Пол, но луние - Андрей Рафаилович Мельников Страница 14

к Дону, к Волге,

а может, лучше

сразу двинуть до Днепра?

Вокруг скрипят слова

как гробовые доски –

только послушай –

шляются по лужам кривотолки,

а Время нервно топчется

на месте –

принять решение

давным-давно пора!

02.11.22

Первый Снег

известна аксиома — первый Снег

всегда как откровение

снисходит,

он искренен, в нем нет следов ни Альф,

ни сгорбленных Омег,

ведущих прямо к плутовской Погоде,

наоборот — разве способны

эти огоньки

быть атрибутом скорого затменья?

Не верю кляузам синоптиков, они

как будто и не знают

комплекса вины…

прогноз не сбылся? –

на другой легко заменят!

А лично я (надеюсь, как и вы)

снежинок стаю

сочту за щедрый дар Весны,

той самой — вечной,

о которой все

мечтают!

05.11.22

Хитросплетение

личинка чистит личико свое,

предстать во всей спасительной красе

на сцене Мироздания желая,

чтобы услышать не раскаты бешеного лая,

а чтобы ласково приветствовали все,

поняв сознанием, включив чутье,

что появление ее –

конечно, вне сомненья — весть благая!

А как иначе, если крылышек узор,

переливая волны перламутра,

на утренний прибой уже настроил

сонный взгляд.

Глаза теням наперекор

нашли подсказанный Природой мудро

из лабиринта выход,

окутанный пыльцой как сладкой пудрой –

и вот уже развенчана до дна,

до устья камасутра

хитросплетения блаженства

и ревнивой боли!

06.11.22

Безрассудно щедро

и море вновь идет на приступ

земной безмолвной

оболочки!

Неистов натиск ненасытных волн,

охочих до нутра, до самой

сердцевины,

чтобы вкусить курантов сочных

и невинных

как колокольный звон,

и преисполниться

его уверенного ритма,

неугасимого как солнце посреди

небесной вздыбленной груди,

горящего тем ярче, чем сильней

дыханье

северного ветра,

какой еще, скажи на милость, орган –

большого целого

лишь островная часть

способен так делиться пульсацией огней –

не мелочась — без торга –

так безрассудно щедро?

11.11.22

Композитор

невнятность внутренних наитий

усугубляется их тихим

хрупким эхом,

и нити чутких новорожденных лучей

теряются:

в мелодии долины воплотиться

или найти себя

в тревожных ритмах гор?

Уже вполне очерчен

круг противоречий,

и не хватает лишь гармонии внутри,

чтобы огню созвучий

не перечил

крылом затменья мрачный кречет

безмолвия холодного

в груди…

12.11.22

Шторм

что буйствуешь,

с чего так разошелся, шторм?

Неужто черный ужас –

твое кредо?

Или всего лишь пожалел о том,

что позабыл тебя народ,

что успокоился и все стихии

предал?

Не стоит волноваться — он всегда

готов с торжественно-застойных од

переключиться на анархию

панического бреда,

она незримо бродит в головах,

пуская щупальца свинцовых пуль

в сердца — все взвесь,

за совестью последуй –

хватит Бучи! –

считай, твои «творения» научат

ценить те нити хрупкой жизни,

что не впадают водопадом

в Лету…

13.11.22

Истории повозка

довольно, уже хватит, отдохни,

нажми стоп-кран, Истории повозка,

ты перегружена, теряешь на ухабах дни,

твоя поклажа неразумно-путано-громоздка –

ревизию трофеев проведи,

очисти зерна от прилипших плевел,

пока ненужный хлам

в свое величие случайно не поверил,

если не нам, хотя бы для себя

оставь лишь то, что пригодится впереди,

иначе (вот уж будет срам)

придется завалиться с барахлом в кювет,

вся одиссея: подвиги, эпохи, рубежи

усохнут как под солнцем

на корчи обреченная мокрица,

сойдя в конце концов

на нет…

14.11.22

В режиме внутреннего зренья

возможно ли без грусти наблюдать,

как хладнокровно, деловито лед

речные волны превращает в гладь,

как жизненные соки

алчно пьет

из онемевших невских вод,

примеривая к руслу вместо кляпа

глухие мраморные

плиты?

Он продолжает тихой сапой

вести маневры в глубине,

теченье речи постепенно цепенеет,

колючий иней проступает на губе,

и выдохи от вдохов

уже почти неотличимы,

слова, безмолвствуя

как рыбы-мимы,

от недостатка воздуха пьянея,

на дно ложатся,

смежив плавники,

готовясь холоду и мраку вопреки,

за Временем продолжить наблюдать

в режиме внутреннего

зренья…

17.11.22

Изоляция

облизывая треснувшие губы

в объятьях изоляции глухой,

не близость ли мерещится как тать,

когда манеры нарочито грубы,

но, тем не менее, скрывают за собой,

желание

во что бы то ни стало обладать,

прильнуть всем существом,

всей тяжестью глагола

до полного слияния –

без междометий и границ,

наметив поглотить в одном

порыве наглом и вульгарно-голом,

чтобы затем без сил

склониться

ниц…

18.11.22

Как Божья свита

при столкновении Неба с Землей

снопы искр грозят

впопыхах

полыхнуть лохматым пожаром,

но причешет его Вода,

только ей — только ей одной

оживить под силу,

пожалуй,

и поля под горячей золой,

и людской остывающий прах,

пусть не в том же, как было виде

(повторить все точь в точь нельзя),

обновим сюжет обветшалый:

с Океаном сойдется Земля,

вновь из пены

шагнет Афродита,

а затем и Ева с Адамом,

по Эдему опять семеня,

по привычке дойдут до Древа,

где их ждет терпеливо

Змея…

и размножится род людской

не по странам… –

как Божья свита!

19.11.22

Чуть-чуть подожди! (Фелиции)

зачирикала землю

мелом

так решительно-грубо зима,

но снегирь протестует

смело,

горячо алея на белом…

кто кого? –

догадайся сама!

Но подброшу подсказку

тебе –

солнце тоже с красным отливом,

пусть плывут облака

в серебре,

бредят будто зима во сне,

снег прозреет — откроются дали

от небес до глубин

земли,

залепечет капель слезливо

(так уж оттепели воспитали),

в изумрудной шуршащей

шали

путь проложит Ручей до Залива,

так и будет, чуть-чуть

подожди!

22.11.22

Катакомбы Крита

из плена пепла терпеливо

назло назойливой золе

искали выход на свободу угли,

помог бы выдох ветра,

либо

паломничество молнии,

пока еще зарницы не потухли,

и не простыл пурпурный след

кипящей крови, согревавшей жилы…

Ударить бы по пепелищу

крепко

из огненного главного калибра,

чтобы жаркая лава прошила

алой плазмой

истлевшие щепки,

чтобы искра во тьме не погибла,

чтобы вспышка восстанием цепким

обожгла катакомбы Крита

и ни тени в костре не осталось

от черной нити лабиринта

с ее бычьеголовым

старожилом!

26.11.22

Вальс (Фелиции, Винсенту)

что в соседнем лесу происходит

муравью глубоко

невдомек,

на поверхности слух о