Андрей Смирнов - Почему «сталинские соколы» воевали хуже Люфтваффе? «Всё было не так!» Страница 14

Во-первых, были все-таки части, где в конце войны сбитых стали засчитывать на основании одной лишь пленки фотокинопулемета. Так, из 94 самолетов, занесенных в июле 1944 г. на боевые счета пилотов 9-й гвардейской истребительной авиадивизии 2-й воздушной армии 1-го Украинского фронта, 6 подтверждались только пленкой фотокинопулемета (их могло бы быть и больше, но фотокинопулеметами в дивизии еще в октябре было оснащено лишь 6 «аэрокобр»). Из журнала учета сбитых самолетов противника, который велся в 16-м гвардейском истребительном авиаполку этой дивизии, явствует, что так же были подтверждены и два самолета, сбитые 24 апреля и 1 мая 1945 г. (только здесь атаку фотографировал не тот, кто ее выполнял, а другие летчики группы)142. Как видно из воспоминаний И.И. Кожемяко, такая же практика сложилась и в его 107-м гвардейском истребительном авиаполку 11-й гвардейской истребительной авиадивизии (тоже из 2-й воздушной армии)143.

Во-вторых, на практике часто обходились без подтверждений с земли, одними рапортами свидетелей-летчиков. Так, по словам ветерана 1-го гвардейского истребительного авиаполка В.И. Клименко, в 1942–1943 гг., если летчик докладывал, что сбитый им самолет упал за линией фронта, а подтверждений тому от партизан получить не удавалось, то сбитый засчитывали на основании подтверждений других пилотов группы или экипажей прикрывавшихся истребителями ударных самолетов. О том же сообщает и воевавший (в 31-м, 236-м, 111-м гвардейском и 40-м гвардейском истребительных авиаполках) до весны 1945-го А.Е. Шварев: если, согласно докладу, сбитый упал за линией фронта, «здесь уже верили словам летчиков». А в действовавшем под Мурманском 145-м (затем – 19-й гвардейский) истребительном – по словам воевавшего в нем в 1941–1944 гг. И.Д. Гайдаенко – так поступали в тех случаях, если летчик сообщал о падении сбитого в море144. В 11-й гвардейской истребительной авиадивизии в 1943–1945 гг. порядки были еще либеральнее. Правда, в ее 867-м (затем – 107-й гвардейский) истребительном авиаполку – как сообщает тот же И.И. Кожемяко – по одному лишь докладу свидетеля-летчика победу засчитывали, только если свидетель имел хорошую репутацию. Но вот в 814-м (затем – 106-й гвардейский) истребительном – как явствует из воспоминаний воевавшего в нем К.Г. Звонарева – подтверждение наземных войск вообще запрашивали только в том случае, если предполагаемая победа была одержана во время «свободной охоты». Обычно же обходились подтверждениями экипажей Ил-2 (сопровождением которых в основном и занимался полк)145. А Н.П. Цыганков, отвечая на вопрос интервьюера о принятых в 1942–1944 гг. в 21-м истребительном авиаполку ВВС ВМФ правилах засчитывания сбитых, о подтверждениях с земли вообще не упомянул! Как вытекает из его слов, для засчитывания требовались лишь свидетельства других летчиков группы или экипажей сопровождаемых штурмовиков146. И это при том, что 21-й воевал не столько над Балтийским морем, сколько над сушей…

О том же свидетельствуют и введенные А.И. Табаченко в научный оборот документы штаба 9-й гвардейской истребительной авиадивизии и ее 16-го гвардейского истребительного авиаполка. Еще можно понять, когда по одним лишь рапортам летчика и его ведомого (утвержденным или даже «подтвержденным» не летавшими с ними командиром дивизии или полка) было засчитано 7 побед, заявленных в 16-м полку после вылетов на «свободную охоту» над Черным морем (гвардии подполковнику А.И. Покрышкину и гвардии капитану Г.А. Речкалову в декабре 1943 г.) и в тыл противника (Покрышкину в том же месяце и гвардии капитану А.Ф. Клубову в августе 1944 г.)147. Ведь в этих случаях советских наземных войск внизу не было. Однако из ведшихся в 16-м полку в 1943–1945 гг. журналов учета сбитых самолетов противника – единственных официальных документов подобного учета, утверждавшихся командиром части и проверявшихся штабом дивизии, – следует, что в большинстве случаев (!) без подтверждений наземных войск обходились и тогда, когда воздушный бой проходил над их расположением. Из примерно 200 описанных в работе А.И. Табаченко по этим журналам официальных побед летчиков 16-го гвардейского наземными войсками были подтверждены… только 28. В остальных случаях победы подтвердили либо другие летчики группы, либо они вместе с персоналом радиостанции наведения и/или другими наземными свидетелями-авиаторами, либо вообще (хоть и редко) пленка фотокинопулемета!148

При этом нельзя предположить, что подтверждения наземных войск были, но пришли в полк позже и в журнале поэтому отражены не оказались. Во-первых, из работы А.И. Табаченко хорошо видно, что ряд сведений в журнал вписывали и задним числом, а в записях о 10 победах, одержанных 30 августа 1943 г., графа «Подтверждение» осталась вообще не заполненной. А во-вторых (и это главное), отсутствие подтверждений на многие из засчитанных сбитых официально признавали и штабы 9-й гвардейской дивизии и 16-го гвардейского! Согласно отчетности первого из них, из 94 побед, засчитанных пилотам дивизии в июле 1944 г., «наблюдением с земли» (в том числе осуществлявшимся, возможно, и авиаторами из своей дивизии, т. е. заинтересованными лицами) подтверждалось лишь меньше половины – 44 (еще 6 – пленкой фотокинопулемета, а 44 – одними свидетельствами участников воздушного боя). В августе 1944-го из 30 побед «наблюдением с земли» были подтверждены 14 (т. е. опять-таки меньше половины), пленкой фотокинопулемета – 2, а участниками воздушного боя – 14149. Не исключено, что количество свидетельств наземных наблюдателей было и еще меньше. То, что в обоих случаях их число оказалось равным числу свидетельств летчиков, наводит на мысль о делавшихся второпях подтасовках…

