Игорь Васильев - Украинское национальное движение и украинизация на Кубани в 1917–1932 гг. Страница 13

В 1931 г. в Ейском районе на курсы украинского языка записалось 150 человек, окончили только 26 (37). В Краснодарском сельском районе кружки по изучению украинского языка самоликвидировались, так как их никто не посещал (38).

Функционеры Абинского райкома ВКП(б) отказывались ехать на курсы украинских избачей (39).

В 1931–1932 гг. в Совпартшколе для нацмен г. Новороссийска преподавание на украинском языке вообще не велось. В школе не было создано отдельного украинского сектора. Причем среди курсантов школы заочной формы обучения украинца были третьими по численности (47 человек) после русских и армян. Все они занимались на интернациональном отделении, где преподавание велось на русском языке (40).

Газета «Ударник колгоспу» за январь 1932 г. констатирует трудности, которые встретила украинизация в станице Ясенской. Из числа учреждений на украинский язык перешли только станичный совет и медпункт. «Если стансовет будет нам писать на украинском языке, мы его распоряжения выполнять не будем» – заявляло правление колхоза (41).

В районе только Шкуринский сельский совет перешел на украиноязычное делопроизводство. Медленно шла украинизация в Ейском и Краснодарском районах. К концу 1931 г. делопроизводство на украинском языке было введено только в пяти населённых пунктах последнего района. В станицах Нововеличковской, Пашковской, Марьянской, Васюринской, Динской, Новотитаровской работа по украинизации неприкрыто и откровенно саботировалась. Эти районы не удалось сделать центрами украинской культуры, как планировалось ранее (42). Делопроизводство, ведение бухгалтерии, и изучение литературной украинской речи массово игнорировалось (43). Такая же ситуация сохранялось и в следующем году. Проблема в значительной степени состояла в том, что курсы украинского языка надо было посещать во внерабочее время и не оплачивалось (44).

Массе населения было присуще пренебрежительное отношение к украинскому языку как простонародному и примитивному (45). (Что было характерно и для крестьян Украины) (46).

В 20–30 – е гг. XX в. в официальных источниках не раз отмечалось плохое знание кубанскими украинцами (или теми, кто под ними подразумевался) украинского литературного языка и необходимость разработки учебных пособий на кубанском диалекте (47). В Ейском районе органы управления не раз фиксировали всевозможные «извращения» украинского литературного языка. Они имели место в районной газете, на украинских вывесках, в штампах и бланках (48).

Население Кущевского района ссылалось на незнание украинского языка. Подобная ситуация наблюдалась в станице Уманской (49).

На производстве украинизационные мероприятия проводились по большей части под давлением сверху. На новороссийском заводе «Красный пролетарий» работало немало нацмен, в том числе и украинцев. До 1931 г. нацменработы на заводе не проводилось. Русский язык эффективно выступал в роли языка межнационального общения (50). Подобная ситуация складывалась и на заводе имени Седина. Должность уполномоченный по нацменделам в штате предприятия существовала лишь для проформы (51).

Тиражи газет с переводом их на украинский язык резко падали. Количество экземпляров газеты «Колхозный путь», органа Ейского райкома ВКП(б) уменьшился с 13 до 5 тысяч экземпляров. Поэтому уже с конца 1931 г. из краснодарской окружной газеты «Красное знамя стали исчезать материалы на украинском языке (52). Причиной этому стало отсутствие интереса к украинской прессе среди населения. Так, в 1931 г. в избах-читальнях Краснодарского сельского района, никто не проявлял ни какого интереса к украинской прессе (53).

С начала 1933 г. украинизация была резко свёрнута. Украинский язык на Кубани практически оказался под запретом.

В целом процесс украинизации в области языка на Кубани начался со школьного образования. Потом, середины 1920 гг. – точечная украинизация делопроизводства государственного аппарата. 1928–1932 гг. – массовая украинизация делопроизводства, сопровождавшаяся административным принуждением к её проведению. Тогда же имело места активное издание периодики и книг на украинском языке.

