Максим Алексашин - Последний бой Василия Сталина Страница 14

Сухомлинов пишет: «В наградном листе, подписанном командующим 16–й воздушной армией генерал—полковником авиации С. Руденко, указано, что В. Сталин сбил еще один самолет врага. Итого — два. Плюс сбитые в группе, о чем говорит С.Ф. Долгушин. Хотелось бы, конечно, побольше, на Героя не тянет, но уж сколько есть. Для командира полка за месяц — нормально» (Мухин Ю. Дерьмомет Залесского. // Газета «Дуэль», № 17–18 (366), 27 апреля 2004 г.).

Итак, все—таки — два лично сбитых самолета, о чем есть подтверждение наземных служб ВНОС. Три сбитых в группе, по словам С. Долгушина, тоже можно отнести к личным победам. И опять же, благодаря отсутствию тщеславия Василий этого не сделал.

Казалось бы, вопрос решен, но в ходе подготовки книги я наткнулся на интервью с Федором Федоровичем Прокопенко, владельцем памятной фотографии с благодарностью за жизнь, однополчанином Василия Сталина, которого Федор Федорович дважды спасал в бою: «Он создал авиагруппу и сам воевал. Почему он мне подписал портрет? Потому, что мы вместе летали, и я дважды выбивал у него из—под хвоста противника. Много летать ему не давали — уговаривали, мол, не надо, Василий Иосифович; у вашего отца старший сын погиб… Он соглашался, а сам своевольничал — летал. У него — три сбитых самолета. Два Ме–109 я видел лично» (Севастьянова А. Четырнадцать тысяч часов без земных впечатлений. // Гвардия России, № 5 (10), июнь 2003 г.).

То есть, если верить словам Ф.Ф. Прокопенко и С.Ф. Долгушина, получается: два Ме–109 плюс один ФВ–190, это уже три самолета сбитых лично да еще три сбитых в группе, по словам того же С.Ф. Долгушина, можно отнести к личным. Итого шесть. Выходит, что официальный счет Сталина не завышен, а занижен. Один самолет «потерян», три — оформлены как сбитые в группе.

Или вы не доверяете боевым товарищам Василия Сталина, опытным воздушным бойцам, Героям Советского Союза? Тогда еще раз подчеркну строки официального документа «Наградного листа»:

«Лично товарищ Сталин за время участия на фронтах Великой Отечественной войны произвел 26 боевых вылетов и сбил лично 2 самолета противника…».

Против этих цифр, милая моя демократическая братия, не попрешь. Факты вещь упрямая. И как бы вы ни хотели принизить заслуги сына Верховного Главнокомандующего, а документы говорят обратное. И не надо утверждать, что это результат подхалимства. Сейчас, в двадцать первом веке им, летчикам—истребителям, славе и гордости России, перед кем прогибаться? Однополчане подтверждают и дают даже более достоверную, эмоционально окрашенную, оценку, чем сухие сводки документов. Чтобы вы поняли, каких людей я взял в свидетели, сообщаю, что сам Сергей Долгушин свой первый самолет Юнкерс сбил 22 июня 1941 года над железнодорожным мостом через реку Неман в Гродно. Герой Советского Союза Сергей Федорович Долгушин совершил около 500 боевых вылетов, из них 120 — на штурмовку и 86 — на разведку, в воздушных боях сбил лично 17 и в группе — 11 самолетов. Федор Федорович Прокопенко сбил шестнадцать вражеских самолетов. Оба летчика—ветерана — Герои Советского Союза. Они и сейчас проживают в Москве. Спешите узнать правду.

Ну что ж с «12 вылетами» и отсутствием побед, кажется, разобрались. Как и вся современная демократическая ложь, основанная на слухах, недооценка и презрительное отношение к боевому летчику не выдерживают никакой критики. А как же с «вылетами по преимуществу в больших группах» и «осознанием, что его всегда прикроют, защитят», то есть с признаками малодушия и трусости?

Начнем с «больших групп». Полк — основная тактическая единица военно—воздушных сил. Это 32 самолета. Во время Великой Отечественной войны каждые две недели боев полки отводились на переформирование, поскольку теряли до половины своих летчиков и самолетов. Затем — снова на передовую. И еще через две недели — снова тыл. Ничего не поделаешь — война. Потери 434–го полка были ужасны. Кстати, в составе этого полка летом 1942 года погиб 17–летний летчик Володя Микоян, сын Анастаса Микояна. «Мессер–109» сумел зайти к нему сверху и расстрелять в воздухе. А в декабре погиб и сам командир полка 23–летний майор Иван Клещев. Где—то в это же время в полку и появляется В.Сталин. В авиации существует система четкого подчинения не только иерархически командиру, но и тактически — обстановке. 434–й ИАП ходил на сопровождение штурмовиков по штату, когда эскадрильей, когда звеном. Реже в полном составе. Комполка ходит с полком. Комэск — с эскадрильей. Командир звена ведет звено. А Смыслов, видимо хочет, чтобы комполка лично водил каждую пару в бой. А полком заместители пусть руководят. Стало быть, и директор сталелитейного завода сам должен у домны стоять? Вот такие, как вы, «руководители» и развалили Великую страну, которую ради вас защищали ваши деды и Василий Сталин в том числе. А благодарные потомки уж и не знают, как излить всю меру признания перед фронтовиками. Милые господа, откосившие от армии и даже начальную военную подготовку не прошедшие, а также окончившие авиационные академии, сообщаю вам, что основная задача комполка — это, прежде всего, разработка тактических планов, работа с командирами звеньев, эскадрилий, решение оперативных задач, анализ обстановки, работа с разведданными, к чему, собственно, и сводится руководство полком. Но кроме этой своей работы, во время войны многие командиры полков летали, сбивали самолеты и тяжелым потом военного летчика зарабатывали награды. Но давайте поищем те самые «большие группы», в составе которых якобы летал Василий Сталин. Приведем выдержки из журнала боевых действий 434–го истребительного авиаполка в небе над Сталинградом:

