Светлана Богина - Революционер-народник Порфирий Иванович Войноральский Страница 11

Раздалось, мужика пробуждая,

Слово братства, свободы, добра...

И. А. МОРОЗОВ

Движение в народ не было централизованным. В стране не существовало еще единой революционной организации, которая могла бы руководить народническим движением. Однако произошло невиданное: многочисленные самостоятельные кружки революционно настроенной молодежи начали действовать почти одновременно в более чем 50 губерниях страны. Интеллигентная молодежь бросилась на помощь крестьянству, которое царизм сделал "нищим, забитым, темным, подчиненным помещикам-крепостникам и в суде, и в управлении, и в школе, и в земстве" [Ленин В. И. Полн. собр. соч. -- Т. 20. --С. 173.].

Участник этого движения талантливый писатель Сергей Кравчинский воссоздал непосредственный дух эпохи в своих замечательных произведениях. Он писал: "Ничего подобного не было ни раньше, ни после. Казалось, тут действовало скорей какое-то откровение, чем пропаганда. Сначала еще мы можем указать на ту или иную книгу, ту или другую личность, под влиянием которых тот или другой человек присоединяется к движению; но потом это становится уже невозможным. Точно какой-то могучий клик, исходивший неизвестно откуда, пронесся по стране, призывая всех, в ком была живая душа, на великое дело спасения родины и человечества. И все, в ком была живая душа, отзывались и шли на этот клик, исполненный тоски и негодования за свою прошлую жизнь, и, оставляя родной кров, богатство, почести, семью, отдавались движению с тем восторженным энтузиазмом, с той горячей верой, которая не знает препятствий, не меряет жертв и для которой страдания и гибель являются самым жгучим, непреодолимым стимулом их деятельности.

Мы не будем говорить о множестве молодых людей, принадлежавших даже к аристократическим семьям, которые по пятнадцати часов в сутки проводили в работе на фабриках, в мастерских, в поле. Молодости свойственна отвага и готовность на жертвы. Характерно то, что это распространилось даже на людей зрелых, с обеспеченным положением, на приобретение которого они затратили свои молодые силы, -- судей, врачей, офицеров... Люди стремились не только к достижению определенных практических целей, но вместе с тем к удовлетворению глубокой потребности личного нравственного очищения".

Самые решительные из молодых людей ставили своей целью идти в народ, чтобы будить в крестьянах протест против угнетателей-помещиков, поднимать на борьбу за справедливое устройство жизни. Другие хотели бороться с темнотой и невежеством крестьянства, не надеясь поднять его на восстание. Но в конечном итоге хождение в народ было нацелено на подготовку крестьянской революции. И оно, по словам В. И. Ленина, способствовало прямо или косвенно "последующему революционному воспитанию русского народа" [Ленин В. И. Полн. собр. соч. --Т. 30. -- С. 315].

Молодые люди, приехавшие учиться в Петербург и Москву, возвращались в родные места. Многие направлялись в губернии Поволжья, где, по их мнению, сохранился свободолюбивый дух Разина и Пугачева. Пути народников перекрещивались в Москве. Здесь можно было установить связь с другими кружками, обменяться информацией, получить нелегальную литературу и материальную помощь.

Сплочение сил было необходимо движению. Поэтому руководители народнических кружков стремились к совместным действиям. Многие кружки Петербурга были связаны не только между собой, но и с кружками Киева, Харькова, Одессы, Казани, Нижнего Новгорода и др. Из народнической среды выдвигались талантливые организаторы. Одним из них и стал Порфирий Иванович Войноральский. Полученное от отца наследство Войноральский решил использовать для революционных целей. Он понимал, что начатое ими дело требует выпуска литературы для народа, организации конспиративных квартир, налаживания связей с народническими кружками. В первую очередь он взялся за создание подпольной типографии в Москве. Для этой цели он решил использовать типографию Мышкина, где печатались издания статистического бюро и управы. Но поскольку Мышкин сдал свою типографию в аренду и срок ее действия уже истекал, Войноральский посоветовал Ипполиту Никитичу отделиться от совладельца. Средства для этого предприятия Войноральский предоставил. И 4 мая у ворот дома No 5 по Арбату появилась вывеска "Типография И. Н. Мышкина". Дом по фасаду небольшой, всего восемь окон в длину. Но во дворе, где помещалась типография, находилось много разных флигелей, где проживало довольно большое количество народу. Жившие там люди были мало знакомы. И появление нового человека, направляющегося в типографию, не привлекало внимания жильцов. К тому же дом имел еще запасной выход в Филипповский переулок. Это было место, словно созданное для организации конспиративной типографии. Владелец дома Орлов был человеком передовых взглядов. (Он сдавал жене Чернышевского Ольге Сократовне помещение для устройства "кооперативной пекарни"). В целях конспирации типография продолжала выполнять заказы статистического бюро и управы в одном из своих отделений. В другом отделении была устроена женская наборная, где и стали работать архангельские девушки: польки Ефрузина Супинская, Елена и Юлия Прушакевич и русские Елизавета Ермолаева, Лариса Заруднева, переехавшие в первых числах мая в дом Орлова вместе с Иваном Селивановым, Войноральским с женой и Андреем Кулябко. В доме Орлова образовалась коммуна для выпуска нелегальной литературы, где проходила работа и отдых единомышленников, связанных духовными и материальными узами, велось обычное домашнее хозяйство. Кроме "архангельских", в работе нелегальной типографии принимала участие также Софья Иванова, будущий член Исполнительного комитета "Народной воли" и другие.

