П. Люкимсон - Царь Соломон Страница 14

В этот момент до собравшихся начинает доходить высший, сакральный смысл происходящего. Они начинают осознавать, что присутствуют при акте публичной передачи верховной власти, едва ли не в буквальном смысле из рук в руки, чего в еврейской истории не было с момента провозглашения Моисеем в качестве своего преемника Иисуса Навина. Да и сам Давид в эти минуты поднимается почти до уровня Моисея, этого величайшего пророка человечества.

Это сходство усиливается, когда он, подобно Моисею, представляет народу сведения о собранных им материалах для строительства Храма, упоминая три тысячи талантов (102 816 килограммов) самого чистого офирского золота и семь тысяч талантов (239 904 килограмма) чистого серебра.

Уже по этим цифрам можно представить, о каком колоссальном богатстве шла речь. В беседе с Соломоном Давид называет другие, куда более грандиозные цифры: сто тысяч талантов (3 427 200 килограммов) золота, один миллион талантов (34 272 000 килограммов) серебра, «и множество железа для гвоздей к дверям ворот и для скрепления заготовил Давид, и множество меди без весу, и кедровых дерев без счету, потому что Сидоняне и Тиряне доставили Давиду множество кедровых дерев» (1 Пар. 22:3-4).

Цифры эти выглядят настолько фантастическими, что у многих историков их правдивость вызывает сомнения. Вместе с тем большинство из них признает, что после возведения Иерусалимского храма в нем были сосредоточены «баснословные богатства»[33].

Наконец, Давид уподобляется Моисею еще в одном. Моисей считал, что Переносной храм должен быть построен на деньги всего народа, чтобы ни у кого не возникло сомнения, что речь идет об общенациональной святыне и всенародном достоянии. Так и Давид объявляет сбор пожертвований на строительство постоянного Иерусалимского храма именно для того, чтобы подчеркнуть его принадлежность всему народу.

И народ начинает жертвовать. Только в день помазания Соломона было собрано пять тысяч талантов (171 360 килограммов) золота, десять тысяч адарконов[34] десять тысяч талантов (342 720 килограммов) серебра, 18 тысяч талантов (616 896 килограммов) меди, сто тысяч талантов (3 427 200 килограммов) железа, а также драгоценные камни.[35]

В этот момент на Давида снизошел пророческий дух, и он произнес перед народом одно из самых своих возвышенных прославлений Бога, завершив его просьбами к Нему хранить Свой народ и дать его сыну Соломону «сердце совершенное», чтобы тот исполнил возложенную на него миссию. Благословение это евреи и сегодня произносят во время утренней молитвы, и на этих страницах оно опять приводится в переводе Йосифона:

«И благословил Давид Господа перед глазами всей общины и сказал Давид: благословен Ты, Господи, Бог Исраэля, отца нашего во веки веков. Твое, Господи, величие и могущество, и слава, и вечность, и красота, потому что всё, что в небесах и на земле. Твое, Господи; Твое царство, и превознесен Ты над всеми. И богатство, и слава – от Тебя, и владычествуешь Ты над всем, и в руке Твоей сила и могущество, и в руке Твоей власть возвеличить и укрепить всякого. А ныне, Боже, мы благодарим Тебя и восхваляем имя великолепия Твоего. Ибо кто я и кто народ мой, чтобы имели мы силы так жертвовать? Ведь от Тебя все и полученное из руки Твоей мы отдали Тебе! Ибо пришельцы мы перед Тобою и поселенцы, как и все отцы наши; как тень дни наши на земле и нет надежды. Господи, Боже наш! Все это множество, которое приготовили мы, чтобы построить дом Тебе, имени святому Твоему – от руки Твоей оно и все Твое. И знаю я. Бог мой, что Ты испытываешь сердца, и благоволишь к прямодушию. От чистого сердца своего пожертвовал я все это, а ныне вижу, что и народ Твой, находящийся здесь, с радостью жертвует Тебе. Господи, Бог Авраама, Исаака и Исраэля, отцов наших! Сохрани навеки этот строй мыслей сердца народа Твоего, и направь сердце их к Тебе. И Шеломо, сыну моему, дай сердце совершенное, дабы соблюдать заповеди Твои, установления Твои и законы Твои, и свершить все это, и построить дворец, для которого я сделал приготовления» (I Хрон. [1 Пар.] 29:10-19).

Завершилась коронация Соломона лишь на следующий день, когда были принесены обильные жертвы Богу – тысяча быков, тысяча баранов и тысяча овец с соответствующими винными возлияниями и мучными подношениями. Мясо жертвенных животных было использовано для грандиозного пира в честь нового царя – по словам самого Давида, «юного и слабого», которому он, с одной стороны, вверял судьбу народа, а с другой – вверял этого сына народу с просьбой поддержать своего отпрыска на троне.

