Игвар Андерсоон - История Швеции Страница 12

Но самое большое влияние в Швеции все же оказывали гамбургские миссионеры. Они создали опорные пункты христианства в Швеции — один в уже ранее принявшем христианство селении Скаре в Вестерйётланде, другой — в Сигтуне, всего в нескольких километрах от самого упсальского храма.

Сын короля Улофа Шетконунга, Анунд Якоб, сражавшийся в 1028 г. с королем Дании Кнутом Великим в Сконе при реке Хельге, под непосредственным воздействием гамбургской миссии перешел, как и его отец, в христианство, за что его похвалил Адам Бременский. Об успехах нового вероучения свидетельствуют также руны, вырезанные на камнях, относящиеся к XI в., — они носят все более открыто христианский характер. Если раньше в надписях призывали Тора, то теперь упоминалось имя христианского бога.

Язычники, однако, не прекращали борьбы, и эти разногласия нашли свое отражение также и в политической истории XI в., в междоусобных войнах и столкновениях разных претендентов на престол.

Вслед за Улофом и его сыном Анундом Якобом приняли христианство (в 60-х годах XI в.) король Стенчиль и целый ряд его последователей; в награду за это им была оказана сильная поддержка со стороны ставшего ранее всех христианским Вестерйётланда. Но и на стороне язычников боролись отдельные короли и престолонаследники. Ревнители старой веры оказывали христианству энергичное сопротивление и даже вели наступление на католическую церковь. Так, в 60-х годах XI в. язычники изгнали из Сигтуны епископа. То же самое произошло и в Скаре. Судя по всему, язычники, боровшиеся против христианства, собирались на происходившем раз в девять лет великом празднике жертвоприношения в Упсале.

Из всех христианских проповедников и церковных организаторов на протяжении всего периода суровой религиозной борьбы в Швеции (XI в.) нет ни одной такой яркой фигуры, как Ансгар. Легенды, которые были много позже сочинены победившей церковью о святом Зигфриде или святых Эскиле и Ботвиде из Сёдерманлапда, или даже о Давиде Мункаторпе из Вестманланда, дают о них мало точных сведений. Об Эскиле сохранились еще следы в легенде о Кнуте англо-датского монаха Эльнота, относящейся к началу XII в. Этот монах рассказывает, что Эскиль прибыл в Швецию из Англии, здесь он проповедовал христианство каким-то диким племенам и в конце концов был убит. Других подробностей о его миссионерской деятельности мы не знаем. Все, что нам достоверно известно о знаменитом Зигфриде, деятельность которого позднейшие авторы легенд приурочили к Смоланду, чрезвычайно незначительно. Все известия о королях, вождях и миссионерах этого периода борьбы в Швеции очень туманны.

Уже упомянутый нами Эльнот кое-что слышал об этой то разгоравшейся, то утихавшей борьбе язычников с христианами в Швеции. Он попытался даже осветить и объяснить отдельные факты в следующих наивных словах:

«Свей и ёты, когда все идет хорошо и согласно их желаниям, на словах сохраняют христианскую верность. Но когда на них обрушиваются неудачи — в виде неурожая, засухи, бури или непогоды, нападения врага или пожара, — то они преследуют почитание бога, которого они на словах чтили, и мстят всем оставшимся верными христианству, которых они стремятся совершенно изгнать из своей страны».

Слова Эльнота в некоторой мере дополняют характеристику этого важного и мало изученного периода шведской истории.

В конце концов сопротивление язычников было сломлено. Упсальский языческий храм пал, его боги были низвергнуты и уничтожены, и на развалинах языческого святилища была построена церковь. Насколько недостаточно нам известен этот период, можно судить по тому, что мы не можем даже установить дату этого важнейшего события. Вероятнее всего, разрушение храма произошло в конце XI в., приблизительно при жизни датского короля Кнута Святого. Вскоре после этого прекратилась власть гамбургского архиепископа над церковью в Скандинавии, и христианская церковь в Швеции попала в подчинение вновь учрежденному архиепископству в Лунде. Это произошло около 1103 г.

