Максим Марголин - Холокост в Латвии. «Убить всех евреев!» Страница 12

Но, как известно, один из стрелков, Эдуард Берзиньш, сообщил о заговоре в ЧК. Локкарта арестовали, поменяв потом на арестованного в ответ на это в Лондоне советского полпреда Красина, а Бриедиса, который, к его несчастью, не был подданным Британской империи и не обладал дипломатическим иммунитетом, расстреляли на Лубянке по приказу «стального чекиста» латыша Яниса Петерса. Интересно добавить, что Берзиньш связал в дальнейшем жизнь с ГПУ — НКВД, став в расцвете своей карьеры руководителем грандиозного концлагеря, созданного в начале тридцатых годов на бескрайних просторах Чукотки и Якутии и именовавшимся Дальстроем. Жизнь могущественного повелителя Дальстроя, которому подчинялись десятки тысяч рабов — заключенных, добывавших золото и олово, лес и уголь, оборвалась у расстрельной стенки в конце тридцатых годов, в разгар «большого террора».

В начале 1924 года в Риге было создано товарищество «Фонд полковника Бриедиса», учредителями которого стали восемнадцать всевозможных организаций активного национально-патриотического толка. Это товарищество хотело увековечить подвиг полковника (очевидно, под подвигом понималось участие Бриедиса в заговоре Локкарта) и отлить ему памятник. Неизвестно, был ли изготовлен и установлен памятник, однако за первый только год кампании было собрано около десяти тысяч латов. Одним из руководителей этого фонда был Индрикис Поне — вождь Латвийского Национального Клуба, а также по совместительству и издатель газеты ЛНК под названием «Выбирай!», шеф и идейный руководитель юного Адольфа Шилде.

Стоит добавить, что сейчас наконец-то памятник полковнику Бриедису в Риге установлен и бывшая улица Свердлова переименована в улицу полковника Бриедиса. Так он, пусть и за гробом, но все же победил своих большевистских оппонентов.

С героями как будто ясно, а кто же враги? Их, пожалуй, можно представить в виде дракона о трех головах. Первая — местные левые — социал-демократы и коммунисты, вторая — большевики в России и русские вообще, ну а третья… Конечно же, евреи. Ведь именно от них исходит все мировое зло, именно они-то во всем и всегда виноваты.

Всего за двадцать сантимов любой интересующийся мог узнать, почему евреи являются врагами Латвии, прочитав занимательную книжку с таким же названием некоего господина Робертса, а уже за пятьдесят сантимов возможно было проникнуть в самую глубину их коварных замыслов, ознакомившись с трудом того же автора, называвшимся «Чего хотят евреи». А еще в одном замечательном произведении господина Робертса «Евреи и нравственность» аргументированно доказывалось, что эти понятия — евреи и нравственность — суть вещи совершенно противоположные. И тоже всего за пятьдесят сантимов.

В боевом органе ЛНК «Выбирай» был целый раздел, который назывался сурово и набатно — «Красный Мордухай бесчинствует». Заметьте, не «красный Ян» или «красный Иван», а именно «красный Мордухай». В этой рубрике обычно рассказывалось о деятельности продавшегося жидам и большевикам рабочего спортивного союза «Страдниеку Спортс ун Саргс», сокращенно — ССС. Рабочая молодежь того времени не хотела сидеть сложа руки и наблюдать, как громят их клубы молодцы с «национальными хребтами». ССС страшно бесил активных националистов, и поэтому на расписывание бесчинств «красных Мордухаев» красок не жалели.

Почему-то имя Мордухай было особенно популярно у латышских националистов.

Позже, уже в начале тридцатых годов, газета латвийской национал-социалистической партии «Национал-социалист» из номера в номер публиковала обширный труд, не оставлявший от марксизма камня на камне, в котором Маркс почему-то тоже упорно именовался Мордухаем. Наверное, для того, чтобы специально подчеркнуть его еврейское происхождение своим не очень образованным читателям, не знакомым с генеалогией вождя мирового пролетариата.

В Латвийском Национальном Клубе работа велась по секциям. Организация имела отделения почти во всех мало-мальски крупных городах и в сельской местности тоже.

Количество членов ЛНК достигало нескольких тысяч. Была у них и такая занятная секция — борьбы с еврейским влиянием. Активисты ее, к примеру, организовывали бойкот еврейских лавок и магазинов.