В «Справках о подтверждении на сбитые самолеты противника», оформленных для гвардии подполковника А.И. Покрышкина и гвардии капитана Г.А. Речкалова и подписанных начальником штаба 16-го гвардейского полка гвардии подполковником Я.М. Датским 21 декабря 1943 г., подтвержденными наземными войсками значатся лишь по 3 из соответственно 17 и 29 упомянутых в этих документах побед. По 7 и 16 побед соответственно подтверждаются лишь свидетельствами других летчиков группы, а остальные – либо свидетельствами других летчиков группы плюс наземных наблюдателей-авиаторов, либо (одна победа) докладом самого летчика. При этом одна из трех имеющих, согласно справке, подтверждение «наземников» побед Покрышкина не числится в полковом журнале учета сбитых самолетов противника. А другая (одержанная якобы 21 сентября 1943 г.) вписана в журнал задним числом, после записей за 29 сентября, и значится там как подтвержденная только свидетельством ведомого летчика…150

В-третьих, на практике сбитых зачастую засчитывали вообще без подтверждений! «В советских ВВС в первый период войны, – уверяет, не желая видеть разницы между бумагой и жизнью, Г.Ф. Корнюхин, – воздушные победы засчитывались летчикам только на основании письменного свидетельства наземных войск»151. Однако в 6-м истребительном авиакорпусе ПВО в июле 1941-го обходились не только без подтверждений с земли, но и вообще без каких бы то ни было подтверждений – засчитывая победу на основании одного лишь доклада пилота! А точнее, на основании одного лишь предположения пилота о том, что он сбил немецкий самолет! Так, после боев, проведенных летчиками 34-го истребительного авиаполка в ночь на 22 июля 1941 г. над юго-западным Подмосковьем, в районе Алабино – Наро-Фоминск – Боровск, капитану М.Г. Трунову сбитый был записан постольку, поскольку обстрелянный им бомбардировщик «Юнкерс» Ju88 «снизился до бреющего», младшему лейтенанту А.Г. Лукьянову – поскольку Ju88 (или похожий на него бомбовоз «Дорнье» Do17), который он поразил пулеметным огнем, «резко снизился», а младшему лейтенанту Н.Г. Щербине и вовсе только потому, что он «с дистанции 50 м выпустил две очереди в двухмоторный бомбардировщик», который сразу же после этого был потерян им из виду (!)… Докладывая об этих боях командиру корпуса, командир 34-го полка майор Л.Г. Рыбкин каждый раз особо оговаривал, что «подтверждений нет», что падения обстрелянных самолетов никто не видел, но победы были все-таки засчитаны!152 По-видимому, «наверху» срочно требовалась победная реляция… «Примеры достаточно типичны, – подчеркивает работавший с документами 6-го авиакорпуса Д.Б. Хазанов, – и их можно продолжить»153.

Старшему лейтенанту С.В. Тютюнникову из 19-го истребительного авиаполка истребительной группы ПВО Ленинграда 6 июля 1941 г. тоже засчитали победу на основании одного лишь его доклада о падении атакованного им финского бомбардировщика «Бленхейм» (в действительности тот был только поврежден, а не сбит)154.

Укажем (вслед за Ю.В. Рыбиным) и на последний бой знаменитого Б.П. Сафонова из 2-го гвардейского смешанного авиаполка ВВС Северного флота, прошедший 30 мая 1942 г. над Баренцевым морем. Три Ju88, якобы сбитые гвардии подполковником Сафоновым в этом бою, были занесены на его боевой счет на основании одного лишь его устного доклада (а точнее, двух неопределенных фраз, переданных летчиком по радио: «Двух трахнул» и «Бью третьего»155). По одним лишь докладам – только уже письменным – засчитали по одному сбитому «юнкерсу» и двум другим участникам этой схватки: гвардии капитану П.И. Орлову (правда, с оговоркой «предположительно») и гвардии старшему лейтенанту В.П. Покровскому. Воздушных свидетелей ни у кого из них не было – все трое вели бой самостоятельно и действий друг друга не наблюдали. А наземные (в данном случае корабельные) наблюдатели прямо опровергли заявления летчиков о победах! Командир дивизиона миноносцев, над которым шел бой, доложил, что его подчиненные зафиксировали падение только одного самолета – истребителя «томагаук»156 (на самом деле это был почти не отличавшийся от него внешне «киттихаук» сбитого в этом бою Сафонова). Однако «наверху» это никого не смутило… Больше того, третий Ju88 Сафонову засчитали даже без его доклада: ведь он сообщил лишь о том, что атакует этот самолет, но не о том, что сбил его! (Кстати, из уточненных по нескольким немецким источникам списков потерь 5-го воздушного флота люфтваффе явствует, что 30 мая 1942 г. враг потерял над Баренцевым морем не пять, а лишь два бомбардировщика Ju88 – по одному из I и II групп 30-й бомбардировочной эскадры157.)