолов языческих богов: Перуна стащили с холма с помощью лошадей, потом двенадцать человек высекли его розгами и скинули в Днепр. Владимир приказал всем жителям Киева выйти к реке, чтобы погрузиться в воду для крещения, говоря: «Если не придет кто завтра на реку — будь то богатый или бедный, или нищий, или раб, — будет мне врагом»13. Насколько «добровольной» была церемония принятия христианства, можно только догадываться: когда священники в Новгороде попытались низвергнуть Перуна, в городе вспыхнули массовые восстания. Юрий Лотман и Борис Успенский в этой грубой и категоричной смене веры увидели первый тревожный симптом угрожающей тенденции русского общества к поиску изменений через крайности, к противоречивым действиям, а не к последовательной эволюции14. Несмотря на княжеские приказы, языческие ритуалы оставались действенными еще не для одного поколения русских людей. Особенно привязаны к своим многочисленным языческим богам были крестьяне. Именно они нередко вплетали языческие элементы в принятое ими христианство, тем самым создавая «двоеверие», свойственное почти всей средневековой Европе.

Владимир сам принял титул великого князя, аннулировал свои многочисленные браки, отрекся от наложниц и женился на принцессе Анне, сестре византийского императора Василия. Император, в свою очередь, согласился на этот брак, так как его государство переживало тяжелый кризис и остро нуждалось в поддержке для борьбы с повстанцами в Анатолии. Владимир с готовностью прислал подкрепление, которое успешно помогло защитить императорскую столицу.

Греческие мастера посылались из Византии на Русь для строительства церквей. Болгарские священнослужители привозили книги на славянском языке, написанные кириллицей. В то же время греческие священники приезжали на Русь в качестве епископов, дабы встать во главе новой Церкви. Однако на более низких уровнях их места заняли местные церковники.

К концу X в. православное христианство распространилось из Византии на Балканы, Русь и часть Центральной Европы. У этой религии были некоторые особенные черты, отличавшие ее от западно-римского христианства. Прежде всего язык, на котором велись службы и писались священные книги, был близок общеупотребительному языку местных жителей, что облегчало процесс крещения, но и отчуждало Православную церковь от римской и даже греческой культур, а также от культурно и интеллектуально развивающейся Европы. Как отметили Симон Франклин и Джонатан Шепард: «Старославянский церковный язык оказался одновременно и мостом, и барьером: мостом для веры, барьером для других европейских языков»15. Эта тенденция к изоляции усилилась после появления ряда национальных церквей, каждая из которых возглавлялась своим патриархом или даже монархом. Более того, восточные церкви не претерпели григорианских реформ X и XI вв. и сохранили возможность брака для духовенства, более склонного к мирской жизни, нежели католическое.

Все увеличивавшаяся разница между восточной и западной Церквями в XI в. достигла своего апогея. В 1040 г. патриарх Византийский закрыл все столичные церкви римского толка, объявив их еретическими. Папа Лев IX ответил тем, что направил в Константинополь легатов, требуя, чтобы эти меры были отменены и чтобы Византийская церковь признала папу главным лицом христианской Церкви. Патриарх отказался признать статус легатов и отверг претензии папы. За это он был отлучен от Церкви в папской булле, возложенной легатами на алтарь Софийского собора. В итоге был созван совет Греческой церкви, который, в свою очередь, постановил отлучить от Церкви легатов и осудил еретическую Римско-католическую церковь. Этот раскол никогда не был преодолен, и противоречия между Православной и Католической церквями и по сей день остаются самыми острыми в христианстве.

Христианство, окончательно укоренившееся на Руси с конца X в., было принято как единое целое, без анализа исторической ситуации, без какой-либо эволюции, без внутренних конфликтов, просто как нечто красивое и не требующее обсуждений и улучшений. Русь не знала столетий теологических и церковных споров, не созывала вселенских соборов, не вычерчивала постепенно и последовательно контуров символов веры. На Руси правители (да и сам народ) безоговорочно приняли новую веру, отвечавшую их умственным и духовным потребностям, приняли целиком во всей ее гармонии. Вера находила полнейшее отражение скорее в службе, чем в догме. В православии фактически не было догматических суждений о Боге; предполагалось, что Бог — это нечто не поддающееся рационализации и путь к Нему возможен лишь через покаяние и молитву, — именно к этому и побуждает верующих символика церковной службы. Таким образом, восточнославянское христианство обладало чувственным, священным и непоколебимым достоинством, свойственным этой религии на протяжении веков. Песнопения и молитвы во время служб, фрески, мозаика и иконы раскрывали суть веры. Именно эти атрибуты стали основной чертой русского христианства, а никак не теология или выраженная словами вера индивида.