Игорь Бестужев-Лада - Очень уж краткая история человечества с древнейших времен до наших дней и даже несколько дольше Страница 13

Блестящим памятником античной культуры являются так называемые Семь чудес света, из которых только одно (египетские пирамиды) относится к Древнему миру. Остальные шесть — продукт античности: террасные («висячие») сады Семирамиды в Вавилоне (VII век до н. э.); храм Артемиды в Эфесе (около 550 года до н. э.); Мавзолей в Галикарнасе (середина IV века до н. э.), статуя Зевса в Олимпии (около 430 года до н. э.); Колосс Родосский (около 292–280 года до н. э.); Александрийский маяк (около 280 года до н. э.). Как известно, сохранились лишь пирамиды. Ни одна попытка в последующие века — до нашего времени включительно — создать хотя бы проект «восьмого чуда света» так и не увенчалась успехом.

Пожалуй, самую высокую оценку античной цивилизации дали наиболее образованные из ее ближайших потомков, которые стремились не превзойти ее достижения (это не во всем удалось даже нам), а хотя бы возродить что-то из достигнутого ренессансом античности.

Сюрприз № в: на волне экономического подъема и общего воодушевления греков после победы над персами резко возросла греческая экспансия в Средиземноморье и Причерноморье. Греки и до этого щепетильно относились к перенаселенности своих полисов и при малейших ее признаках предпочитали переселять людей в колонии — первоначально на острова Эгейского моря и западное побережье Малой Азии. Теперь они принялись заселять весь регион от восточного побережья будущей Испании, Южной Италии и Сицилии до Ливии и Египта, а также все побережье Черного и Азовского морей (более сотни крупных колоний).

Греческая фаланга к тому временам уже стяжала себе ореол непобедимости. Не отставал от нее и неизменно победоносный греческий флот. К первоначально небольшим галерам (по 25 гребцов с каждого борта) добавились морские гиганты с сотнями гребцов в несколько рядов весел. Корабли противника не выдерживали ударов греческих таранов, а оказавшихся в воде добивали лучники с палубы корабля-победителя.

Самым сильным из греческих флотов был афинский. Афины же держали союзную казну. И естественно, став хозяевами положения, диктовали политику. Словом, сделались чем-то вроде современных Соединенных Штатов с тем же мировым господством, только в масштабе Средиземноморья. Такое никогда — ни в древности, ни в наши дни — добром не кончается. И здесь нас ждет седьмой, последний, сюрприз — самый неожиданный из всех предыдущих.

К югу от Афин, на полуострове Пелопоннес, после гибели Микен возвысился город-государство Спарта с весьма своеобразными условиями, существенно отличавшими его от Афин и других греческих полисов. Спартанцы поселились на земле своих предшественников — илотов, коих они превратили в своих крепостных и у коих они забирали большую часть урожая. Илоты отчаянно сопротивлялись, и, чтобы держать их в повиновении, потребовалась особая социальная организация государства. Спартиаты сплотились в военную коммуну, члены которой проводили все время в совершенствовании своего боевого мастерства. Эта высококлассная профессиональная армия содержалась за счет илотов. Спартанцы периодически проводили карательные экспедиции (криптии) против илотов, чтобы держать тех в постоянном страхе и заодно воспитывать у подрастающего поколения беспощадность к врагу. Физически ущербных младенцев-мальчиков, которые не могли стать воинами, умерщвляли.

Спарта традиционно соперничала с Афинами во влиянии на другие греческие города. Как мы видели, она даже предпочла нейтралитет во время первого персидского похода на Греции и стала союзником Афин, лишь когда убедилась в смертельной опасности для себя. Но когда персов выдворили из Греции, старое соперничество обострилось, и дело вскоре обернулось внутренней войной. Политически линия раздела проходила по всей Греции между проафинскими демократами и проспартанскими олигархами, обладавшими всюду большим влиянием. Более сорока лет тянулись Греко-персидские войны (492–449 годы до н. э., если считать с первого, неудачного похода персов). И почти тридцать лет шла так называемая Пелопоннесская война — изнурительная война на измор между Спартой и Афинами (431–403 годы до н. э.). Спартанская армия была, безусловно, сильнее, и дело быстро дошло до осады Афин. Но афинский флот держался дольше. Спарте пришлось затратить немалые усилия, чтобы построить столь же мощный флот и победить Афины и на море.

Но практически судьбу войны решила общая нелюбовь большинства греческих полисов к гегемонии Афин — совершенно так же, как сегодня во всем мире недолюбливают США, даже их союзники.

