Ольга Четверикова - Измена в Ватикане, или Заговор пап против христианства Страница 12

Наконец, признавая, что "историческая ответственность за смерть Иисуса была поделена между некоторыми иудейскими и римскими властями", документ категорически осуждал "обвинение иудеев в богоубийстве", что можно толковать, как отказ признавать Христа Богом. Как писали по этому поводу архим. Серафим (Алексиев) и архим. Сергий (Язаджиев), "тут скрыта кощунственная хитрость, равносильная отрицанию Христа как Богочеловека: раз признается исторический факт, что евреи - убийцы Христа, но при этом отрицается, что они БОГОубийцы, то сие равносильно отрицанию Божественного достоинства Спасителя со стороны французского епископата в полном согласии с раввинатом!". Об этом "проговорилась" и уже цитированная нами Хелен Фрай, написавшая во введении к составленной ею хрестоматии по иудейско-католическому диалогу: "В 1965 г. Католическая церковь сняла с иудеев обвинение в "богоубийстве": ранее считалось, что, совершив убийство Иисуса, иудеи убили самого Бога".

Следует подчеркнуть, что раввинат Франции высоко оценил данную декларацию, указав, что "Пастырские наставления" французского епископата совпадают с учением величайших иудейских богословов, согласно которым происшедшие из иудаизма религии имеют миссию подготовить человечество к наступлению мессианской эры, возвещенной Библией. Наиболее ярким воплощением исполнения этой миссии стала деятельность Парижского архиепископа Жан- Мари Люстиже, назначенного на эту должность в 1981 г. (в 1983 г. он станет кардиналом). Израильское радио, комментируя это событие, откровенно заявило: "Новый Парижский архиепископ, который не скрывает своего еврейского происхождения, является иудаистом, который будет осуществлять иудаизм в христианстве". Сам Люстиже высказывался достаточно определенно: "Я - еврей. По моему мнению, эти две религии (иудаизм и христианство), по сути дела, являются единым целым, а потому я не предавал своих предков". "С точки зрения евреев, христианство - это преждевременное явление. Поэтому еврейство обладает своего рода "властным контролем" над христианством". "По моему убеждению, призвание Израиля в том, чтобы нести свет гоям. Это моя надежда, и я считаю, что христианство является наилучшим способом достичь этого. Я думая, что я - последователь Христа особого рода, думаю, что я вхожу в этот проект Бога как частично осуществленное намерение".

Характерно, что иудейские богословы не позволяли себе в этом вопросе никакой двусмысленности. Как писал духовный лидер иудаизма Джошуа Иехуда в своей книге "Антисемитизм - зеркало мира", "христианство претендует на то, чтобы нести миру "настоящий" мессианизм. Оно стремится убедить всех язычников, включая и иудеев. Но пока существует монотеистический мессианизм Израиля, который присутствует даже не выявляя себя открыто, ...мессианизм христианский предстает тем, что он есть на самом деле: только имитацией, которая исчезает при свете истинного мессианизма". Он же утверждал: "Ваш монотеизм является ложным монотеизмом; это побочная имитация и фальсифицированная версия единственного истинного монотеизма, каковым является еврейский монотеизм, и если христианство и вернется к своим еврейским корням, оно будет окончательно осуждено".

В октябре 1974 г. при Секретариате по делам единства христиан была создана новая структура - Комиссия по религиозным отношениям с иудаизмом, которая стала отвечать за развитие связей и сотрудничество между католиками и иудеями во всех сферах во исполнение решений II Ватиканского собора. Именно ею был подготовлен известный документ "Направления и добавления для применения примирительной Декларации Nostra Aetate", опубликованный Ватиканом по случаю 10-летия этой декларации в январе 1975 г. Он подтвердил новый подход к иудаизму и стал своего рода хартией диалога между католиками и иудеями, наметившей уже практические шаги для его реализации. В нем шла речь о необходимости "уважения к партнеру такому, каков он есть", которое дает возможность постичь богатства другой религиозной традиции и идет вплоть до предложения "совместной встречи перед Богом в молитве и молчаливом созерцании там, где это будет возможно". Документ особо выделил ценность иудаизма, перечислив объединяющие две религия положения (вера в единого Бога, иудейская Библия и др.) и подчеркнув необходимость проповедовать миру Христа с осторожностью: "Чтобы своим свидетельством не оскорбить иудеев, католики, исповедуя в жизни и распространяя христианскую веру, должны с предельным уважением относиться к религиозной свободе... Они также должны постараться понять, насколько трудно для души иудея - в которой самым верным образом укоренилось необыкновенно возвышенная и чистая идея божественной трансцендентности - воспринять тайну воплощенного Слова".

