Джеффри Хоскинг - Россия и русские. Книга 1 Страница 13

Это же мнение разделял Иларион, первый славянский митрополит Киева20. В своей проповеди «Слово о законе и благодати» в конце 1040-х гг. он представил появление Руси как исполнение божественного провидения и залог окончательной победы христианства над иудаизмом и исламом. Дети Авраама от его служанки Агари изображались как люди рабства, закона и Ветхого Завета, а дети от его жены Сары — как потомки свободы, благодати и Нового Завета. По словам Илариона, Владимир, как и Константин Великий, явился для основания новой Церкви. Он был призван для «перенесения Креста Господня из Константинополя и воздвижения его на Руси» и для строительства великого города, «сияющего в великолепии, как в венце». Ярослав же продолжил историческое дело отца21.

Другим памятником правления Ярослава стал свод законов, известный как «Русская правда», опиравшийся скорее на местные обычаи, чем на византийские прецеденты. В переработанной и дополненной форме свод сохранял свою силу до конца XV в.22 Как уже говорилось, под словом «правда» понималось «то, что правильно», то есть истина, справедливость, честность и т. д. Самым важным нововведением свода можно считать ограничение кровавой мести как способа улаживания конфликтов. Убийство, оскорбление, ранение, посягательство на собственность наказывались штрафом. В «Русской правде» много говорилось о размере штрафа в зависимости от тяжести преступления, а также от социального положения человека, его совершившего, и жертвы. Предполагалось, что с введением свода законов в общине воцарится хоть какая-то справедливость. В дальнейшем позиции князя, следователей, судей и суда заметно укрепились, кровная месть была совсем запрещена, а великий князь стал верховным судьей23.

Ярослав пытался также установить принцип династической власти: престол отныне мог наследоваться лишь потомками Рюрика. После смерти его отца и деда между братьями начиналась борьба за власть. Ярослав стремился предотвратить подобные распри, которые могли начаться и после его смерти. В своем завещании он наставлял сыновей: «Если пребудет меж вами мир — с вами пребудет Господь, сделает врагов союзниками вашими и будете жить в мире. Но коли начнете вражду да ссоры, то сами себя погубите и разрушите землю предков ваших, которая им далась с таким трудом!»24 Полный текст завещания не сохранился, но известно, что Ярослав установил иерархию главных городов государства и поделил их между сыновьями. После смерти любого из них право на престол получал следующий по старшинству брат. Остальные же соответственно поднимались на ступень выше.

Такова обычная трактовка завещания Ярослава. В сохранившихся текстах много недомолвок, намеков и образов, поэтому взгляды Ярослава не совсем ясны. И все же известно, что он считал Киевскую Русь не просто объединенным государством, а скорее федерацией, управляемой членами династии. Подобная модель была бы невозможной, если бы князья обладали землями княжеств как своей собственностью, — тогда они не смогли бы ездить по всей стране, оставляя свои наделы. Менталитет жителей оставался скорее племенным, чем родовым, а основные доходы шли от торговли и даней. Предполагалось, что все пойдет по намеченному Ярославом плану.

Однако события развивались иначе. Вскоре после смерти Ярослава государство вновь содрогнулось от междоусобиц, войн между родными и двоюродными братьями, хотя, конечно, периодически предпринимались попытки объединить Русь. К тому же Русь столкнулась с новой угрозой — теперь она исходила от кипчаков (известных также как куманы или половцы), кочевников, пришедших из степи в 1050-х гг. Они оказались более опасными, нежели их предшественники, преодолевая защиту, воздвигнутую Владимиром и Ярославом. Помимо набегов и грабежей, половцы нападали на города, захватывали жителей в плен, для того чтобы продать их на черноморском рынке как рабов. Кочевники в своих интересах также подрывали торговые связи Руси с Византией. Как и в случае с печенегами, отношения русских с кипчаками были весьма противоречивыми и включали как торговлю и сотрудничество, так и враждебные действия. В 1094 г. великий князь Святослав женился на дочери хана кипчаков. Этот факт наряду со многими другими свидетельствовал о желании достичь согласия с опасными соседями. Но это стремление вкупе с разобщенностью князей стало помехой для ведения единой оборонительной политики.

