Иван Грибков - Особый штаб «Россия» Страница 11

В первой половине 1930-х гг. Смысловский служил в разведорганах Войскового управления, которое 16 марта 1935 г. — в день создания вермахта и введения всеобщей воинской повинности — стало открыто называться Генеральным штабом сухопутных войск. К этому времени Борис Алексеевич оброс связями в отделе иностранных армий (его возглавлял генерал-майор К. Шпальке) и в абвере. Он отмечал: «Мы были в тесной связи с абвером, и там я познакомился с будущим адъютантом будущего шефа абвера. Ротмистр барон К. [Каульбарс. — Примеч. авт.] был в своем прошлом офицером русской гвардейской конницы, и мы часто говорили на так называемые "русские темы"»[106].

Насколько известно, официально барон Каульбарс считался только другом семьи Канарисов, хотя они были знакомы еще с 1920 г. Барон давал адмиралу уроки русского языка, иногда использовался абвером как переводчик. Но перед войной против СССР Канарис пригласил Каульбарса на работу в свое ведомство. По некоторым данным, именно Каульбарс посоветовал шефу абвера наладить переговоры с кем-либо из противников Рейха — с Великобританией или Советским Союзом[107]. Канарис искал контактов с британской разведкой. Но произошло это не перед тем, как Германия начала свой поход на Восток, а еще до Второй мировой войны. Причем задание установить связь с англичанами Канарис поручил Смысловскому. «Перед самой войной, в июне 1939 года, — рассказывал Борис Алексеевич, — адмирал выслал меня с заданием к Парижу. Я был для него подходящим лицом. Был русским по происхождению и не бросался в глаза. Хорошо знал язык. В задачу не входила работа против Франции. Мы искали связей с английской военной разведкой. И я встретился, среди иных, с полковником английской службы Шарпом. Шли нити и в Мадрид. Разговоры дали глубокую информацию. Было ясно, что готовится грандиозная мировая война. Что Америка не останется нейтральной. Что цель мировой политики — полная ликвидация не только гитлеризма, но и существования самой Германии. Но здесь было большое НО: великая англо-саксонская империя имела далеко и глубоко идущие оперативно-политические планы. Перед тем как покончить с Германией, решено было ''натравить" Германию на СССР. И, так сказать, германскими руками ликвидировать мировой коммунизм»[108].

Какие решения принял Канарис после возвращения Смысловского из Парижа, сказать сложно, но связь с британской разведкой он продолжал поддерживать и дальше.

1 сентября 1939 г. началась Вторая мировая война. Германский вермахт за считанные недели подавил сопротивление польских вооруженных сил и занял, согласно пакту Молотова— Риббентропа, значительную часть территории восточного соседа. Теперь внимание немецкой разведки переключилось на СССР, вероятность войны с которым становилась все более очевидной. На территории Генерал-губернаторства (бывшей Польши) появились стационарные органы абвера. Здесь же работал и Смысловский. По заявлению ветеранов советских органов госбезопасности, он «был сотрудником «Абвернебенштелле — Варшава» («АНСТ-Варшава»)[109].

Руководитель абвера Вильгельм Канарис. Снимок 1920-х гг.

Необходимо сказать, что «АНСТ-Варшава» был организован в ноябре 1939 г. и проводил разведывательную деятельность на территории Западной Украины и Западной Белоруссии. В декабре 1939 г. «АНСТ-Варшава» был подчинен Абверштелле-Краков (АСТ-Краков), органу, который активно занимался подготовкой членов ОУН С. Бандеры и А. Мельника к выполнению разведывательных и диверсионных задач[110].

Находясь в Варшаве, Смысловский, до этого не состоявший в военных организациях русских эмигрантов, осенью 1939 г. вступил в РОВС (точнее — Объединение русских воинских союзов, чьи филиалы располагались на территории Рейха и в захваченных немцами европейских странах)[111].

Разумеется, такой шаг Борис Алексеевич сделал неспроста: приближалась война против Советского Союза, сбывались давние чаяния русских изгнанников, мечтавших о возвращении в Россию и ликвидации большевизма. Нетрудно было догадаться, что с началом военных действий наиболее активная часть эмиграции, представленная офицерами, будет стремиться попасть в действующую немецкую армию или ратовать за создание русских вооруженных формирований, готовых вести борьбу совместно с Рейхом. У Смысловского появлялась возможность привлечь добровольцев к сотрудничеству с германскими спецслужбами.