И он добился этой цели: старейшины и военачальники выезжали из Иерусалима, исполненные любви к Давиду и решимости верно служить Соломону.

Согласно традиционной еврейской историографии, представление Соломона народу происходило меньше чем за два месяца до смерти Давида – в два последних дня праздника Песах 2924 года по еврейскому летосчислению (836 год до н. э.). По хронологиям, принятых в разных исторических школах, это событие датируется между 970 и 962 годами до н. э.

Однако помимо провозглашенного на этой церемонии публичного завещания было у царя еще одно, личное завещание, которое он, если верить Библии, поведал сыну наедине:

«Приблизилось время умирать Давиду, и завещал он сыну своему Соломону, говоря: вот я отхожу в путь всей земли, ты же будь тверд и будь мужествен, и храни завет Господа Бога твоего, ходя путями Его и соблюдая уставы Его и заповеди Его, и определения Его, и постановления Его, как написано в законе Моисеевом, чтобы быть тебе благоразумным во всем, что ни будешь делать, и везде, куда ни обратишься; чтобы Господь исполнил слово Свое, которое Он сказал обо мне, говоря: “если сыны твои будут наблюдать за путями своими, чтобы ходить предо Мною в истине от всего сердца своего и от всей души своей, то не прекратится муж от тебя на престоле Израилевом”. Еще: ты знаешь, что сделал мне Иоав, сын Саруин, как поступил он с двумя вождями войска Израильского: с Авениром, сыном Мировым, и Амессаем, сыном Иеферовым, как он умертвил их и пролил кровь бранную во время мира, обагрив кровью бранною пояс на чреслах своих и обувь на ногах своих; поступи по мудрости твоей, чтобы не отпустить седины его мирно в преисподнюю. А сынам Верзеллия Галаадитянина окажи милость, чтобы были они между питающимися твоим столом, ибо они пришли ко мне, когда я бежал от Авессалома, брата твоего. Вот еще у тебя Семей, сын Геры Вениамитянина из Бахурима; он злословил меня тяжким злословием, когда я шел в Маханаим; но он вышел навстречу мне у Иордана, и я поклялся ему Господом, говоря: “я не умерщвлю тебя мечом”. Ты же не оставь его безнаказанным; ибо ты человек мудрый и знаешь, что тебе делать с ним, чтобы низвести седину его в крови в преисподнюю» (3 Цар. 2:1-9).

Как видно, и в этом, частном завещании Давид в первую очередь наказывает сыну хранить верность Богу и Его заповедям. Вместе с тем, как выясняется, даже лежа на смертном одре, он не простил Иоаву ни вероломные убийства Авенира и Амессая, ни (хотя об этом он и не сказал) убийства Авессалома и завещает Соломону расправиться с ним.

Не простил Давид, оказывается, и Семея, сына Геры, которому, казалось бы, так великодушно подарил жизнь после подавления мятежа Авессалома. Так как он дал Семею клятву, что тот не умрет за нанесенные ему оскорбления, то Давид наказывает сыну, как «человеку умному», найти другой повод для казни своего обидчика.

Вскоре после этой беседы с сыном, в субботу, в день великого праздника дарования Торы Шавуота[36] царь Давид отошел в вечность.

Всемирно известный зубоскал и богохульник Лео Таксиль в своей «Забавной Библии» выставляет «гамбургский счет» Давиду за это завещание. «Давид умер, как жил, – писал Таксиль. – Он проявил возмутительную неблагодарность, этот избранник божий, приказав умертвить своего военачальника Иоава, самого преданного из его слуг, которому был обязан короной. На смертном одре он совершает клятвопреступление с отвратительным цинизмом, смешанным с лицемерием по отношению к Семею, которого он якобы простил для того, чтобы составить себе славу царя великодушного, и на жизнь которого он обещал никогда не посягать.

Коротко говоря, он остался вероломным разбойником до самой могилы…»[37]

Нравственные аспекты личного завещания Давида всегда вызывали споры в кругах как религиозных, так и светских исследователей и комментаторов Библии. Кроме того, ряд исследователей считают, что такого завещания вообще не было – Соломон его попросту придумал, чтобы окончательно расправиться со своими личными и политическими противниками. В конце концов, та личная неприязнь, которую испытывал к Соломону Иоав, вероятно, была взаимной, и у юного царя были основания опасаться, что бывший главнокомандующий армией его отца может устроить путч и возвести на трон своего ставленника Адонию.