В конце концов князьям удалось объединить усилия для борьбы с кипчаками. Во время встречи в Любече в 1097 г. правители южных территорий согласились на взаимодействие. В 1103 г. Святополк из Киева и Владимир из Переяславля провели совместную военную операцию в степи, принесшую первую победу над кипчаками. Далее последовали довольно удачные оборонительные кампании и наступательная операция 1111 г. Таким образом, князья обеспечили безопасное существование будущим поколениям русских людей, но именно из Руси теперь осуществлялись набеги, захватывались добыча и рабы.

Этот общий успех русских правителей укрепил за Киевом статус политического центра. После смерти Святослава в 1113 г. жители Киева пренебрегли династическими условностями и пригласили Владимира уехать из Переяславля и править ими. Во многом это стало результатом его успехов в борьбе с половцами. Победы князя давали ему огромное преимущество перед другими возможными претендентами на киевский престол. Существует предание, что от византийского императора он получил отороченную мехом шапку Мономаха, ставшую символом великих русских князей и впоследствии русских императоров.

В это время в Киеве вспыхнуло восстание, вызванное проблемой долгов и появлением долгового рабства. Долги росли из-за усиления социальной дифференциации, ставшей признаком экономического развития и обогащения горожан. В Киеве было много ремесленников, производивших стеклянные, глиняные, керамические и эмалевые изделия, украшения, иконы, которые начинали пользоваться спросом на мировом рынке. Владимир отреагировал на проблему задолженностей подобно древнегреческому реформатору Солону в Афинах: он ликвидировал самые старые долги, ограничил власть владельцев над их работниками и определил условия, при которых должники могли попасть в рабство. Киев переживал тот же социальный кризис, что и ранний афинский полис. Кризис этот возник из-за смены аристократического общественного строя, основанного на родстве, более открытым, в основе которого лежала торговля. Не только огромная разница между материальным положением жителей и долговое рабство угрожали общественному порядку и стабильности. Порабощение горожан ослабляло военный потенциал города — рабам запрещалось носить оружие. Решая проблему долгов, Владимир обеспечивал горожанам, по крайней мере на какое-то время, мирное существование и основные меры безопасности25.

Владимир Мономах был самым образованным из всех киевских князей. Он покровительствовал монастырям, в которых велись летописи и собирались рукописи. Его «Поучение» стало попыткой рассмотреть княжескую власть на Руси с точки зрения морали. Он восхвалял Бога, наказавшего своим наместникам жить в мире, защищая бедных и несчастных, «…лишаемый — не мсти, ненавидимый — люби, гонимый — терпи, хулимый — молчи, умертви грех.

Избавляйте обижаемого, давайте суд сироте, оправдывайте вдовицу.

…ни затворничеством, ни монашеством, ни голоданием, которые иные добродетельные претерпевают, но малым делом можно получить милость Божию»26. Однако эти принципы так и не стали основополагающими в управлении государством. Но они создавали образ смиренной и миролюбивой христианской веры, призванной стать идеалом в далеко не идеальном, жестоком мире.

После 1130-х гг. Киевское государство утратило некогда свойственное ему единство и начало распадаться на отдельные, временами воюющие княжества. Эта тенденция наблюдалась во. всей средневековой Европе, где новые государства были еще недостаточно сильны и неизбежно переживали периоды раздробленности. Так распались империя Карла Великого, многие другие королевства и самопровозглашенные империи: Бургундия, Польша, Богемия, Сербия и Болгария. Русь не стала исключением.

Однако на Руси в силу многих причин раздробленность приняла несколько иные формы. Основные центры получали прибыль благодаря не только военным удачам, но и развитию торговли и промышленности. Новые города, основанные в период между X и XI вв., искали собственные источники доходов, создавали свои пригороды. Последние научные исследования показали, что доходы этих городов были намного больше, чем предполагалось предыдущими поколениями историков27. Таким образом, новые города становились экономически и политически менее зависимыми от Киева. Но он оставался самым богатым городом и символическим центром Руси, ее сердцем. И все же его значение несколько уменьшилось после того, как «дочерние» города укрепились и стали требовать причитавшуюся им землю.