Клим Дегтярев - Штирлиц без грима. Семнадцать мгновений вранья Страница 12

В начале восьмидесятых годов прошлого века Главное разведуправление Генштаба Советской армии (ГРУ ГШ) провело учебный сбор командования бригад и отдельных войсковых частей Спецназа. Занятия в основном проходили в здании Военно-дипломатической академии, что неподалеку от станции метро «Октябрьское поле» в Москве.

Советский военный разведчик Ян Черняк. Подробности его жизни еще много лет будут храниться под грифом «секретно».

В один из дней слушателям объявили, что курс агентурной разведки будет вести очень опытный и заслуженный «нелегал», к которому следует обращаться по имени-отчеству Ян Петрович. И в аудиторию вошел пожилой человек среднего роста, неприметный внешне, неопределенной, но, безусловно, европейской национальности. Пр-русски он говорил безупречно, с некоторым, однако, акцентом. После первой же лекции у слушателей не осталось сомнений: этот человек — один из самых опытных и профессиональных резидентов военной разведки.

Лет через тринадцать после того сбора указом Бориса Ельцина Яну Черняку, руководителю разведгруппы ГРУ, действовавшей на территории Западной Европы на протяжении одиннадцати лет, включая Вторую мировую войну, было присвоено звание Героя России. В состав его группы входило более тридцати человек, в т. ч. и немцев. Многие из них занимали ответственные посты в силовых ведомствах рейха и в его военной промышленности. Об их деятельности и сегодня почти ничего не известно. Достоверно только, что Ян Черняк отправил в Центр огромное количество ценнейшей информации военно-политического и оперативно-стратегического характера. И что вообще уникально — ни один из членов его разведгруппы никогда не был раскрыт противником.

Помещение в «Доме смерти», где производились казни. На заднем плане — крючья для петель и гильотина (справа). Если бы Штирлиц был разоблачен как советский разведчик, то, скорее всего, его казнили бы в этом помещении

На последнем его занятии один из офицеров задал вопрос, который в равной степени интересовал тогда (а может, и сегодня) не только участников сбора.

— Ян Петрович, — спросил он, — скажите, пожалуйста, мог ли советский полковник Максим Исаев служить в Главном управлении имперской безопасности Германии под видом штандартенфюрера СС Штирлица, сотрудника внешней разведки?

Чуть заметная улыбка раздвинула щеточку седых усов ветерана «тайной войны». И он ответил:

— Конечно же это было абсолютно невозможно. Того, кто решился использовать такую «легенду»-прикрытие, и близко не подпустили бы к зданию на Принц-Альбрехтштрассе, где находилось РСХА. Он носил знаки различия штандартенфюрера СС — полковника, по армейской шкале. А офицеров СС, тем более такого ранга, было не так уж много, и специально учрежденная служба проверяла их с особой тщательностью. Проверке подлежало их расовое происхождение, генеалогическое древо начиная с 1750 года, в том числе происхождение всех его родственников. Проводились тщательные исследования антропологических параметров всего семейства, чтобы не было сомнений в их принадлежности к арийской расе. Следует учесть педантизм немцев, их архивы сохранялись столетиями и позволяли проследить происхождение интересующего человека. И все это было прекрасно известно руководству нашей внешней разведки — оно никогда бы не пошло на заведомо обреченную авантюру.

— А главное, — помолчав, продолжил Ян Черняк, — в этой затее не было никакой необходимости, потому что советская агентура была внедрена в различные сферы государственного аппарата Германии, но состояла она из вполне чистокровных немцев.[61]

Мнение психологов

Образ Максима Исаева исследовали многие, начиная от историков и заканчивая психологами. Вот какое описание личности получилось у последних.

Быстрый, ясный, трезвый мозг. Умеет разумно и логично действовать. Спортивная выправка, резкие, жесткие черты лица, будто сейчас готовые в гранит, и скрытая нервность, высокая поэтичность. Сила и внутренняя наполненность, долг и подспудная нервная вибрация.

Инициативный, решительный, любит быть в центре внимания. Свои идеи отстаивает смело и с большим азартом. Перед начальством не робеет, даже агрессивен. Знает, что дело идет хорошо, если соответствующий темп ему сообщается тут же. Не терпит проволочек. Страстный борец за качество, основательность работы. Хороший офицер. Способен работать по двадцать часов в сутки.

