Всеволод Волин - Неизвестная революция 1917-1921 Страница 12

Несмотря на все усилия властей, начиная с 1900 года революционное движение усиливалось. Студенческие и рабочие волнения вскоре стали обычным явлением. Из-за этих волнений университеты закрывались на долгие месяцы. В ответ студенты при поддержке рабочих организовывали шумные уличные манифестации. В Санкт-Петербурге излюбленным местом для народных собраний стала площадь перед Казанским собором, студенты и рабочие пели революционные песни и порой поднимали красные знамена. Правительство посылало туда полицейские и казачьи конные подразделения, которые шашками и нагайками «очищали» площадь и прилегающие улицы.

Революция начинала выходить на улицы.

Тем не менее для того, чтобы читатель составил себе представление об общей ситуации, необходимо сделать важное замечание.

Выше мы изложили реальное положение вещей. Но если рассматривать его само по себе, без учета положения российского народа в целом, возникает риск впасть в преувеличение, абстрактные обобщения и не понять последующие события.

Действительно, не следует забывать, что группы, вовлеченные в идейное движение, составляли лишь крайне незначительную часть 180-миллионного населения страны. Речь шла о нескольких тысячах интеллигентов — главным образом, студентов — и элите рабочего класса в крупных городах. Остальное население — бесчисленные крестьянские массы, большинство горожан и рабочих — пока оставались чуждыми, безразличными и даже враждебными по отношению к революционной агитации. Конечно, число разделяющих передовых взгляды быстро росло; начиная с 1900 года среди них насчитывалось все больше рабочих; революционное брожение постепенно охватывало беднеющее крестьянское население. Но одновременно основная масса народа — которая только и определяет великие социальные изменения — придерживалась прежнего примитивного образа мыслей. «Российский парадокс», о котором говорилось выше, сохранял свою силу, и «миф о добром царе» продолжал смущать умы многих миллионов людей. Эта масса населения не была затронута революционным движением (в 1903 году в социал-демократическом съезде в Лондоне участвовало лишь четверо рабочих).

В подобных условиях всякий контакт между вырвавшимся вперед авангардом и остающимся далеко позади подавляющим большинством населения был невозможен.

Читателю следует учитывать эту особенность, чтобы понять последующие события.

Социал-демократическая партия и партия социалистов-революционеров. Покушения

В 1901 году возник новый революционный фактор: наряду с социал-демократической партией возникла партия социалистов-революционеров[14]. Последняя вскоре достигла значительных успехов в пропагандистской работе.

Между обеими партиями существовало три основных различия:

1. Партия социалистов-революционеров не разделяла философскую и социологическую составляющие марксистской теории.

2. Будучи антимарксистской, эта партия предлагала иное решение ключевой для России крестьянской проблемы. В то время как социал-демократы, стремясь опираться исключительно на рабочий класс, не брали в расчет огромную массу крестьян, считая, что она вскоре вольется в ряды пролетариата, и пренебрегали пропагандой на селе, эсеры верили, что смогут вовлечь российских крестьян в дело революции и социализма. Они не считали возможным ждать их пролетаризации и вели массированную пропаганду в деревне. В своей аграрной программе-минимум социал-демократическая партия предусматривала лишь увеличение крестьянских земельных наделов и некоторые другие незначительные меры, в то время как партия эсеров выступала за немедленную и полную социализацию земли.

3. В полном соответствии со своей теорией признавая лишь массовые действия, социал-демократическая партия считала террористические акты и политические покушения социально бесполезными. Партия эсеров же, напротив, усматривала определенную общественную пользу в покушениях на чересчур ревностных или жестоких высших должностных лиц царского режима. В ней был создана даже специальная структура, «боевая организация», призванная готовить и осуществлять политические покушения под контролем Центрального комитета партии.

За исключением этих отличий, политическая и социальная программа-минимум обеих партий по сути своей совпадала: в той и другой речь шла о создании буржуазной демократической республики, которая откроет путь к социализму.

В период с 1901 по 1905 год партия социалистов-революционеров осуществила несколько покушений, из которых многие получили большой общественный резонанс: в 1902 году молодой партийный активист студент Балмашев убил Сипягина, министра внутренних дел; в 1904 году другой эсер, студент Созонов, убил сменившего Сипягина на посту фон Плеве, прославившегося своей жестокостью; в 1905 году эсер Каляев убил великого князя Сергея, градоначальника («гнусного сатрапа») Москвы.

