Григорий Турский - История франков (Книги 6-10) Страница 14

14. И вот когда наступил срок судебного заседания, король Хильдеберт направил к королю Гунтрамну епископа Эгидия, Гунтрамна Бозона, Сигивальда и многих других. Когда они появились перед королем Гунтрамном, епископ сказал: "Благодарим всемогущего бога, о благочестивейший король, за то, что он после многих невзгод вновь восстановил тебя в твоей стране и в королевстве". А король на это ответил: "Ибо Тому подобает воздаяние благодарности, кто есть "Царь царствующих и Господь господствующих"250, кто по милосердию своему удостоил совершить сие. Но не тебе, по чьему коварному совету и вероломству были сожжены в прошлом году мои области251, не тебе, который никогда и никому не был верен в своем обещании, чья хитрость повсюду известна, не тебе, являющему себя не святителем, а врагом нашего королевства". При этих словах епископ, полный ярости, хранил молчание. Но один из послов сказал: "Твой племянник Хильдеберт умоляет, чтобы ты приказал возвратить города, принадлежавшие его отцу". Король на это ответил: "Я уже раньше вам говорил, что они по нашим договорам перешли ко мне, поэтому я не хочу их возвращать". Другой из послов в свою очередь сказал: "Твой племянник просит о том, чтобы ты велел выдать преступную Фредегонду252, от которой погибли многие короли, с тем чтобы он отомстил за смерть отца, дяди и своих двоюродных братьев"253. Но тот сказал: "Выдать ее нельзя, так как у нее есть сын-король. К тому же я не верю, что то, что вы о ней говорите, правда".

После этого к королю приблизился Гунтрамн Бозон, как будто намереваясь что-то добавить. Но так как было уже известно, что Гундовальд официально был возведен в короли, то король, предупредив его слова, сказал: "О недруг нашей страны и нашего королевства, ты, который несколько лет тому назад уехал на Восток, для того чтобы привести против нас, в наше королевство некоего Балломера - так именно король называл Гундовальда254, - ты всегда поступал вероломно и никогда не соблюдал своих обещаний!". Тот ему: "Ты сидишь на королевском троне как король и господин, и никто тебе не смеет перечить. Я же признаюсь, что я невиновен в этом деле. И если есть кто-нибудь, равный мне, кто тайно ставит это преступление мне в вину, пусть теперь выйдет и, не таясь, скажет. Ты же, о благочестивейший король, предоставь это суду божию, чтобы он решил, когда он увидит нас сражающимися в единоборстве". В ответ на эти слова, в то время как все хранили молчание, король сказал: "Все должны проникнуться только одним желанием: как бы изгнать из нашей страны чужестранца, отец которого управлял мельницей, и уж если говорить правду, то отец его сидел за гребнями и обрабатывал шерсть". Хотя и возможно, чтобы один и тот же человек был приставлен к двум работам, однако кто-то из послов в насмешку над королем ответил: "Итак, по твоему утверждению, этот человек имел двух отцов: шерстобита и мельника. Не говори, король, так нелепо. Ведь неслыханное дело, чтобы один человек мог одновременно иметь двух отцов, за исключением духовного родства". Затем, поскольку многие разразились смехом, другой из послов сказал: "Мы прощаемся с тобой король, но так как ты не пожелал возвратить города твоего племянника, то мы знаем, что цел еще топор, который расколол головы твоих братьев. Скоро он, брошенный в тебя, пронзит твой мозг". И так они удалились со скандалом. Тогда король, разгневанный этими словами, приказал бросать в голову идущих конский навоз255, гнилые опилки, мякину, истлевшее сено и самую вонючую городскую грязь. Сильно опозоренные этим, они ушли, весьма обиженные и поруганные.

15. Когда же королева Фредегонда находилась в кафедральной церкви Парижа, ее разыскал бывший дворецкий Леонард, который в то время прибыл из города Тулузы, и начал рассказывать о причиненных ее дочери оскорблении и обидах256, говоря так: "По твоему повелению я приехал туда с королевой Ригунтой и видел ее унижение и как унесли у нее сокровища и все вещи. Я же бежал и пришел сообщить моей госпоже о том, что произошло". Услышав это, королева разгневалась, она приказала тут же, в церкви, снять с него одежду257и, лишив его платья и перевязи258, подаренной ему королем Хильпериком, велела ему удалиться. Узнав о том, что из этого путешествия также вернулись и повара, и булочники, и некоторые другие люди, она приказала их избить, снять с них одежду и изувечить. Она также попыталась в присутствии короля обрушиться на Нектария, брата епископа Бавдегизила, с позорными обвинениями, утверждая, что Нектарий многое унес из сокровищ покойного короля. И она говорила, что он, кроме того, похитил из кладовых много шкур и вина, и требовала, чтобы его связали и заключили в темницу. Но терпение короля и заступничество его брата (епископа) помешали этому. Много греховного совершила она, не боясь бога, в церкви, где она искала защиты. Тогда при ней находился судья Авдон, который при жизни короля был соучастником многих ее злодеяний. Так, он вместе с префектом Муммолом потребовал от многих франков уплаты государственного налога259, хотя во время Хильдеберта Старшего они были свободны от него. После смерти короля эти франки ограбили и обобрали Авдона так, что у него осталось только то, что было на нем. Дом же его предали огню; они лишили бы его и жизни, если бы он не укрылся с королевой в церкви.