С усилением языковой украинизации усиливалось и сопротивление её проведению. Прежде всего, в форме саботажа. Дальнейшему обострению ситуации вокруг насильственного внедрения украинского языка положило конец свёртывание украинизации.

Примечания:

1. ЦДНИРО. Ф. 7. Оп. 1. Д. 711. Л. 69.

2. ЦДНИРО. Ф. 7. Оп. 1. Д. 658. Л. 10.

3. Совещание по вопросу украинизации // Красное знамя. 1928. № 167. С. 5.; ЦДНИРО. Ф. 7. Оп.1. Д. 658. Л. 6.

4. Царинный А. Украинское движение // Украинский сепаратизм в России. М., 1998. С. 173–181.

5. ЦДНИРО. Ф. 7. Оп. 1. Д. 685. Л. 22.; Украинский язык и украинизация на Кубани 1920-30 годы // www.protichka.narod.ru/history/ukr.html

6. ЦДНИКК. Ф. 8. Оп. 1. Д. 85. Л. 46.

7. ЦДНИРО. Ф. 7. Оп. 1. Д. 658. Л. 14.

8. Там же. Л. 244–245.

9. ЦДНИРО. Ф. 7. Оп. 1. Д. 658. Л. 13.

10. ЦДНИРО. Ф. 7. Оп. 1. Д. 711. Л. 76.

11. Хлынина Т.П. Политика украинизации Кубани: 20 —е – 30 – е годы // Дикаревские чтения (4). Белореченск. 1998. С. 31.

12. ЦДНИРО. Ф. 7. Оп. 1. Д. 711. Л. 66.

13. ГАКК. Ф. Р – 861. Оп. 1. Д. 5. Л. 5.

14. Она же. Украинизация Северо-Кавказского края: замыслы и воплощение // Кубань – Украина. Вопросы историко-культурного взаимодействия. Краснодар, 2006. Вып. 1. С. 40.

15. Иванцов И.Г. Указ. соч. С. 187–188.

16. Бершадская О.В. Указ соч. С. 123.

17. Иванцов И.Г. Указ. соч. С. 192.

18. ГАКК. Ф. Р-577. Оп. 1. Д. 101. Л. 3.

19. Иванцов И.Г. Указ. соч. С. 188.

20. ГАКК. Ф. Р-577. Оп. 1. Д. 110. Л. 97.

21. Иванцов И.Г. Указ. соч. С. 195.

22. ЦДНИКК. Ф. 438. Оп. 1. Д. 62. Л. 21.

23. Б.И. Закончилось краевое совещание по работе среди нацменьшинств // Молот. 1932. № 3166. С.4.

24. Украинизация Кубани. Материалы по истории Кубани 1920 – 30 гг. Краснодар, 1991. С 32–33.

25. Иванцов И.Г. Указ. соч. С. 188–189.

26. Компания расширяется // Армавирская коммуна. 1930. № 152. С.5.; Коваленко С. В Бароновском сельсовете // Армавирская коммуна. 1930. № 153. С.1.; Спориш Д. Станица Бесскорбная // Армавирская коммуна. 1930. № 154. С.1.; Колючие заметки // Армавирская коммуна. 1930. № 154. С.4.

27. Короткой строкой // Армавирская коммуна. 1930. № 155. С. 1.

28. Красное знамя. 1932. № 205. С.1.; № 210. С. 1.

29. КФЭЭ – 1995. А/к – 687. Краснодарский край, Калиниский р-н, ст. Гривенская, инф. – Калугин С.И. иссл. – Самовтор С.В.

30. КФЭЭ – 1992. А/к. – 280. Краснодарский край, Павловский р-н., ст. Старолеушковская, инф. – Ткач Е.В., 1914 г.р., иссл. – Горбань А.Е., Чмырёва И.Ю.