Первым нелегальным изданием стала переделанная для революционных целей книга Эркмана-Шатриана "История одного французского крестьянина". Здесь от лица старого крестьянина, очевидца Великой французской революции, шел рассказ о политическом пробуждении народа. В книге доказывалось, что должно быть уничтожено неравенство между дворянством, духовенством и крестьянством, отменена частная собственность на землю.

Отпечатанная вслед за ней прокламация Л. Шишко "Чтой-то, братцы" носила характер задушевной беседы. Рассказ о крестьянской жизни был построен на основе известной басни И. С. Крылова "В овечьи старосты у Льва просился Волк". Прокламация приобрела большую популярность и стала очень полезной для пропагандистов. Об освобождении крестьян в брошюре говорилось: "Обошли нас ловко господа с царем своим, чисто дело обделали, и славу нажили за освобождение, и карман набили пуще прежнего: наделили нас песком да каменьями по три десятины на душу, да заставили оброк платить не хуже прежнего: выкупать ее, значит, родимую нашу-то землю-матушку, что отцами да дедами с испокон века возделана, с потом и кровью вспахана, слезами омочена!"

В прокламации звучал призыв к действию: "...Пока нами управлять будут цари, бояре да чиновники, не будет у нас ни земли, ни воли, ни хлебушка. Они тысячи лет нами правили, и все время мы только стонали да бедствовали, а они себе жили припеваючи да посмеивались... Мы и сами со своими делами справимся... Мы потребуем, чтобы у всех у них, что теперь над нами распоряжаются, была отнята власть всякая... и будет у нас тогда воля, земля да и хлебушко... а все будут тогда люди русские -- люди свободные, и у всех у нас будут одни права, одни обязанности... Только будемте дружно, как братья родные, стоять за наше дело великое. Вместе-то мы сила могучая, а порознь нас задавят враги наши лютые". Не случайно для издания была выбрана написанная специально для пропаганды в народе Тихомировым и Кропоткиным "Сказка о четырех братьях", которые пошли в четыре стороны света искать, где лучше, а в результате встретились в кандалах на "дорожке Владимирской".

Друг Войноральского Сергей Кравчинский также писал пропагандистские брошюры, подготовленные позднее, и не пришлось их печатать в этой типографии. В одной из них -- "О правде и кривде" -- Кравчинский писал, обращаясь к читателю: "Зовем мы тебя положить конец грабежу, разбою и всякой неправде... Как дровосек рубит дерево, так руби... всякую ложь в умах твоих братьев. Руби ее повсюду... и утром, и вечером, и днем, и ночью, и в пути, и на ночлеге, и за работой, и за отдыхом, и в праздник, и в будни. Руби, не отдыхаючи, руби, пока не занемеет рука, пока не потемнеет в глазах! И тогда повалится перед тобою всякая ложь, как бы крепка она пи была. Но... нелегко будет твое дело. Велика сила врагов и страшна месть их. Так будь же на все готов за нее. И тогда пойдешь ты на бой с неправдою, как воин, покрытый крепкими доспехами и вооруженный острым мечом. Как богатырь побивает всякую гадину, будешь побивать ты всякую ложь и будешь разносить ты повсюду правду, как зажженная свеча разносит свет. И не одно сердце загорится от слов твоих, и не один боец поднимется по следам твоим. И знай, все быстрее и быстрее будет расти их сила могучая... И скоро, скоро услышит их русский народ, скоро проснется он от своего векового сна, и горе тогда злодеям его".