16. А Фредегонда неохотно приняла епископа Претекстата, которого жители Руана вытребовали из изгнания260после смерти короля и с большим удовлетворением вернули его в свой город. После же своего возвращения он приехал в Париж и предстал перед королем Гунтрамном, прося его тщательно разобраться в его деле, поскольку королева утверждала, что его не следует восстанавливать, так как он был отрешен от епископства по приговору сорока пяти епископов261. И когда король хотел по этому поводу созвать собор, Рагнемод, епископ этого города, ответил от имени всех: "Знайте, что хотя епископы и наложили на него покаяние, однако его вовсе не лишили епископского сана". И, таким образом, король его принял, пригласил к своему столу. А затем Претекстат вернулся в свой город. 17. А Промот, поставленный королем Сигибертом епископом в крепость Шатоден, после смерти короля Сигиберта был отстранен, так как эта крепость относилась к епархии Шартра. И в отношении Промота было вынесено такое решение: чтобы он исполнял лишь обязанности пресвитера. Тогда он пришел к королю, умоляя его о том, чтобы ему возвратили епископство в названном месте. Но так как епископ города Шартра Паппол возражал и, ссылаясь при этом на решение епископов, говорил, что, мол, эта крепость находится в его епархии, то Промот мог добиться от короля лишь разрешения на получение своего имущества, которое у него было на территории самой той крепости, где он и находится до сих пор со своей, еще живой, матерью.

18. Когда король Гунтрамн находился в городе Париже, к нему пришел некий нищий и сказал: "Выслушай, король, слова уст моих! Знай же, что Фараульф, постельничий твоего покойного брата, хочет тебя убить. Ведь я узнал его замысел, состоящий в том, что, когда ты пойдешь в церковь на утреннюю молитву, он тебя или поразит ножом, или пронзит копьем". Король же, придя в смятение, послал за Фараульфом. И хотя тот все отрицал, король, обеспокоенный этим, как следует вооружился и совсем не выходил к святыням или в другое место без охраны. Фараульф же вскоре после этого умер.

19. Но так как поднялся сильный ропот262против тех, кто был в силе при короле Хильперике, и именно из-за того, что они отняли или поместья, или другое имущество, на которое они не имели права, король Гунтрамн повелел им, как я уже об этом упоминал выше263, отдать все то, что было незаконно отнято. Королеве же Фредегонде он повелел выехать в виллу Бодрей, расположенную в области Руана. И за ней последовали все наиболее знатные из королевства короля Хильперика. Там они оставили ее с епископом Меланисм, который был удален из Руана264, а сами отправились к ее сыну (Хлотарю), обещая ей воспитывать его со всем старанием.

20. А после того как королева Фредегонда удалилась в упомянутую виллу, она была сильно опечалена тем, что у нее частично была отнята власть, и понимая, что Брунгильда сильнее ее, она тайно послала верного ей клирика, который мог бы, хитро обманув Брунгильду, убить ее. А именно: когда он, угождая ей, проникнет к ней в услужение и завоюет ее доверие, он тайно убьет ее. И вот когда клирик пришел к Брунгильде и всяческими ухищрениями добился ее расположения, он сказал: "Я убежал от Фредегонды и умоляю тебя о помощи". Он стал притворяться кротким, любезным, послушным и внимательным к королеве. Но спустя немного времени поняли, что он был подослан с умыслом. Его связали, избили, и когда он открыл тайный замысел, ему разрешили вернуться к своей покровительнице. И когда он поведал ей о том, что произошло, и сказал, что он не смог выполнить ее приказание, ему отрубили руки и ноги.

21. После этих событий король Гунтрамн возвратился в Шалон и пытался выяснить обстоятельства смерти брата. Королева возложила вину на постельничего Эберульфа: ведь она просила его после смерти короля остаться при ней, но не смогла этого добиться. И вот поскольку вражда между ними увеличивалась, королева объявила, что Эберульф убил государя и что он многое унес из сокровищ и удалился в Турскую землю. И поэтому если король желает отомстить за смерть брата, пусть он знает, что Эберульф в этом деле главарь. Тогда король в присутствии всех вельмож поклялся, что он уничтожит не только самого Эберульфа, но даже и его потомков до девятого колена, чтобы впредь положить конец гнусному обычаю убивать королей.