Дети гарнизона - Седов Сергей Юрьевич Страница 14

внучки Великого хана Золотой Орды Тохтамыша, принесший в Феодоро свой небольшой улус. На

одной из сохранившихся надгробных плит того времени выбиты пять медальонов со знаками

Палеологов и Комнинов».

— Все верно, — подбодрил рассказчицу Тарик. — Княжество Феодоро было одним из

последних владений потомков Византийских императоров. Читай дальше, пожалуйста.

«Шел 1475 год. Тяжелые времена настали для всех христиан. Гедык Ахмет-паша во главе 70-

тысячного экспедиционного корпуса обложил с моря Кафу, обстреливал генуэзский порт

каменными ядрами из корабельных орудий. Греческая, армянская, татарская общины отказались

помогать жадным генуэзцам. Сопротивление было бессмысленно, и консул Кафы, ди Кабело,

приказал открыть крепостные ворота. Так бесславно пала Кафа. После этого пали Солдайя,

Чембало, Боспоро. Факториями генуэзцев, заправлявших на полуострове частью Великого

Шелкового пути, завладели турки. Мангупское княжество Феодоро стало заложником этой

борьбы».

— Последний всплеск византийского величия, — подытожил Тарик. — Вся эта история

трагична, но в этом материале чувствуется перекличка эпох и народов.

— Отлично! — говорил он Хелене. — Будем лепить из этого видовой ряд уже на месте.

Польщенная, она продолжала пересказ почти неизвестных событий пятисотлетней

давности. На экране возникали картинки нарезки, виды крепостей, горные массивы, морские

пейзажи с прибрежными развалинами.

— Судакская крепость неплохо сохранилась. А вот Мангупская цитадель, — перещелкивали

виды на экране. — Настал черед Мангупа. Это была непобедимая крепость, выстроенная по

последнему слову средневековой фортификации. Сейчас остались одни руины. Защищали

густонаселенный и богатый город несколько тысяч феодоритов, 300 тяжело вооруженных

валахских воинов, несколько сот наемников-стипендиариев из Генуи под командой официала

павшей туркам Каффы Антоно ди Кабелло. Владетель Готии Александр, обороняя Мангуп,

применил тактику своего великого родича: преследуя отступающих, валахский господарь громил

арьергарды, добиваясь побед. Его опыт учел и Гедык Ахмет-паша. Выманил защитников

цитадели ложным отступлением за неприступные стены и уничтожил в открытом бою. Александр

Мангупский сдался Гедык-Ахмет-паше добровольно, при условии, что ему и его близким будет

сохранена жизнь и имущество. Приехавший из Молдавии посол Володаря Валахии хлопотал об

освобождении родственника, но послу отказали. Султан Мехмед приказал перевезти пленника в

Константинополь и обезглавил.

— Не забывай, у нас не учебник истории! — несколько раздраженно заметил Чиф. — Ближе

к судьбе медальона!

— Сейчас самое интересное! — краснея, нервно реагировала Хелена. — Накануне

последнего штурма, предчувствуя неизбежную трагедию, мангупский князь поручил старому

монаху спасти от неминуемой гибели своих сыновей. Малолетних братьев вывел монах под

покровом ночи за пределы крепости через подземный ход и повел тайной тропой в бухту, где

должна была ждать фелюга. Но турецкие галеры были и там. Тогда монах решил увести детей в

горный монастырь, в ущелье Таракташ. Долгий переход горными дорогами едва осилили дети. А

монастырь уже осадили завоеватели. Скитались монах с детьми; зиму прожили в пещере.

Охотились и ловили рыбу в горной речке. Весной через горные перевалы вышли к Каламите,

порту феодоритов. Монах договорился с рыбаками, отдав последнее, чтобы доставили детей к

Росафору, скалистому мысу с маяком на краю крымской земли. Надеялся, что, по уговору с

генуэзцами прибудут за ними. Старый монах совсем обессилел в лодке от голодных скитаний,

перед смертью разделил доверенный правителем медальон на две части. Отдал каждому из

братьев.

