А. Лысев - Ложь от советского информбюро Страница 12

Большим авторитетом пользовался у нас генерал Абакумов. Он был честным и правдивым. Я несколько раз проводил беседу в нашем взводе, изучали его биографию. Он на военной службе был с юношеских лет, мальчишкой пришел в Красную Армию в Гражданскую войну. У него было 75 разных наград. В то время еще не было ни медалей, ни орденов. Некоторые награды я помню: золотые часы, сабля в серебряной оправе, наган, маузер — именные и т. д. Я неоднократно видел, как наш генерал каждое утро выходил из землянки раздетым, в одной рубашке без головного убора, а на улице метель и мороз, брал в обе руки гири и делал упражнения. Конечно, он занимался гимнастикой, когда была возможность, в периоды затишья. Но, к сожалению, комдивом нашей 80-й дивизии он был всего несколько месяцев, его перевели с повышением в другие части. Нам дали комдивом полковника Иванова.

4 сентября получил письмо из Торжка от Аси.

5 сентября переезжаем на новое место в деревню Оломну для пополнения и едем дальше.

8 сентября получил письмо от Толи. «Здравствуй, дорогой папа! Письмо твое получил. Я опять «шатаюсь» по переднему краю. Нога зажила, уже не хромаю. Кажется, стали в оборону, но это еще неизвестно. Нам надо сейчас наступать и наступать по всему фронту. Твой сын Анатолий».

Получил письмо от отца. Пишет, что живут хорошо, но стар стал. У мамы нога все еще болит так же. Погода стоит хорошая.

22 сентября выехали из деревни Оломна на расстояние 12 километров к Восточным баракам. Погода дождливая. Место болотистое. Срубики хорошие, готовые.

3 октября переехали к деревне Зенино, расстояние 30 километров. Погода дождливая, грязно. Есть слухи, что немцы правого берега Волхова ушли, взорвали железнодорожный мост.

11 октября в 10 часов переезжаем на новое место на 6 километров в районе Зенино.

С 5 по 11 октября идут упорные бои. Наши выбили немцев из передней линии, заняли ее. Немцы контратакуют по 7 раз в день, но атаки все отбиваются.

От Советского Информбюро 7 октября 1943 года

Севернее города и железнодорожного узла Кириши войска Волховского фронта, прорвав оборону противника, продвинулись вперед на 15 километров и с боями овладели городом и железнодорожным узлом Кириши и крупными населенными пунктами Новые Кириши, Ларионов Остров, Посадников Остров, Мерятино, Красново, Дуброво, Драчево, Мягры и железнодорожными станциями Посадниково, Ирса.

С 19 по 22 октября с 18 часов и всю ночь немецкая артиллерия бьет по нам беглым, а периодами, — методическим огнем. Настроение неважное. Я лежал около настила в мелком осиннике. Снаряды рвутся в пяти-шести метрах от меня. Мы находимся в «мешке». Это место простреливается с трех сторон. Стоим в лесу от Зенина на расстоянии полутора километров. До станции Любани 18 км. До переднего края 10–12 км. В этом «мешке» 4 дивизии (седьмой корпус и наша — 80 cд). Подготовлено наступление на Любань.

Получил письмо от Толи. «Твое письмо, папа, я получил, рад что ты жив и здоров. Я живу хорошо. Нахожусь на старом месте, на обороне, тихо. Папа, ты пишешь, что фрицы крепко сидели в доте. Так эти доты мы разбили. У нас на каждую гаубицу приходится несколько дотов. Может быть, немцы сами уйдут отсюда, а не уйдут так мы им здесь сделаем второй Сталинград. Теперь мы фрицам показали, что умеем воевать и летом не хуже, чем зимой. Папа, скоро праздник 7 ноября — к празднику мы преподнесем хороший подарок для Родины. До свидания, папа! Пиши. Твой сын Анатолий».

25 октября утром переехали обратно на старое место в 6 км от деревни Зенино к фронту.

2 ноября получил письмо от Аси из Торжка. «Здравствуйте, Вася! Поздравляю Вас с 26-й годовщиной Октябрьской революции, желаю счастья и успехов! На Ваше письмо сразу не ответила. Послали в командировку в район на 5 суток. Пришлось идти 30 километров пешком. На другой день занялись подготовкой здания к учебному году. Я получила очень печальную весть о гибели моего младшего брата, ходила, как шальная. Теперь у меня из двух не осталось ни одного родного брата, это приводит меня в отчаяние. Жду Вашего письма. До свидания. Ася».