Конечно, глубокого, всестороннего изменения в образе мышления в Швеции не произошло непосредственно после, так сказать, официального падения язычества. Еще на протяжении всего XII в. язычество встречало немало приверженцев на далеких окраинах Швеции, но Рим мог уже включить эту отдаленную страну в число стран, находившихся под его влиянием. В Швеции повсюду началось строительство церквей; это были пока еще только деревянные церкви, построенные по типу, принятому в Норвегии; образцы таких церквей имеются в Вестерйётланде и на Готланде. Начали рукополагать священников; вокруг каждой церкви был образован приход; епископства приобрели постоянный характер, вокруг них вырастали большие христианские общины, возникали города нового типа. Около 1120 г. нам известно шесть шведских епископских кафедр в городах Скаре, Линчёпинге, Эскильстуне, Стренгнесе, Сигтуне и Вестеросе. В Сигтуне до настоящего времени сохранились величественные развалины каменной церкви древнейших христианских времен, построенной в романском стиле; церковь эта, несомненно, должна была казаться каким-то чудом скандинавам, никогда не видевшим на своей земле таких зданий. Здесь следует отметить, что в то время южные провинции — Вестерйётланд и Эстерйётланд — имели каждая лишь по одному епископу, в Скаре и Линчёпинге. Зато в Меларне и Ельмарне, старых важных областях Швеции, было четыре епископа, так как римская церковь считала эти области беспокойными. В 30-х годах XII в. епископская резиденция была переведена из Сигтуны в Старую Упсалу, где раньше находился знаменитый языческий храм, к тому времени разрушенный до основания. Так закончилась эпоха миссионерства.

Глава V

ОТ РОДА И ОБЩИНЫ К ЕДИНОМУ ГОСУДАРСТВУ

(1050–1250 гг.)

Основой общественного строя Швеции времен викингов и начала христианства был род. Великолепно описанным в исландских сагах родовым войнам соответствовали в Швеции те споры из-за прав собственности и вопросов чести, которые нарушали мирный труд населения на полях и лугах и во время которых часто разрушались усадьбы вождей и крестьянские поселения.

Рунические надписи на камнях часто содержат наметки на обман, убийство, осуществленную месть или стремление к мести, как, например, руна на камне в Рёке; эта самая большая — и самая загадочная — надпись из всех сохранившихся старых надписей (на втором месте стоит известная уже нам Вестерйётландская руна) расшифровывается как некая магическая формула, охраняющая честь рода и обеспечивающая осуществление родовой мести. Некоторые зачатки примитивных правовых норм, которые регулировали отношения между людьми и отдельными родами, можно встретить в древнейшем юридическом фрагменте, который сохранился в Швеции, — в так называемом «языческом законе» о правилах ведения поединка:

«Если муж скажет бранное слово мужу: «Ты не равен мужу и не муж сердцем», а другой скажет: «Я муж, как и ты», — эти двое должны встретиться на перепутье трех дорог. Если придет тот, кто сказал слово, а тот, кто услышал, не придет, то он — тот, кем его назвали, он больше не способен к клятве и не годится в свидетели ни по делу мужчины, ни по делу женщины. Если же, наоборот, придет тот, кто услышал, а тот, кто сказал слово, не придет, то он три раза крикнет: «Злодей!» и сделает отметку на земле. Тогда тот, кто сказал, — хуже него, так как он не осмеливается отстоять то, что сказал. Теперь оба должны драться всем оружием. Если упадет тот, кто сказал слово, — оскорбление словом хуже всего. Язык — первый убийца. Он будет лежать в плохой земле».

Магическое значение слова, всепобеждающая сила «чести», личная физическая сила как решающий фактор в единоборстве — все это ярко рисует общество, в котором драматические конфликты, подобные описанному, были обыденными явлениями. Но существовали также и правила для искупления убийства, как свидетельствуют уже эти постановления. А одна из замечательных рунических надписей в Эстерйётланде на камне Оклунда свидетельствует о том, что лица, которым угрожала кровавая месть на почве родовой вражды, могли обращаться к защите языческих святилищ. Эта руническая надпись вырезана на горе, очевидно, вблизи древней священной рощи, и ее толкуют следующим образом: некто по имени Гуннар бежал от преследования родственников человека, которого он убил; ему удалось скрыться в священной роще «Ви», и под ее защитой (здесь можно вспомнить об описании Адамом Бременский «божественности» упсальской рощи) он добился примирения, скрепленного жрецом этой священной рощи, Ви-Финном.

Месть — ответ и быстрый и эффективный — проводилась в жизнь отдельным лицом при помощи рода, но и здесь уже с раннего времени было возможно регулирующее влияние общества, создавшего специальные нормы права. Применение этих норм было делом тинга, то есть собрания вооруженных свободных людей; по мере надобности создавались и новые правила для «ланда» (области) под руководством лагмана.