Но самое ужасное, что Пелопоннесская война — в отличие от Греко-персидских войн — была по сути гражданской войной, а гражданская война всегда беспощаднее, опустошительнее иных-прочих.

Что такое победа одного города-полиса над другим, своим соседом? Чаще всего — это массовое убийство всех, кого нельзя продать в рабство, дымящиеся руины на месте только что процветавшего города. Реже — тысячи жителей, угнанных на продажу в рабство, изнасилованные женщины, разрушенные семьи. Эти ужасные картины очень живописно реконструирует в своем великолепном романе «Таис Афинская» И. А. Ефремов. И такое случалось множество раз на протяжении почти тридцати лет!

То, чего не смогли сделать с Грецией персы, сделали сами греки, и сделали собственными руками. На протяжении многих десятилетий IV века до н. э. (после Пелопоннесской войны) Греция выглядела, как Россия после Гражданской войны 1918–1920 годов. Хорошо еще, что у персов хватало своих проблем и им в это время было не до греков. Но и без вмешательства персов страна в таком состоянии не может существовать долго.

Такой жалкий упадок после такого блестящего подъема!

Итак, пала гегемония Афин, Спарта пришла в упадок… Но кто-то должен занять их место, поскольку свято место пусто не бывает. Неожиданностью стало то, что место это заняли «полуэллинизировавшиеся» македонские племена из наименее цивилизованной области на севере Греции. Правда, Македония во время Греко-персидских войн и Пелопоннесской войны (а ведь это в совокупности — почти столетие!) сделала немалые успехи в деле усвоения греческой культуры. Главный из них — хорошо подготовленная и усовершенствованная армия. У македонцев фаланга строилась в несколько рядов, причем задние воины клали свои длинные пятиметровые копья-хариссы на плечи передних. Получался гигантский «еж-дикобраз», насквозь пробивавший иглами боевой строй любого противника. Очень скоро это щетинистое существо с блеском продемонстрировало свои убийственные способности.

Полис за полисом обращался в руины или сдавался на милость македонцев, и вскоре вся Греция оказалась в руках македонского царя. Прошло совсем немного времени, и великолепная военная машина македонцев нашла новое применение! Греческие колонии на западном берегу Малой Азии продолжали платить дань персидскому царю. Стало быть, — поход на Персию!

И не беда, что персидская армия вчетверо превосходила македонскую численностью. Не беда, что персидская армия по меньшей мере на четверть состояла из греческих наемников, использовавших в сражении вроде бы ту же самую греческую фалангу. Грек, сражающийся за деньги, и грек, сражающийся за «Великую Грецию», — это два разных грека. А все, кто не-греки, — это просто племенные ополчения, рассыпающиеся в прах перед регулярной армией. А македонская регулярная армия была самой организованной армией своего времени. Требовался только талантливый полководец, чтобы использовать все преимущества македонской фаланги. И такой полководец — юный сын македонского царя — нашелся.

Весной 334 года до н. э. тридцать тысяч македонских пехотинцев и пять тысяч всадников переправились через Геллеспонт и вторглись в Малую Азию. Им противостояло примерно столько же персов плюс две тысячи греческих наемников. Греческая конница опрокинула персидскую, фаланга разгромила наемников (их уделом стало рабство в Греции), и персы панически бежали. На следующий год произошло сражение с главными силами персидского царя. Снова фаланга разгромила наемников, а конница прорвалась к ставке царя. Царь бежал, за ним все войско (вчетверо превосходившее македонцев по численности). Затем македонцы штурмом взяли несколько городов Финикии и Палестины, а египетский сатрап персидского царя сдался без боя.

В 331 году до н. э. наступление македонцев продолжилось. Форсированы Тигр и Евфрат. Персидский царь попытался решить судьбу войны еще в одном генеральном сражении. Соотношение сил — примерно то же (четырехкратное в пользу персов). И судьба сражения — та же (в пользу македонцев). Македонцы ударным «кулаком» пробили брешь в боевом порядке противника, и персидский царь снова бежал, за ним все войска. Персидские сатрапы убили своего царя, ставшего «лишним» в начавшейся агонии. Затем македонцы завоевали Среднюю Азию, и на месте Персидской державы появилась Греко-македонская империя, которая простиралась от Египта до Индии. Была сделана попытка захватить и Индию. Но армия застряла в индийских джунглях под градом стрел невидимых лучников. Солдаты устали и не видели перспективы (что там, за Индией? Бог весть…).