Константин Сухов - Эскадрилья ведет бой Страница 12

Вражеская авиация обладала преимуществом в базировании. В частности, истребительные авиаэскадры противника «сидели» на аэродромах, находившихся в каких-нибудь двадцати километрах от линии фронта, в то время как наши аэродромы располагались далеко от передовой, порой за сто и более километров.

Трудно было десантникам: авиация противника, используя благоприятно сложившиеся для нее обстоятельства, группами по тридцать — сорок самолетов бомбила боевые порядки наших войск и причалы в районе плацдарма. Наши летчики наносили вражеской авиации значительные потери, снижая эффективность ее действий, но из-за недостатка сил еще не могли предотвратить ее удары.

Каждый понимает: надо помочь десантникам, их надо во что бы то ни стало прикрыть с воздуха, защитить от массированных ударов «юнкерсов» и «хейнкелей».

И над маленьким клочком героической земли, над зарывшимся в скальный грунт десантом разыгрываются жестокие воздушные сражения.

«Тем, кто видел их, кто в них участвовал, тем они запомнятся на всю жизнь!» — так сказал однажды младший лейтенант Федор Кутищев, пришедший в полк осенью 1944 года. А тогда, в 1943 году, он был на Мысхако, сражался в составе отважного десанта и, оставаясь душой и сердцем летчиком, из узкого каменистого окопа с восхищением наблюдал за действиями своих крылатых братьев. Он верил, что победит, верил, что вернется в небо, что продолжит борьбу с врагом там, в вышине…

…В полдень 17 апреля уже в третий раз с аэродрома стартовала восьмерка истребителей — ударная группа. Повел ее тогда в район Мысхако комэск гвардии старший лейтенант Вадим Фадеев. Группу прикрытия из четырех самолетов возглавил старший лейтенант Григорий Речкалов.

Чтобы выйти в район прикрытия, надо было пройти над отрогами Главного Кавказского хребта, местами затянутого облачностью, затем развернуться над морем.

Горная гряда позади. Ведомый Фадеева лейтенант Андрей Труд увидел впереди голубеющий простор. С восторгом подумал: «Море! Красотища-то какая!»

Правило быть осмотрительным становится у летчика привычкой. Сейчас Андрей скорее интуитивно почувствовал, что враг где-то совсем близко. Оглянулся — и сразу же увидел, как на траверсе Анапы, с моря, со стороны солнца несколькими волнами курсом на Новороссийск тяжело плыли в воздухе пикирующие бомбардировщики Ю-87, а над ними извивались «мессершмитты» — истребители прикрытия.

Андрей бросил взгляд вверх: там шла четверка прикрытия Николая Искрина.

Слева, с Анапского аэродрома, вздымая за собой ленты желтоватой пыли, взлетали вражеские истребители.

«Спешат сюда. Быть бою над морем! А вода в апреле холодноватая!» — невесело улыбнулся Андрей своим мыслям: кому, мол, сегодня уготована купель?

Он всегда шутил — такой уж у него характер. Оптимист по натуре, он обладал здоровым чувством юмора.

Посмотрел вправо. Поодаль внизу проплывал окутанный дымом Новороссийск. А еще больше дыма, частых багровых вспышек увидел на небольшом пятачке — полуострове Мысхако. Именно этот участок необходимо прикрыть от ударов вражеских бомбардировщиков. Там, зарывшись в каменистую землю, насмерть стоят отважные десантники — моряки, сошедшие на сухопутье, чтобы продолжать борьбу с врагом любыми доступными средствами, пехотинцы, минометчики, артиллеристы. Они буквально вгрызлись в скальный грунт и прочно удерживают плацдарм. Малыми силами, но несгибаемым духом своим, полные отваги и мужества, они упорно противостоят вражеским полкам и дивизиям. Противник пытается сбросить их в море. Наседает с трех сторон на смельчаков. Но те стойко обороняются, стоят насмерть. Здесь проверяется огнем характер, здесь кровью пишется история.

Впоследствии этот клочок героической, непобежденной территории под названием Малая земля станет символом героизма, отваги, несгибаемого мужества…

…Вначале в район Мысхако подошла дюжина Ю-87 и девятка «мессеров». Ведущий — старший лейтенант Фадеев — передал:

— Речкалов, атакуй «худых»! — а сам ринулся в атаку на бомбардировщики…

Веселый и жизнерадостный, Вадим, любимец полка, в бою преображался. Он пылал ненавистью к врагу, рвался в бой и дрался отчаянно, забывая порой о грозящей ему опасности. Фадеев увлекался боем, искал противника. А найдя его, по сторонам, а тем более назад уже не оглядывался. Он надеялся на щит, прикрывавший его, на своего напарника Андрея Труда, на летчиков группы. Вадим спешил сразить врага. Он словно сливался воедино со своим истребителем, и огонь пушки и пулеметов был испепеляющим огнем его сердца, измученного болью за страдания наших людей, которым подверг их враг.

