Эдуард Петров - Паруса в океане Страница 13

- Пощадите! - неслось из многочисленных глоток.

- Мы тоже прокляты богами!

- Помогите!

Астарт взбежал на башню и остановился, пораженный открывшейся картиной. Тиряне решились на какую-то хитрость, но какую? Переодетые воины?

Он спустился на стену и крикнул:

- Факелы сюда! Больше факелов!

И стало светло как днем.

Скрипели лестницы, надсадно и хрипло дышали люди, торопливо взбиравшиеся по ним.

Первая голова показалась над гребнем стены - и все оцепенели от ужаса: вместо лица - страшная безносая маска с чудовищными наплывами разлагающегося мяса и кожи.

Вначале у Астарта мелькнуло, что это рабы пурпурокрасилен. Но ведь они все перебиты - жрецы опасались, что восставшие освободят их и тем самым узнают тайну пурпура.

Люди, оглашая все вокруг стонами, рыданиями, хрипом, заслонили стены. Рабы шарахнулись прочь, напуганные их видом. Лица-маски были сплошь усеяны пятнами, опухолями и зияющими язвами, разъедающими мягкие ткани и обнажающими кости. У многих волосы давно выпали, и с голов сыпалась шелуха. Кто-то кого-то тащил на спине. Кто-то дергался от страшной боли, рискуя свалиться вниз. Высокая мужская фигура, не понятно было, старик то или юноша, поднял над головой свои пугающие руки с выпавшими из суставов костями и не то завыл, не то запел что-то непонятное.

- Прокаженные! - пронеслось по стенам.

Рабы посыпались внутрь крепости.

- По местам! - закричал Астарт. - Это уловка купцов! Кто с копьями сюда!

...Прокаженных загнали в один из залов дворца и наглухо заперли, оставив им пищу, вино, воду.

Из-за стен доносились голоса тирян:

- Мы вас трогать не будет! Сами передохнете от проказы!

- Удирайте, пока не поздно!

Ночью около трети рабов перебежало к тирянам. Их перебили, а трупы тут же сожгли, зарыв прах и кости глубоко в землю, чтоб зараза не расползалась по стране.

Наступило утро. Астарт, Хромой и Ларит стояли на башне и вглядывались в просыпающийся город. Отовсюду к дворцу визиря спешили люди с копьями, мечами, дубинками. Отсюда, с крепости, они казались игрушечными - трудно было поверить, что они несут смерть.

- Силой нас не взяли, - сказал Астарт, - и страхом мало чего добились, уговоры и подкуп не помогли. Что же еще придумает тирский купец?

- Еще жрецы не появлялись, - Ларит высказала то, чего боялась с самого начала.

Над крепостными постройками поднялись клубы черного, зловещего дыма.

- Что такое? - закричал Астарт и побежал вниз по лестнице, увлекая за собой остальных.

Когда он добрался до увитых плющом ворот небольшого храма, приютившегося в глубине сада, в котором любил прогуливаться визирь, то едва не столкнулся с Мемом. Тот шел во главе процессии рабов-богомольцев, бледный, сосредоточенный, в мятой и порванной жреческой тунике. От него несло запахами гари, смолы, благовонных масел. В вытянутых, заметно дрожащих руках он держал большой глиняный кувшин, из горловины которого торчали чьи-то обугленные останки.

Астарт все понял.

Процессия молча проследовала мимо Астарта, Хромого, замеревшей в ужасе Ларит. Двое молодых рабов бережно поддерживали под локти пожилого раба-египтянина, потерянно шагавшего за Мемом.

- Зачем ты согласился? - закричал Астарт ему. - Зачем ты отдал им ребенка?

Раб замычал что-то нечленораздельное, повернул к Астарту страшное, искаженное болью лицо. Астарт отшатнулся.

Верховных жрец Мем-Молитва не удостоил Астарта ни словом, ни взглядом, проследовал до угла храма, под которым уже была вырыта яма.

- Мем! - крикнул Астарт. - Тебе мало скифа, которого вы вчера принесли в жертву?

Мем резко обернулся, не выпуская кувшин из рук.

- Ты нарушаешь порядок. Уйди! - И опять глаза его зло сверкнули, он движением головы показал куда-то поверх крепостной стены. - Тиряне тоже приносят жертвы, много жертв. Они отдают богу первенцев самых уважаемых семейств... Каждый смертный волен отправить свое чадо Ваалу на небо через огонь, а у нас больше нет младенцев... Уйди и смирись, несчастный!

- Ну, Мем! - яростно прошептал Астарт.

За спиной верховного жреца тотчас схватились за мечи рабы-богомольцы.

Рабы нестройно запели гимн Мелькарту. Мем подошел к яме, встал на колени и бережно опустил кувшин на дно... Яму зарыли голыми руками, потом продолжали славить бога, умоляя его принять жертву. Вместе со всеми пел египтянин, сжимая в кулаке горсть земли и вглядываясь в небо, словно надеясь увидеть там свое чадо.