4 ноября. Первый заморозок. Получили шапки, но еще не носим.

5 ноября. Каждый день немцы стали нас обстреливать. Обстреливают весь «мешок», в котором мы находимся. Стреляют по квадрату, по карте, по закрытой невидимой цели. Особенно активно работала одна батарея. Ее уже узнавали все по звуку выстрелов «бам, бам», и каждого настораживало, куда будут ложиться снаряды. Много раз мне приходилось быстро падать на землю, в грязь ли, в лужу ли под зловещий свист опускающегося рядом снаряда. Всем своим существом, а, может быть, интуицией мы чувствовали чрезвычайно точно направление полета снарядов, угадывали, когда недолет, когда перелет, и, когда надо быстро прижиматься к земле-спасительнице. Дело в том, что снаряд врезается в землю и разрывается в земле, разрывом создает конусную воронку. Осколки летят из воронки под углом 20–30°. Если лежишь от воронки хотя бы в пяти метрах, осколок не заденет, он летит выше, делая дугу, и приземляется уже ослабленным.

В. В. Чуркин перед войной во время работы в милиции. 1927 год Ленинград, завод «Электросила». В. В. Чуркин во втором ряду второй справа. 1928 год С сыновьями перед войнойБронепоезда в начале войны были серьезной военной техникой. На подступах к ЛенинградуИз рабочих ленинградских заводов формировались отряды народного ополчения… …Их обучение проходило буквально на ходу Московский проспект — дорога на фронт Зенитные батареи Ленинграда с трудом справлялись с авианалетами: бомбардировки продолжались Пулеметы «Максим» и винтовка Мосина — плохая защита от артобстрелов и бомбардировок 9-й маршрут трамвая соединял линию фронта и город: противник был уже на пороге Похоронка. Одна из двадцати миллионов Анатолий Чуркин. Перед призывом после блокадной зимы. Лето 1942 годаНемецкие пропагандистские листовки пользовались большой популярностью среди солдат РККА… как бумага для самокруток. Правда, хранение таких «заверток» особистами рассматривалось как преступлениеБудни Ленинградского фронта. Полевая кухня В отрядах народного ополчения служили солдаты от 16 до 60 лет 1943 год. Первые погоны Дорога на Запад. Противотанковые орудия на конных повозках 5 августа 1945 года. В 26 км от Львова. Скоро домой

От Советского Информбюро

5 ноября 1943 года

…на остальных участках фронта — разведка и артиллерийско-минометная перестрелка.

Но был со мной такой случай. Ехали мы на машине полуторке. Вел машину шофер Вагин, я сидел рядом. Услышали мы эти зловещие звуки «бам, бам, бам». Выскочили из кабины и сразу шлепнулись на землю между кочек. Кочки были довольно высокие. Снаряды рвались совсем рядом. Кончился обстрел, я вскочил и говорю: «Вагин, поехали». Но он не поднимается. Он был мертв. Осколок снаряда угодил ему в левый бок, а ведь мы лежали недалеко друг от друга, я слева, а он справа. Разделяла нас одна кочка. Схоронили мы Вагина на крутом берегу речки, поставили столбик, на нем написали фамилию и адрес. Я написал извещение и отослал матери.

Есть слухи, что немцы имеют приказ отойти с Ленинградского Волховского фронта до 15 ноября 1943 года.

7 ноября выпал первый снег. Немцы нас обстреливали. Но наши батареи били еще больше.

От Советского Информбюро

7 ноября 1943 года

…на остальных участках фронта — разведка и артиллерийско-минометная перестрелка.

17 ноября получил письмо от отца. «Здравствуй, дорогой сын Вася! Письмо твое получил. Рад, что ты жив и здоров. Толя прислал нам 100 рублей, передай ему благодарность от нас. От Дмитрия давно не было письма, но на днях получили. Ивану миной оторвало большой палец у ноги, зацепило губу и нос, а ноги обе не ходят. Лежал в госпитале в Бежецке, теперь перевели в Ярославль. Нам, старикам, жить стало тяжело, дети наши — все три сына на фронте. Мама стала плохая, нога у нее болит все так же. Пока до свидания! Твой отец Василий Ефимович».