И вовсе не удивительно, что за сравнительно короткий срок — за три недели — Фадеев успел сразить около двух десятков вражеских самолетов и был первым из летчиков 4-й воздушной армии, дравшихся на Кубани, представлен к званию Героя Советского Союза.

Итак, Фадеев атакует противника. А тем временем группа Речкалова уже «сняла» двух «мессеров», которые, пылая, почти отвесно падают в море.

Фашистские летчики уже вызвали подкрепление, и в район боя спешат еще двенадцать Me-109 и четыре «Фокке-Вульфа-190» — только недавно появившаяся в кубанском небе новинка гитлеровских люфтваффе: истребитель очень маневренный, имеет мощное вооружение — четыре 20-миллиметровые пушки. Летают на нем лучшие асы…

Бой длится уже двадцать минут. Трудный и жаркий бой! Вадим Фадеев уже отправил на землю три вражеских самолета — два истребителя и один бомбардировщик. Иван Савин «разделался» с двумя «мессершмиттами». По одному сбили Владимир Бережной и Григорий Речкалов. Удача сопутствовала и Михаилу Сутырину. Он улыбался, радовался. Еще бы! Сошелся с хваленым «фоккером» — и вогнал его в землю. Значит, и вражескую новинку можно превращать в металлолом!..

Радость победы омрачила нелепая, трагически окончившаяся случайность. Из боя не вернулся младший лейтенант Владимир Бережной. В пылу сражения он столкнулся со своим ведомым…

А несколько времени спустя командир полка соберет летный состав. За грубый, нетесаный стол сядут и комиссар, и лучшие летчики. Это будет своеобразное занятие, которое в отчетах назовут летно-тактической конференцией. Собственно, это будет тот же разбор боевых вылетов, но более подробный, обстоятельный, с выводами и рекомендациями.

Командир полка скажет:

— Враг обладал тройным численным превосходством, имел он и качественное преимущество. Но мы дрались лучше. Однако успех омрачен нелепой случайностью…

Встал Покрышкин, задумчивый, сосредоточенный.

— Не согласен. Бережной погиб не случайно. Причина — неслетанность. Нельзя комплектовать пары, а тем более группу летчиками из разных эскадрилий. Мы доходим до того, что в одну группу вводим звенья из различных эскадрилий. Вчера же послали группу во главе с Фадеевым, в ее состав включили звено Речкалова из первой эскадрильи и четверку Искрина — из второй. Они не слетаны. Больше того, у Бережного ведомым был летчик из другого звена, ни разу с ним не летавший. Как результат — трагедия.

Пора добиться стабильности пар и не нарушать приказ командующего. А то на бумаге у нас одно, а на деле — другое.

Нельзя также ходить мелкими группами. Противник действует группами по десять — двенадцать истребителей, посылает одновременно по нескольку таких групп на разных высотах.

И еще одно: считаю недопустимым включать в одну группу двух комэсков. Это ведет к нарушению дисциплины боя.

Покрышкин говорил истину. Жаль, однако, что к нему прислушались не сразу. Быть может, обстановка вынуждала комплектовать смешанные группы. Но воздушные бои подтвердили его правоту. И то, чего он добивался, все же сделали, хотя и после того, как «грянул гром» — погиб Вадим Фадеев.

На конференции были проанализированы итоги первых воздушных боев на новой технике и результаты применения новой тактики, разработаны отдельные рекомендации.

Как ни прискорбно было говорить о потерях, пришлось констатировать: не вернулся с боевого задания старшина Александр Голубев, сбиты командир звена младший лейтенант Николай Науменко и летчик младший лейтенант Павел Горохов. Несколько выступавших подчеркнули, что причина случившегося — косность, сила привычки, приверженность к шаблону. И в самом деле: кое-кто из летчиков, несмотря на то, что стал обладателем современной, хорошо вооруженной, скоростной боевой машины, продолжает цепко держаться старых приемов, не использует имеющиеся возможности своего самолета, робко переходит на вертикальный бой, редко использует радио, опасается нового боевого порядка, предпочитая ему старый — «плоский», скученный, пренебрегает осмотрительностью, не соблюдает дисциплину боя, не учитывает применяемых противником разнообразных тактических приемов по той простой причине, что… не изучает их. В результате — снижается боевая активность и, как правило, бой становится оборонительным.