Анархисты

Отметим, что кроме этих двух политических партий в то время существовало и анархистское движение. Очень слабое, совершенно неизвестное широким массам населения, оно представляло собой несколько групп интеллигентов и рабочих (на юге страны крестьян), не поддерживавших между собой регулярных контактов. Существовали одна-две анархистских группы в Санкт-Петербурге, столько же в Москве (более активных), группы на юге и западе России[15]. Их деятельность ограничивалась вялой пропагандой, вести которую, впрочем, было нелегко, покушениями на верноподданных служителей режима и отдельными актами экспроприации. Либертарная литература контрабандой поступала из-за границы. Распространялись в основном брошюры Кропоткина, который в то время жил в Англии, вынужденный эмигрировать после разгрома «Народной воли»[16].

Царское правительство стремится направить деятельность рабочих в «легальное» русло

Быстрый рост революционной активности начиная с 1900 года очень тревожил правительство. Особенно беспокоила его восприимчивость к пропаганде рабочего класса. Несмотря на свое нелегальное положение, обе социалистические партии имели комитеты, пропагандистские кружки, подпольные типографии и довольно многочисленные секции в крупных городах. Партия социалистов-революционеров организовала громкие покушения, которые привлекли к ней не только внимание, но и симпатии всех слоев общества. Правительство поняло, что репрессивных и оборонительных мер, как то наблюдения, слежки, провокаций, тюремных заключений, погромов и пр., недостаточно. Чтобы отвлечь рабочий класс от пропаганды социалистических партий и революционной деятельности вообще, оно задумало макиавеллиевский план, который, по логике, должен был сделать его полновластным хозяином рабочего движения. Оно решило создать легальную, разрешенную рабочую организацию, которой смогло бы управлять. Таким образом, правительство убило бы двух зайцев: с одной стороны, обеспечило бы себе симпатии, благодарность и лояльность рабочего класса, вырвав его из рук революционных партий; с другой, непосредственно контролируя рабочее движение, направляло бы его туда, куда считало нужным.

Дело, без сомнения, было весьма деликатным. Следовало привлечь рабочих в эти государственные организации; успокоить их настороженность, заинтересовать их, льстить им, соблазнять, обманывать, чтобы они этого не заметили; делать вид, что правительство готово пойти навстречу их чаяниям… Следовало опередить партии, свести на нет их пропаганду и лишить их социальной базы — особенно конкретными делами. Чтобы добиться успеха, правительству пришлось бы пойти на некоторые уступки экономического и социального порядка, при этом манипулируя рабочими по своему усмотрению.

Осуществление подобной «программы» требовало, чтобы во главе предприятия стояли люди, пользующиеся абсолютным доверием и одновременно ловкие, прожженные, прекрасно знающие психологию рабочих, умеющие поставить себя и завоевать доверие.

В итоге правительство остановило свой выбор на двух агентах тайной политической полиции (охранки), которым и поручило осуществить этот проект. В Москве это был Зубатов, в Санкт-Петербурге тюремный священник Гапон[17].

Царское правительство захотело играть с огнем. Вскоре ему пришлось жестоко обжечься.

Часть 2

Потрясение

(1905–1906 гг.)

Глава I

Гапоновская эпопея

Первая всеобщая стачка

«Рабочие секции». «Гапоновская» эпопея. Поп Гапон: его личность, деятельность и конец. «Кровавое воскресенье» 9 (22) января 1905 года. «Миф о добром царе» развеян самим царем. Первое массовое движение рабочих. Первая стачка рабочих Санкт-Петербурга

Зубатова в Москве довольно быстро разоблачили. Сколь-нибудь значительных результатов он не добился. Но в Петербурге дела шли лучше. Гапон, очень ловкий и умело скрывавший свои истинные цели, сумел завоевать доверие и даже любовь рабочих. Талантливому агитатору и организатору, ему удалось создать так называемые «Рабочие секции», которыми он руководил с присущей ему энергией. К концу 1904 года этих секций было уже 11, по числу районов столицы, и они насчитывали несколько тысяч членов[18].