Мато Нажин - Мой народ сиу Страница 14

Нам пришлось идти довольно долго, пока мы не пришли к длинному ряду маленьких домиков, стоявших на двух длинных полосах железа, конца-края которым не было видно. Маленькие домики стояли все по порядку, один за другим. Переводчик сказал нам, что нужно войти туда.

Мы вскарабкались по ступенькам и попали в очень красивую длинную и узкую комнату, в которой было много мягких сидений.

Я сначала сел на одно место, но потом мне захотелось сесть на другое. Наверное, я переменил пять или шесть мест, пока, наконец, не успокоился. Нам очень понравилась эта комната и особенно кресла, и мы весело болтали между собой.

Вдруг весь дом двинулся куда-то... Я был очень рад тому, что сестренки не было со мной, так как было очень страшно: мы ждали каждую минуту, что дом перевернется или случится что-то ужасное. Вцепившись руками в сиденья, чтобы не упасть, мы зубами придерживали на себе одеяла.

Я сидел у окна и смотрел на столбы, которые мелькали перед глазами Но скоро я ушел от окна и пересел на другое место, так как мне вдруг стало казаться, что сейчас разобьется окно, так близко мчались мы мимо столбов.

Мы впервые попали в поезд и не знали, что это такое; мы думали, что вагоны были домами.

Много столбов промелькнуло мимо окон нашего поезда, много страха натерпелись мы, когда, наконец, пришел переводчик и сказал, чтобы мы приготовились - скоро выйдем покушать. Тому, у кого были свертки, он сказал, чтобы все оставили на своих местах. Некоторые из старших мальчиков стали втыкать перья в волосы и погуще накладывать боевую краску на лицо.

Когда остановился наш поезд, мы увидели на станции очень много бледнолицых. Прошло всего лишь три года после того, как в схватке с индейцами Сиу потерпел поражение генерал Кастер. Не удивительно, что Большие Ножи - так называли индейцы бледнолицых - хотели взглянуть на индейцев этого племени. Наверное, многие из них ждали, что мы выскочим из поезда с острыми ножами, зажатыми в зубах, с луком и стрелами в одной руке, с томагавком в другой и огласим воздух дикими, воинственными криками.

Станция, на которую мы приехали, называлась город Сиу. Бледнолицые уставились на нас и страшно зашумели. Как только поезд остановился и мы подняли рамы, чтобы взглянуть, они стали бросать деньги прямо в нас. Но старшие мальчики сказали, чтобы мы ничего от бледнолицых не брали и бросали бы им все обратно. Мальчики пугали нас, что, если мы возьмем деньги, Большие Ножи запишут наши имена в большую книгу. Мы тогда еще были глупыми малышами и не задумывались над тем, как же бледнолицые смогут узнать наши имена. Как бы там ни было, но деньги мы им бросили назад.

Они только громко засмеялись и снова бросили их нам. Тогда большие мальчики сказали, что надо закрыть окно. На этот раз кончилось бросание денег.

Пришел переводчик и сказал, что здесь нам надо будет сойти. Когда мы вышли из поезда, мы увидели много солдат. Теперь, когда я вспоминаю, я думаю, что это были полисмены, а мы их принимали за солдат потому, что все они были одинаково одеты и у них были блестящие пуговицы. Они выстроились шеренгой по обе стороны улицы, по которой мы прошли в столовую.

Многие из маленьких индейцев боялись бледнолицых, и в этом нет ничего удивительного, потому что бледнолицые вели себя очень странно, когда увидали нас. Они пробовали воспроизвести наш военный клич, передразнивали нас и всячески надоедали нам. Не удивительно, что это привело нас в очень раздраженное состояние: нам совсем не нравилось их обращение с нами.

Когда мы вошли в ресторан, то увидели там два длинных стола, покрытых белой скатертью и уставленных всякими вкусными вещами. Мы сели за стол, но есть не решались. Однако мы не хотели упустить хорошую возможность покушать, а поэтому пододвинули к себе вкусную еду и потихоньку переложили в свои индейские одеяла. Особенно нам понравился сахар, и мы не оставили ни одного кусочка.

Бледнолицые столпились на улице перед окнами ресторана. Они смотрели на нас и громко хохотали, удивляясь нашему поведению. Они хотели посмотреть, как мы едим, но мы обманули их и унесли всю еду с собой в поезд, где разместились поуютнее и спокойно покушали.

Скоро поезд снова двинулся в путь, и мы ехали всю ночь.

На следующий день мы приехали в Дымный город, так в переводе с индейского называется Чикаго. Здесь мы увидели так много людей и такие огромные дома, что ходили все время по городу с широко открытыми от удивления глазами.

Большие мальчики говорили: "Бледнолицых так много, как муравьев; куда ни посмотришь - они везде".