Астарт запрокинул голову и зашептал в ужасе:

- Господин мой Мелькарт... зачем тебе это...

...На площади в звенящей тишине стояли тысячи вооруженных тирян, царских дружинников и ополченцев - к осажденной крепости приблизилась сухопарая фигурка жреца в лиловом пурпуре. И рабы, и тиряне затаили дыхание: перед восставшими стоял Верховный жрец Тира, имя которого писали на папирусах и кедровых дощечках и поклонялись им, как чудодейственным святым мощам, способным воскресить умершего и покарать самого могущественного врага.

Над площадью прозвучал сильный голос, отдавшись многократным эхом в затаившихся кварталах:

- Проклинаю всякого раба, поднявшего меч на господина! Отныне ни днем ни ночью не знать вам покоя! И мучиться всякому по ту сторону стены от страшных язв, ниспосланных Владыкой Моря, Неба и Пылающего Светила!

Жрец взмахнул широкими рукавами, закрепив ужасающим магическим жестом страшное проклятие.

Первым отбросил меч, словно он был раскаленным, раб по прозвищу Мем-Молитва. Он залился покаянными слезами и бросился вниз головой со стены.

Хромой протяжно застонал.

- Все кончено! Все пропало! О боги...

Эред молился, подняв к небу бледное, искаженное страхом лицо, и меч валялся у его ног.

Паника захлестнула весь гарнизон осажденной крепости: рабы Тира всегда были набожнее своих господ.

- Астарт... - прошептала Ларит, прижавшись к его плечу, - как же мы...

Астарт грубо оттолкнул женщину и, подняв меч Эреда, стремительно сбежал вниз. С желваками ярости на скулах растолкал он охрану у ворот, вырвал из скоб окованное бревно-запор, мощным напором плеча приоткрыл тяжело заскрипевшую створку и вышел из тени арки.

Ослепительное солнце заставило на мгновение зажмуриться. Шаг, второй, третий...

Жрец напряженно вглядывался в его лицо. В бесцветных глазах Верховного жреца мелькнул страх! И страх нарастал.

- Уйди, богохульник! Проклинаю!

Жрец закрылся обеими руками. Из-под рукавов выглядывал дрожащий старческий подбородок, покрывшийся испариной.

Астарт, готовый ко всему, молил, чтобы боги запоздали с карами, чтобы он успел совершить то, что задумал. Он застыл на миг с занесенным над головой бурым от вчерашней крови мечом.

И меч опустился. Жрец рухнул.

"Медлят боги!" - Астарт повернулся и медленно вошел в крепость. Весь Тир ждал небесного грома.

- Это не бог, - сказал Астарт, стараясь владеть собой, - это жрец.

Вокруг - гипсовые лица и застывшие глаза.

- Это жрец! - крикнул он. - Теперь все вы можете спастись! Бегите в гавань! Слышите! Никто вас не тронет!..

Тишина, пробирающая до костей.

Он протянул руку Ларит.

- Ты не останешься с ними. Они уже мертвы.

В сердце женщины боролись страх и бунтарская гордость за любимого. Но Астарт - богоотступник! Ее Астарт восстал не только против людей, но и богов!.. "Ибо крепка, как смерть... И пусть нас поразит вдвоем!"

Она шагнула к нему, крепко сжала его твердую ладонь.

Эред оглянулся - ни одного живого взгляда, словно кто-то собрал в одну толпу десятки мумий и каменных изваяний. Остаться с ними - еще страшнее, чем последовать за Астартом. И, сорвав с пояса ближайшего раба меч вместе с ножнами, догнал Астарта и Ларит.

Хромой было выбежал из ворот вслед за Астартом, но, оглянувшись, остановился, потоптался на месте и вернулся в крепость.

Неожиданно от толпы мудрецов и звездочетов, пришедших на созерцание триумфа Слова Всевышнего, отделился тощий человечек в гигантском парике и раззолоченных одеждах, состоящих из нескольких юбок. При полном молчании он присоединился к Астарту и его друзьям, решительно шагавшим сквозь разверзшуюся толпу. От них шарахались, как от прокаженных, боялись их взгляда, прикосновения, звука, слетавшего с их уст...

Забравшись в первое попавшее суденышко, Астарт окинул суровым взглядом своих спутников и с трудом узнал Ахтоя.

Египтянин не посчитал святотатством убийство жреца. Убитый служитель Мелькарта, а по новой теории Ахтоя Мелькарт - не воплощение Осириса, как считалось испокон веков, ибо Царь Мертвых, Осирис, не может пожирать живых людей, как это делает тирский Молох-Мелькарт.

- Провались этот мир купцов с их законами, напялившими на жреца истины конский хвост! - Ахтой сорвал с головы парик и швырнул в воду. На гладкой лысине отразилось солнце. Как ни тревожно было на душе, Эред улыбнулся и тут же испуганно посмотрел на Астарта. Неожиданно Астарт тоже улыбнулся, на глазах Ларит навернулись слезы, она рассмеялась нервным смехом.