31. КФЭЭ – 2008. А/к. – 3904. Краснодарский край, Горячесключевской район, ст. Бакинская, инф – Петько А.Д., иссл. – Матвеев О.В.

32. Иванцов И.Г. Указ. соч. С. 198.

33. Иванцов И.Г. Указ. соч. С. 189–190.

34. Там же. С. 123.

35. Харченко В. Указ. соч. С. 3.

36. Украинизация Кубани. Материалы по истории культуры Кубани. 1920 —е. 1930-е годы. Краснодар, 1991. С. 32.

37. Иванцов И.Г. Указ. соч. С. 193–194.

38. Там же. С. 191.

39. ЦДНИКК. Ф. 8. Оп 1. Д. 309. Л. 3об.

40. ЦДНИКК. Ф. 1776. Оп. 1. Д. 13. Л. 6 – 21.

41. Ясенцы за украинизацию не дбают // Ударник колгоспу. 1932. № 57. С.2.

42. Иванцов И.Г. Указ. соч. С. 193.

43. Там же. С. 192–193.

44. Хлынина Т.П. Украинизация Северо-Кавказского края: замыслы и воплощение // Кубань – Украина. Вопросы историко-культурного взаимодействия. Краснодар, 2006. Вып. 1. С. 41–43.

45. ЦДНИКК. Ф. 8. Оп 1. Д. 408. Л. 10.

46. Борисёнок Е.Ю. Феномен советской украинизации. М., 2006. С.140.

47. ЦДНИКК. Ф. 8. Оп 1. Д. 410. Л. 11.

48. Там же. С. 194.

49. Украинизация Кубани Материалы по истории Кубани 1920–1930 гг. Краснодар, 1991. С. 31.

50. А. С нацменами не работают // Пролетарий Черноморья. 1931. № 63. С. 2.

51. Рабкор. Больше ответственности в работе среди нацменьшинств // Красное знамя. 1932. № 53. С. 2.

52. Иванцов И.Г. Указ. соч. С. 198–199.

53. Там же. С. 193.

4. Украинизация в области культуры

Установление советской власти на Кубани оказало заметное влияние на украиноязычную культуру региона. Прежде всего, это проявилось в усилении государственного контроля. Украинская культура Кубани стала рассматриваться как инструмент политики. Её развитие подвергалось непосредственной корректировке со стороны местных органов ВКП(б). Уже 16 мая 1920 г. перестал существовать объединяющий центр украинофилов Кубани – общество «Просвита» (1). Однако, имело место и продолжение дореволюционных традиций. Например, ещё в 1912 г. в Екатеринодаре был создан магазин украинской книги, который просуществовал вплоть до 1932 г (2). Вообще же революционные события послужили импульсом для развития украинской национальной культуры (3).

В раннесоветский период продолжала активно развиваться украинская литература Кубани. В 1921–1923 гг. в станице Старокорсунской украиноязычные литераторы группировались вокруг машинописного журнала «Зоря». В эту группу входили такие писатели, И. Луценко и Ю. Литовченко. Известность получила повесть Литовченко «Горы закубанськи» (4). В 1923 – 25 гг. на базе педагогического техникума станицы Полтавской образовалась группа пролетарских писателей «Гарт». «Гарт» (Кубфiльгарт) возник в станице Полтавской в 1923 г. Он был первой организацией украинских кубанских писателей. Инициатором создания этой организации был молодой поэт Иван Дорожный. Ее членами большей частью были студенты Кубанского украинского педтехникума, которые делали первые шаги на литературной ниве, связывая их с возрождением интереса к родному языку и истории украинского народа. Наиболее известные участники «Гарту» – Иван Дорожный, Кирилл Тихий, Маруся Гринько, Филипп Прирва, Николай Проминь. «Гарт» проводил массовую разъяснительную работу среди населения, популяризируя украинский язык.