«17 сентября (1942 г.). Капитан С. Микоян вылетел в паре с Клавдией Блиновой. Инспектор В.Сталин совершил вылет в составе звена. Полк уничтожил 7 самолетов противника. Не вернулась К. Нечаева. (К полку были прикомандированы два звена летчиц. — Авт.)

18 сентября. Полк прикрывал станцию Котлубань, уничтожено 15 самолетов врага. Погиб В.Микоян. Ранен Н. Шульженко. Легко ранен В. Сталин.

21 сентября. Сбито 9 самолетов противника. Не вернулся Долгушин.

25 сентября. Полк прикрывал Котлубань, сопровождал на задание группу штурмовиков, вел разведку противника. В. Сталин дважды взлетал в паре с Н. Власовым (хотя и легко, но раненным! — Авт.). Сбито 3 самолета противника. Не вернулся Прокопенко…»

Разберемся: 17 сентября 1942 года Василий Сталин совершил вылет в составе звена. Звено состоит из четырех самолетов, разбитых на пары. Несведущим поясню, что четыре самолета — это никак не «большие группы». Это крохотная ударная единица, которая, за редким исключением, может выполнить не более одной тактической задачи. Например, связать боем группу прикрытия вражеских бомбардировщиков и атаковать эти же бомбардировщики в одном вылете одному звену представляется затруднительным. Немецкие бомбардировщики ходили девятками по несколько волн (обычно 3–5 волны, то есть по 27–45 машин), которые эскортировали 2 группы истребителей сопровождения. 4–6 самолетов отвлекающих, сковывающих воздушным боем и 10–16 самолетов непосредственного прикрытия. Это стандартное боевое расписание немецких бомбардировщиков, ходивших бомбить Сталинград. И что могла сделать «большая группа» из четырех самолетов против воздушной армады противника. А ведь делали! Не зря в тот день полк записал себе в зачет 7 фашистских самолетов. И, уж поверьте, это были не дутые победы Руделя. Засчитывались у нас только те самолеты, уничтожение которых подтверждалось донесениями наземных служб. Сколько же немецких самолетов, не засчитанных нашим летчикам, но поврежденных ими в боях, не дотянуло до своих аэродромов? А летал полк звеньями только потому, что насыщенность технического парка наших ВВС (самолетов, машин, бензозаправщиков и пр.) в жаркие сентябрьские дни 1942 года была в несколько раз меньше, чем у немцев на сталинградском направлении, которые стянули туда чуть ли не всю авиацию со всех фронтов. Численное превосходство немецкой авиации над авиацией Красной Армии в те дни на юге было более чем в два раза. Ситуация в небе изменится только к началу 1943 года. Силы станут равны, главным образом благодаря не столько накачке материальной части на сталинградском направлении, сколько умелым действиям наших летчиков. Кстати, именно тогда, инспектируя ВВС и вылетая на боевые задания в районе Сталинграда, Василий Сталин и начал реализовывать свою доктрину завоевания воздушного пространства и расчистки его от самолетов противника, что позволяло бы наземным войскам без противодействия с воздуха эффективнее решать свои задачи. Итак, 17 сентября «больших групп», в которых летал Сталин, мы не обнаружили. 18–го его хоть и легко, но ранили. Тоже не на вечерней прогулке, а в бою. 21 сентября В.Сталин летал парой, причем с раненым летчиком. Это, наверное, была не просто «большая группа» в глазах современных аналитиков от демократии, а «целая воздушная армада из двух самолетов, усиленная хоть и раненым, но опытным летчиком». Мне кажется, что такая или похожая фраза должна была бы особо подчеркнуть малодушие сына вождя Советского государства. Но Василий Сталин трусом не был. Поэтому весь этот лепет насчет «больших групп», имеющий своей целью принизить заслуги В. Сталина как летчика и унизить, как человека, не имеет ничего общего с реалиями горячих боев осени 1942 года над Сталинградом. Сам Смыслов в доказательство сложности обстановки на сталинградском направлении приводит оперативные данные, не радующие ни расстановкой сил, ни правильностью принимаемых решений. Времена «свободной охоты» для советских летчиков еще не наступили. И командирам приходилось беречь и самолеты, и своих воздушных бойцов, поэтому и летали эскадрилья наших самолетов против полка немцев. То есть десять против тридцати. Так что смотря с какой стороны посмотреть на эти «большие группы», в которых вылетал Сталин. Действительно, группа хоть и была относительно большой, но все же на один наш самолет приходилось минимум по три самолета противника. Так что в тех жарких боях всем находилось дело, и Василию Сталину не меньше остальных.