Долго плыли. Заканчивались вода, сухари. Вот, наконец, Росафор, огонь маяка, на который

плыли ночами! Лодку течением вынесло к скалам. Утром их нашли генуэзцы, грабившие на

ничейном после войны торговом пути и прятавшиеся в бухтах от Османских карателей. Генуэзцы

накормили, обогрели, а платить было нечем.

Капитан Скварчиафико спросил, кто их отец, откуда пришли, из каких мест родом.

— Таракташ, — нашелся что ответить обтрепанный мальчишка, показывая ручонкой в

сторону едва различимых горных гребней. Так за мальчишкой закрепилось прозвище —

Таракташ.

Вероломный корсар размышлял, как поступить с малолетними скитальцами? Решил продать

беззащитных братьев на невольничьем рынке в Монкастро, крепости на Днестровском лимане.

Там один брат бесследно пропал...

— Медальон разъединился, чтобы соединиться вновь на твоей прекрасной шейке через

пятьсот лет! — прервал задумчиво Тарик. — Как неожиданно складывается!

— О судьбе проданного брата не осталось никаких источников. Только половинка

медальона. Можно предположить, что был выкуплен родственникам. После всех событий, через

двести пятьдесят лет, его получит от своего отца Петр, мой прапрадед, и снова этот медальон

приведет его к Росафору на Тарханкуте.

— С этим следом нужно еще поработать, — указывал Тарик. — Могут быть интересные

ходы. А что дальше у Таракташа?

— А смышленый Таракташ остался у пиратов.

Ходили неприкаянные и обозленные потерей торгового влияния генуэзские корсары по

Черному морю. Грабили торговые корабли, прятались в бухтах побережья. Таракташ сначала был

юнгой, освоил морское дело. Учил его молодой штурман-генуэзец. Выучил астрономии,

навигации. Торговые пути скудели, вся торговля шла из Стамбула. Проскочили хитрые генуэзцы в

тумане цепи, перегораживавшие пролив и грабили корабли в Мраморном море, найдя пристанище

на Принцевых островах. Но фортуна отвернулась. Утром, когда сошел зимний туман, окружили

султанские галеры. В жестоком неравном бою корсаров пленили. Капитана Роберто

Скварчиафико казнили в Константинополе на Галате, подвесив на железном крюке за подбородок.

А юного Таракташа, наследного владетеля Готии, продали на невольничьем рынке.

Купил невольника знатный турок, прельстившийся его пиратским прошлым, — султан

поощрял всячески морской разбой, что ослабляло врагов — венецианцев и генуэзцев, с которыми

вел непримиримую борьбу.

Пригодился смышленый и обученный юнга, был дерзким и жестоким. Повзрослел,

возмужал, выкупил у хозяина себе свободу, принял магометанство, отрастил черную, как смоль,

бороду, за что прозвали его Барбакара. И фамилию взял себе Дениз, как делали многие, связавшие

свою судьбу с морем. Таким образом в разных источниках проходит по трем именам.

Барбакара выслужился до адмирала. Долгие годы не было ему равных в Средиземном море.

Его флотилия захватывала греческое и балканское побережье, разоряя венецианскую и

генуэзскую торговлю. Воинственный адмирал воспитал многих знаменитых «морских волков»:

Гасана, Аруджу, Хайр-эд-Дина. Адмиралу повезло остаться в живых, ушел на покой при

Сулеймане. Выстроил мечеть, обзавелся семьей. Но долго не выдержал, снарядил корабль и снова

ушел в море, оставив медальон своему сыну. Сам уже не вернулся. Примерно так все

происходило, — закончила свой рассказ Хелена.

Первым откликнулся Октай:

— Интересная история. Тарик, снимешь захватывающий сюжет?

— Очень может быть... Побывать в тех местах, проследить судьбу медальона... Готовимся к

интересной работе!

Чего готовиться? Хоть сейчас обратно, в Крым! — сердце Хелены сжалось ностальгически.

Годы там не была! Захлестнуло острое желание посмотреть на родные места.

— Достаточно, как сценарная заявка годится, — краем уха уловила вердикт Тарика. — Три

дня на сборы, проверить аппаратуру, еще раз уточнить тревел-лист экспедиции. Едем!

Вечером Хелен возбужденно делилась планами будущей поездки с Одисем.