Вторая глава. Возвращение на Родину

Германская военная разведка и русская эмиграция в предвоенные годы

Вопросам привлечения русских эмигрантов органы военной разведки Третьего рейха начали уделять серьезное внимание задолго до начала войны с Советским Союзом[112].

Следует напомнить читателю, что после 1935 г., когда абвер возглавил Фридрих Вильгельм Канарис, относительно небольшой отдел контрразведки рейхсвера начал быстро превращаться в разветвленный и действенный аппарат секретной службы германских вооруженных сил. Руководствуясь целью превращения абвера в важнейшую разведслужбу Германии, Канарис реорганизовал агентурную сеть за рубежом и предпринял ряд мер по улучшению отношений с коллегами из СС — руководителями гестапо и СД. К началу Второй мировой войны абвер состоял из центрального отдела, отделов абвер I (разведка и сбор информации), абвер II (организация диверсий и саботажа) и абвер III (контрразведывательные мероприятия), а также управленческой группы «Заграница».

При этом Канарис не был национал-социалистом, а в годы войны дискредитировал себя перед руководством Рейха участием в различных авантюрах. С конца 1930-х гг. он начал устанавливать связи с западными спецслужбами. Все это усугублялось едва ли не открытой оппозиционностью по отношению к режиму. В результате в начале 1944 г. адмирал был отрешен от должности, а затем арестован и в апреле 1945 г. повешен как предатель. Еще в феврале 1944 г. большая часть абвера была передана в СС, в Главное управление имперской безопасности (РСХА).

Но вернемся в середину 1930-х гг. В это время, по образному высказыванию известного публициста, генерала в отставке КГБ СССР Николая Губернаторова, «фашистские вербовщики рыщут по Европе, выискивая "благонадежных", белогвардейских эмигрантов»[113]. Действительно, с определенного времени представители эмиграции стали рассматриваться немецкими разведчиками в качестве более перспективных агентов, чем, например, перевербованные подпольно действующие коммунистические функционеры. Как авторитетно заявляет бывший помощник главы абвера Оскар Райле, с помощью последних германская служба контршпионажа в 1930-е гг. «не добилась сколько-нибудь значительных успехов»[114].

Конечно, и эмигранты не всегда оправдывали ожидания гитлеровских «рыцарей плаща и кинжала». Так, одна из эмигрантских групп, тесно связанных с абвером и разбросанная по различным европейским крупным городам, долгое время получала деньги лишь за то, что умело обрабатывала все доступные открытые публикации для фабрикации «секретных» отчетов, якобы полученных от «групп сопротивления в Красной армии»[115]. В Югославии в 1930-х гг. на абвер работал бывший белогвардейский офицер Петр Петрович Дурново (в годы войны он был задействован в операциях отдела абвер III). По некоторым сведениям, Дурново был замечен в том, что выдавал своему начальству за «секретные фотоснимки военных кораблей» почтовые открытки[116].

Тем не менее, пишет Райле, «сотрудники абвера, работавшие против Советского Союза, постоянно использовали эмигрантов», руководствуясь тем соображением, что «среди них… находились люди, знавшие Россию и в совершенстве владевшие русским языком»[117].

Заместитель начальника отдела абвер II полковник Эрвин Штольце также свидетельствует, что подчиненные Канариса активно вербовали агентов «в среде белогвардейской эмиграции». Более того, «русские политэмигранты сами искали контакты с представителями разведок европейских стран»[118].

Советские пропагандисты пытались доказать, что немцы хотят возродить монархию. Плакат 1941 г.

В июне 1941 г. при управленческой группе абвера «Заграница» был создан особый орган для руководства всеми видами разведывательной и диверсионной деятельности на Восточном фронте — так называемый штаб «Валли», возглавил который полковник Г. Шмальшлегер (псевдонимы: «директор Геллер», «инженер Доцлер», «директор Гельмрайх», «директор Шмидт»). Именно при «Валли» были сконцентрированы многие белоэмигранты, часть которых являлись давними агентами абвера.