Олег Большаков - История Халифата. Том 2. Эпоха великих завоеваний, 633—656 Страница 12

Текст Ибн Асакира отличается тем, что в нем опущены слова о городской стене, вместо слов "когда вступил в него" — "в день, когда завоевал его", а главное — в нем названы имена всех свидетелей: Амр б. ал-Ас, Ийад б. Ганм, Йазид б. Абу Суфйан, Абу Убайда б. ал-Джаррах, Му'аммар б. Гийас, Шурахбил б. Хасана, Умайр б. Са'д, Йазид б. Нубайша, Убайдаллах б. ал-Харис, Куда'а б. Амир. Этот список явно подлинный даже по порядку подписей: поздние редакторы, конечно, поставили бы имя Абу Убайды первым.

Перед нами не полный текст договора, а перечень его принципиальных положений, так как отсутствует имя представителя горожан, не указаны сумма дани или ставки джизьи и иные конкретные обязательства, о которых мы узнаем по другим сведениям: контрибуция в 100 000 динаров и джизья в 1, 2 или 4 динара с мужчины и джериб пшеницы [+113].

Со сдачей Дамаска и заключением договора в арабской историографии связано немало романтических версий о том, как это происходило. Суть их сводится к тому, что кто-то из амиров заключил договор и вступил в одну половину города без боя, а другой, не зная об этом, ворвался с боем. Конечно, могло быть и такое, но настораживает, что сообщаются прямо противоположные версии: по одной — договор заключал Абу Убайда (как человек кроткий), а Халид ворвался у восточных ворот с боем и не хотел признать договора, а по другой — договор заключает Халид [+114], есть и третья версия — в город с боем врывается Йазид б. Абу Суфйан [+115]. Какую-то реальность эти рассказы отражают, но принимать их на веру полностью нельзя. Остановимся на том, что после разгрома деблокирующей армии мусульмане могли активизировать боевые действия по взятию города, и это подтолкнуло горожан к скорейшему заключению мирного договора, который, конечно, должен был подписывать Халид, как главнокомандующий, но рассказчики помнили, что Халид был смещен, отсюда и родились различные вариации в соответствии с представлениями рассказчиков и компиляторов о характерах исторических деятелей.

Точно так же под влиянием более поздних представлений о том, как должны были обращаться с побежденными иноверцами герои раннего ислама, появились утверждения, что по договору жители Дамаска должны были уступить мусульманам половину недвижимого имущества и церквей. Уже в конце VIII — начале IX в. ал-Вакиди вынужден был опровергать это утверждение: "Я читал грамоту Халида ибн ал-Валида жителям Дамаска и не видел в ней ничего о разделе пополам жилищ и церквей. Об этом сообщают, но я не знаю, откуда взял это тот, кто сообщает" [+116].

Падение Дамаска явилось важным этапом в завоевании Сирии мусульманами: впервые после долгой осады был взят крупный, хорошо укрепленный и подготовленный к обороне город с сильным гарнизоном. Оно означало окончательное решение судьбы области к югу от него и открывало простор для дальнейших завоеваний.

После короткой передышки Амр б. ал-Ас и Йазид б. Абу Суфйан возвратились со своими войсками в Палестину, а Халид б. ал-Валид и Абу Убайда, оставив в Дамаске полутысячный гарнизон, направились в Северную Сирию через долину Бекаа [+117]. Главный город этого района, Баальбек, сдался после непродолжительной осады и заключил договор, подробный пересказ содержания которого сохранил для нас ал-Балазури:

"Во имя Аллаха, милостивого, милосердного.

Это — охранная грамота (китаб ал-аман) такому-то сыну такого-то и жителям Баальбека, его ромеям, его персам и арабам, им самим, их имуществу, их церквам и их домам внутри города и вне его и их мельницам. Ромеям [дозволяется] пасти их стада на расстоянии до пятнадцати миль от них, но они (ромеи) не будут останавливаться в обжитых селениях. А когда пройдет месяц раби' и джумада вторая, то они уйдут куда захотят, А тем из них, кто примет ислам, — то же, что и нам, и на них те же [обязанности], что на нас. А их купцам разрешается ездить куда хотят, по областям, с которыми мы заключили договор; те же из них, кто поселится постоянно, должны платить джизью и харадж" [+118].

Как мы видим, в тексте договора не хватает имени лица, которое представляло горожан, не упомянуты имена свидетелей, нет даты и, главное, нет имени амира, заключившего договор. Тем не менее, он дает нам любопытные сведения, например о наличии в Баальбеке значительной персидской колонии (оставшейся со времени последней ирано-византийской войны?), важно для нас и хронологическое указание, позволяющее косвенно судить о времени заключения договора. Как мы знаем по договору с Фихлем, желающим уехать предоставлялся льготный годичный срок, в течение которого они не платили подушную подать; исходя из того, что грекам позволялось остаться до джумады II включительно, можно предположить, что договор был заключен в раджабе предыдущего года, точнее — в конце раджаба, так как до 14 раджаба еще не был взят Дамаск.