В Чикаго мы пробыли долго. Как только мы приехали, нам принесли всякой еды, - за столом нас уже не пробовали угощать. После того как мы поели, переводчик сказал, что сейчас он устроит танцы и мы немного повеселимся. У нас не было с собой индейского барабана томтом, вместо него нам достали откуда-то большой медный барабан.

Нас привели в большую комнату - возможно, это был зал для ожидающих на вокзале, только сидеть здесь было не на чем. Большие мальчики танцевали и веселились, а мы, младшие, смотрели в окошко, наблюдая за тем, как приходили и уходили поезда. Нескольким бледнолицым было разрешено войти, чтобы посмотреть индейские танцы, снаружи собралась большая толпа любопытных.

Вечером мы пересели на другой поезд и путешествовали всю ночь, следующий день и снова ночь. Мы ехали всю длинную дорогу от Дакоты сидя и очень устали. Большие мальчики начали рассказывать нам, младшим, страшные вещи. Одни говорили, что бледнолицые отвезут нас к месту, где встает солнце, и там нас бросят через край земли и утопят. Нас учили, что земля плоская, четырехугольная и, когда подойдешь к ее краю, свалишься в море.

Луна показалась на небе, и мы ехали к ней навстречу. Большие мальчики стали петь песни храбрых, ожидая каждую минуту смерти. Мы все смотрели на луну, она была как раз напротив нас, и нам было как-то не по себе. Слишком близко была луна от нас.

Не в силах бороться с усталостью, я скоро задремал.

ПЕРВЫЕ ДНИ В КАРЛИСЛЕ

Наконец поезд прибыл на станцию, и нам сказали, что наступил конец нашего путешествия. Пришлось пройти еще около двух миль, пока, наконец, мы не остановились перед высокой стеной, за которой находилась школа. Ворота были заперты на замок. Нам пришлось довольно долго ждать, пока нам открыли. Я был первым мальчиком, который ступил на территорию индейской школы в Карлисле.

Как только мы вошли во двор, девочек отозвали в сторону, и переводчица повела их в большое здание, которое было ярко освещено и издали показалось нам красивым.

Когда переводчик позвал нас в дом, мы побежали очень быстро, думая, что там нас ждут мягкие чистые постели, как у бледнолицых. Мы так устали и измучились от трудного длинного путешествия, и нам очень хотелось хорошенько выспаться и отдохнуть.

От станции Спрингфилд (в штате Северная Дакота) до станции Карлисл (в штате Пенсильвания) мы ехали, как я уже говорил, все время на местах для сидения. Путешествие длилось больше двух суток (не считая одного дня, который мы провели при пересадке в Чикаго), и это было очень утомительным для таких маленьких пассажиров, какими мы тогда были.

Но вот нас привели в двухэтажный дом, и мы поднялись на верхний этаж. Первая комната, в которую мы вошли, была пустая. Только чугунная печка стояла посередине, но она не топилась и была совсем холодная. На печке стояла лампа.

Мы пробежали по всем комнатам, но везде было одно и то же: нигде не мерцал огонек в печке, нигде не было видно ни одной постели.

На сердце камнем легла тоска. Но что было делать? Погрустив немного, мы стали, как могли, устраиваться на ночь: сняли с ног мокасины и положили их под голову, потом закутались в свои индейские одеяла и легли спать на голом полу. Нам было очень холодно. Мы привыкли спать на земле, но на полу было гораздо холоднее.

Всю долгую ночь проворочался я с боку на бок и никак-никак не мог согреться и заснуть.

На следующее утро нас позвали вниз, в столовую. Все, что мы получили к завтраку, были хлеб да вода,- нам это показалось очень обидным. За обедом нас накормили немного лучше: мы получили немного мяса, хлеба и кофе.

Мы все очень тосковали по дому, и особенно старшие дети. Большие мальчики начали петь песни храбрых, а старшие девочки услышали это пение и разрыдались. Так продолжалось несколько вечеров подряд. Дом, в котором жили девочки, был совсем близко от нашего, и нам всегда было слышно, как они плакали.

Через некоторое время нас стали немного лучше кормить, но все же мы жили впроголодь.

Я расскажу вам, как начала свое существование индейская школа в Карлисле.

Несколько лет тому назад среди индейских племен Шайенов, Аропахов и Команчей произошло восстание. Правительство распорядилось немедленно арестовать нескольких храбрых из каждого племени и отправить их отбывать наказание в город Вирджинию. Там они находились под надзором капитана Пратта. Капитан решил узнать, можно ли чему-нибудь научить индейцев, и устроил их в школу, где учились негры. Эти индейцы были взрослыми людьми и не раз уже выходили на военную тропу. Однако учение у них пошло очень хорошо.