Особое внимание в документе было уделено значению соответствующего преподавания и подготовки богословов, которые уже по-новому должны были освещать историю отношений между католиками и иудеями. Именно после этого во многих университетах стали создаваться кафедры по иудаике, а иудаизм вошел в программы религиозного обучения в школах и семинариях. Началась самоорганизация иудейского сообщества, создававшего свои институты и учреждения, включая организации постоянного обучения, открытые и для христиан, которые могут воспользоваться этой возможностью и углубить свои познания в области иудаизма.

Другим следствием новой политики открытости католицизма стал диалог с христианскими церквами и участие в экуменическом движении. Однако, если в случае с иудаизмом диалог означал фактически односторонние уступки со стороны католицизма, то межхристианское сближение, напротив, мыслилось Ватиканом, в соответствии с решениями собора, как процесс вхождения всех иных церквей в лоно Католической церкви. Не приемля диалога на равных с другими христианскими конфессиями, Римско-католическая церковь не вошла во Всемирный совет церквей, но только посылает своих наблюдателей и участвует в работе отдельных его комиссий.

Наиболее активное сотрудничество Ватикан наладил с Константинопольской православной церковью и с ее главой - патриархом Афинагором, известным своими проэкуменическими и прокатолическими взглядами. Став патриархом в 1949 г., он немедленно послал архиепископа Американского Иакова засвидетельствовать устно свое почтение папе Иоанну XXIII, которого он назвал "вторым предтечей". В своей экуменической теологии "единства церквей" он исходил из того, что между различными христианскими церквами нет существенной разницы и поэтому не существует препятствий для объединения католиков и православных. Однако данная "теология примирения" требовала серьезной ревизии православного учения, особенно его экклесиологии (учения о Церкви), исключающей признание видимого главы церкви на земле, которым провозгласил себя Римский понтифик.

В 1964 г. в Иерусалиме состоялась первая за прошедшие 526 лет встреча глав Рима и Царьграда (если не считать встречи патриарха Иосифа II и папы Евгения IV в Ферраре в 1438 г.), в ходе которой патриарх Афинагор прочитал совместно с Павлом VI молитву "Отче наш" и обменялся с ним поцелуем мира. А 7 декабря 1965 г. одновременно в Риме и Фанаре состоялась церемония подписания отмены анафемы 1054 г., после чего Римско-католическая церковь была провозглашена "сестринской" (понятие "Церкви- сестры" ввел Павел VI).

Важно подчеркнуть, что снятие анафемы было сделано за спиной всей полноты Православной церкви. Лишь небольшой телеграммой предстоятели поместных Православных церквей были уведомлены о свершившемся факте. Патриарх Афинагор представлял только 1% православных верующих, так что совершенный им акт был неканоническим и не обязывал православных принимать его. О его неканоничности и незаконности тогда говорили все видные богословы, канонисты и иерархи. Абсолютно все подчеркивали, что снятие анафем 1054 г. было бы возможно только после отказа Рима от своих заблуждений и только на Вселенском Православном Соборе. Но эти два обязательных условия не были выполнены. Наиболее жесткая и принципиальная позиция среди православных была в то время занята Архиепископом Афинским Хризостомом И, который назвал действия патриарха Афинагора дерзким вызовом православию. Не признал этот шаг и Святейший Патриарх Московский Алексий (Симанский), который в своей ответной телеграмме предстоятелю Элладской Церкви указал на невозможность даже говорить о каком-то соединении с Римом по причине многочисленных догматических отступлений католицизма.

В 1967 г. состоялась новая встреча папы с патриархом в Стамбуле, в ходе которой они взаимно признали друг друга, а в октябре 1967 г. Афинагор посетил Рим, где провел совместную службу с Павлом VI. В экуменических кругах патриарха Афинагора считали "пророком нового времени", "духовным отцом православного ренессанса". Так что именно на него и его преемников Ватикан будет возлагать главные надежды в стремлении добиться реформирования Православных церквей на Востоке и признания ими примата Римского понтифика.