Естественной следующей целью после Баальбека была столица эпархии Ливанская Финикия, Эмесса (Химс), отделенная от него сотней километров, однако эти три дня пути превратились в три месяца — под стенами Химса арабы появились только в шаввале 14/18.XI — 16.XII 635 г. Чем это объяснить — неверной датировкой договора с Баальбеком или какими-то препятствиями, помешавшими быстро преодолеть это расстояние, ведь в других случаях арабская армия мастерски совершала форсированные марши?

Ал-Азди говорит о сражении у Джусии (35 км от Химса, м. рис. 5), после которого разгромленные византийцы укрылись в Химсе и началась его осада. Сражение под Химсом, но без указания места упоминает и ал-Балазури [+119]. Однако одно сражение не могло надолго задержать марш на Химс. Другие источники вообще не упоминают никаких событий между взятием Дамаска и осадой Химса. Исключение составляет "Завоевание Сирии" Псевдо-Вакиди, который уделяет этому промежутку времени десятки страниц, описывая несколько сражений, не упоминаемых остальными источниками. Конечно, нельзя безоговорочно принимать на веру весь этот материал и опираться на порядок его изложения, так как многовариантность рассказов об одном и том же событии, характерная для исходного текста ал-Вакиди (как и всех ранних исторических сочинений), после многочисленных переработок сделала в большинстве случаев невозможным различение между вариантами и рассказами о разных событиях; в ряде случаев произошло раздвоение описываемых событий: появились два договора с Баальбеком (второй после сражения под городом), двукратные переговоры с правителем Джусии. И все же сквозь туман фольклорно-эпической переработки кое-где просвечивают контуры реальных событий.

Так, переговоры с правителем Джусии, несомненно, связаны со сражением под Джусией (хотя сражение под Химсом не связывается с этой местностью). Фантастический на первый взгляд рассказ о набеге на ярмарку около монастыря (или крепости) со странным названием Абу Кудс, на берегу моря между Тарабулусом и Иркой, сопровождается очень точной датой — середина ша'бана (4 октября 635 г.), — не противоречащей хронологическому порядку событий этого периода [+120]. Это побуждает к поиску какого-то рационального зерна, лежащего в основе рассказа. Если предположить, что неверна топографическая привязка, то можно легко найти реальный прототип крепости Абу Кудс — хорошо известную с XIII в. до н. э. крепость Кадеш/Кадас = Телл Наби Минд в 5 км южнее озера Химса, которое до XIV в. называлось "озеро Кадаса" [+121]. Топографически этот пункт лучше увязывается с событиями, происходившими между Баальбеком и Химсом (см. рис. 5).

Возможно также, что на пути к Химсу арабам пришлось дважды сражаться с византийскими войсками: один раз у Джусии, а второй — непосредственно под городом, когда (если верить "Футух аш-Шам") арабы притворным бегством заманили тысячный отряд отборной кавалерии далеко от стен города и, напав со всех сторон, уничтожили почти полностью, причем пострадали и жители города, вышедшие за ворота, чтобы поживиться при разграблении лагеря. По данным того же источника, в этом сражении погибло 1600 человек, а мусульмане потеряли только 235 [+122].

Арабская армия стала лагерем у ворот Растан, отрезая пути подхода подкреплений с севера. Химсцы надеялись, что легко одетые, привыкшие к теплу бедуины не выдержат зимних холодов и скоро снимут осаду [+123]. Но те держались стойко, плотно обложили город, и если верить тому, что гарнизон Химса дважды потерпел поражение и понес большие потери, то понятно, что воля горожaн к сопротивлению была ослаблена, и на восемнадцатый день осады они сдали город, по договору. Согласно Ибн Исхаку и ал-Вакиди, договор был заключен в зу-л-ка'да 14/17.ХII 635 — 15.I 636 г. сроком на год при условии выплаты 170 000 динaров [+124].

Вслед за Химсом сдались Эпифания (Хама) и Ларисса (Шайзар). Как утверждает один из источников ал-Балазури, жители этих городов встречали завоевателей с музыкой [+125]. Верится этому с трудом, поскольку и христианские источники пишут о грабежах и порабощении сельского населения, и сами арабские источники не делают из этого тайны [+126] — мусульманские войска вели себя не беспощаднее других, но и не лучше — во всяком случае, не настолько лучше византийцев, чтобы сирийцы оказывали им явное предпочтение. Хотя, конечно, нельзя исключить, что нашелся какой-то магистрат или иной знатный горожанин, который страха ради мог устроить подобную встречу, чтобы задобрить грозных завоевателей.