В марте 1925 года, докладывая о проделанной работе, руководство Латвийского Национального Клуба доводило до сведения своих соратников в газете «Дух Иманты» следующее:

«Она (секция борьбы с еврейским влиянием) с удовольствием может отчитаться за свои прошедшие дни. Впечатление от грандиозно проведенной манифестации широко отозвалось по всей стране, будоражащие слова представителей этой секции еще не забылись латышами, а мы можем быть полностью уверены, что после ближайших праздников еврейские торговцы, снова истерически жестикулируя, будут подсчитывать десятки потерянных миллионов, которые благодаря влиянию Латвийского Национального Клуба выскользнули из их рук!».

Между прочим, нацисты в Германии развернули бойкот еврейских магазинов только в начале тридцатых годов (!).

Периодически ЛНК закрывали, устраивали судебное преследование его руководителей за какие-то очередные скандальные выходки, но, как птица Феникс из пепла, он возрождался вновь и вновь. Полковник Тютис был депутатом Сейма и пользовался депутатской неприкосновенностью, поэтому отдуваться за все приходилось Индрикису Поне. А отдуваться было за что.

15 февраля 1925 года ЛНК был закрыт по распоряжению министра внутренних дел Латвийской Республики Эдуарда Лайминьша за различные противозаконные действия, перечисление которых заняло семь пунктов — хранение оружия, взрывчатки, террор против своих политических противников, а седьмым пунктом шло обвинение в налетах на социал-демократические и еврейские организации.

Только-только ЛНК оправился от этого удара капризной латвийской Фемиды, как грянула новая неприятность.

Латвийский Национальный Клуб принял в свои ряды «Акропольскую группу», руководимую неким Вайтниексом, который называл себя капитаном, хотя никаким капитаном он в жизни никогда не был. Состояла эта самая «Акропольская группа» (и черт ее знает, почему «Акропольская»?) из жуликов и воришек, облюбовавших в качестве основного места своего пребывания аллеи Верманского парка. Еще этих молодцов называли «апашами Верманского парка». Использовались акропольцы для налетов и всяческих провокаций против рабочего спортклуба «Страдниеку Спортс ун Саргс». В паузах между политическим баталиями эта публика возвращалась к своим обычным развлечениям — выпивке, девочкам, кокаину и карманным кражам. И опять суд, и опять Тютису ничего, а Поне вновь судят и высылают.

Зимой 1988 года, когда «песенная революция» в Латвии пребывала еще в стадии пикетирования правительственных и партийных офисов, можно было наблюдать занятную картину. Стояла середина декабря, сильный морозный ветер гнал нечастых в разгар рабочего дня прохожих по заснеженным тротуарам. Однако у ступеней Рижского горкома КПСС вокруг цепочки граждан с рукописными плакатами различного содержания в озябших руках собралась небольшая толпа любопытных. Пикетчики протестовали против «красной оккупации» Латвии, ругали коммунистов и чего-то настоятельно требовали (чего конкретно, я уже не помню). Весьма странные это были пикетчики — подозрительные старушки склеротического вида и грязноватые низколобые молодые люди с бойкими глазами под видавшими виды шапочками. Их внешность являлась убедительным аргументом в пользу упорно циркулировавших по городу слухов о том, что терпеливое дневное стояние на пронизывающем ледяном ветру патриотов-пикетчиков оплачивалось патриотами-работодателями двадцатью пятью рублями — по тем временам весьма приличной суммой.

У старушек стыли под носом сверкающие прозрачные капли, юные волонтеры «песенной революции» распространяли вокруг себя ощутимый запах водочного перегара, а у цепи протестующих граждан крутился хорошо одетый холеный мужчина, который, судя по его строгим взглядам, бросаемым на пикетчиков, и по почтительному шепоту, с каким обращались к нему молодые люди, был их идейным руководителем.

Интересно, что тогдашние латышские националисты переняли не только идейно-политический багаж активного национализма двадцатых годов, но и подыскали своих «акропольцев».

В состав Латвийского Национального Клуба входила еще «Лига патриотов», члены которой тоже вели непримиримую борьбу за национальные идеалы и однажды заложили несколько бомб в редакции газет, которые, по мнению «Лиги», писали не то. Активистов «Лиги» судили, а вкупе с ними и мученика национализма Поне, саму же «Лигу» разогнали.

В тугой обойме националистических организаций значились еще и «Латвияс Сарги» и «Тевияс Сарги», состоявшие в основном из студенческой молодежи. Еще одна группа националистов называлась «Соколы Латвии». Небезынтересно будет узнать, что эти организации имели нарезное огнестрельное оружие — револьверы, карабины, винтовки и даже пулеметы. Их разоружили по решению Сейма лишь после разразившегося в нем большого скандала. Правые давно требовали разоружить ССС, а социал-демократы, согласившись с этим требованием, в свою очередь настояли на том, чтобы изъять арсеналы у националистических организаций.