Склонен выводить окружающих из состояния благодушной успокоенности. О хорошем не говорит, считает само собой разумеющимся. Стремится своими ворчливыми эмоциями сбить эмоции окружающих. В разговоре давит на собеседника, даже старается запугать, но если его не боятся — становится обходителен и вежлив. Ярость — его прибежище в экстремальной ситуации, с которой он сам не может справиться. Ее назначение — мобилизовать партнера, и, когда эта задача решена, он успокаивается.

Любит порядок: купив новую вещь, обязательно изучает инструкцию, и только потом начинает ее использовать.[62]

Знает, что лучше молчать, чем говорить. Характер нордический, сдержанный. Чемпион Берлина по теннису. Никогда не заигрывает с женщинами, хотя ни одну не пошлет подальше, как бы она ни доставала тем, что «в любви — Эйнштейн». Внезапно способен на сентиментальные поступки: по дороге на работу может остановить «Мерседес» в полях и пойти собирать цветы.

Внешний вид: подтянут, элегантен, как «английский лорд», но без вычурности и остромодных деталей. Все с иголочки. Одевается хорошо и стильно, но не наряжается. Одежду носит долго, и она постоянно удивляет своей свежестью, как будто фактор времени на нее не действует. Неудобной обуви не носит.

Никогда не имеет даже простейших дефектов типа кругов под глазами или перхоти (это оставляет следы). Имидж стопроцентно надежного человека, которому никто не нужен.

Навыки: умеет делать все, так что возникает вопрос: а зачем ему женщина?

Пристрастия в еде: черный кофе без сахара. В остальном — вкус тонкий, хотя, никто и никогда не видел, как этот человек ест. По легенде, с детства ненавидит взбитую сметану. Что в правильном переводе с русского означает, видимо, взбитые сливки.[63]

Вторая серия

Дядюшка Вилли из гестапо

Звонок Гитлера Сталину:

— Сталин, ваши люди не брали у меня из сейфа секретные документы?

— Выясню.

Звонок Сталина Штирлицу:

— Штирлиц, вы брали у Гитлера из сейфа секретные документы?

— Так точно, товарищ Сталин.

— Так положите на место, люди волнуются.

Одно из заблуждений, связанных с «Семнадцатью мгновениями весны», гласит: образ Штирлица Юлиан Семенов списал с агента советской внешней разведки Вилли Лемана («А-201», «Брайтенбах» и «Крафт»). Якобы после знакомства с личным делом этого человека писатель решил написать повесть. Этот «тайный информатор Кремля» действительно сделал очень много для СССР, но его имя и личное дело (14 томов)[64] было рассекречено Службой внешней разведки РФ только в середине девяностых годов прошлого века.[65]

Поэтому литератор просто не знал о его существовании в процессе написания своей повести. Более того, в VI управлении РСХА советский «нелегал» не мог работать по определению — просто невозможно создать для него «легенду», которая выдержала бы многочисленные проверки при поступлении такого кандидата на службу в это ведомство. Проще было завербовать работающего там сотрудника.

Именно так и произошло в истории с сотрудником IV управления РСХА Вилли Леманом, который сам в 1929 году предложил свои услуги сотрудникам советской внешней разведки. В отличие от Штирлица, чьи достижения сомнительны, этот человек был очень ценным агентом. Если бы не ошибка Москвы, кто знает, может быть, он дожил бы до мая 1945 года.

Вилли Леман («Брайтенбах»). Многие считают его прообразом Штирлица Путь в разведку

Вильгельм Леман родился в 1884 году в Саксонии недалеко от Лейпцига, в семье учителя. После школы он стал учеником столяра, но когда ему исполнилось 17 лет, круто поменял профессию и добровольцем поступил на службу в имперский военно-морской флот. Получив специальность артиллериста, он побывал во многих дальних морских походах, а в мае 1905 года даже наблюдал знаменитое Цусимское сражение. Мужество и отвага, проявленные русскими моряками в безвыходном положении, запомнились Вилли, по его словам, на всю жизнь. С немецкой эскадрой он ходил и к берегам Африки, где Германия имела колонии.[66]

В 1911 году Вилли Леман демобилизовался в чине старшины-артиллериста и поступил на службу в берлинскую полицию. Будучи весьма способным человеком и добросовестным служакой, он быстро сделал карьеру и к 1914 году из простого полицейского стал сотрудником политического отдела берлинского полицай-президиума, который занимался в числе прочего и контрразведкой. Прекрасно зарекомендовав себя во время Первой мировой войны (обезвредил несколько агентов стран Антанты), Вилли Леман в 1920 году, после обучения на спецкурсах, был назначен на должность дежурного по контрразведывательному отделу, что позволяло ему быть в курсе наиболее важных операций, проводимых немецкими спецслужбами.