Ганнибал: борьба за власть в Средиземноморье - Бир Гейвин Страница 14

Большие сомнения вызывают то и дело звучащие заявления о том, что такой-то античный бюст представляет собой подлинные черты лица Ганнибала. Пожалуй, единственным достоверным скульптурным портретом Ганнибала можно считать бронзовый бюст, найденный в Волубилисе, на территории Марокко. По мнению Пикара, подлинность этого скульптурного портрета (в том смысле, что он изображает Ганнибала) подтверждается отлично сохранившимся серебряными монетами, отчеканенными в Картахене. Некоторые из них имеют на аверсе изображение бородатого Мелькарта, лицо которого, по мнению многих исследователей, является портретом Гамилькара. Более поздние монеты, относящиеся к периоду, когда Ганнибал уже принял командование армией, несут на аверсе изображение безбородого лица, имеющего сильное сходство с «бородатым» образцом. Ученые считают, что это сходство позволяет сделать вывод: на монетах изображены Гамилькар и Ганнибал. Если это предположение верно, то у Ганнибала был прямой нос, очень высокий лоб, открытое и энергичное лицо, большие глаза. Бюст, найденный в Марокко, полностью повторяет лицо безбородого мужчины на более поздней монете.

После гибели Гасдрубала в 221 г. до н. э. солдаты единодушно провозгласили Ганнибала своим главнокомандующим. Из этого факта можно сделать вывод о том, что в Испании карфагеняне учредили нечто вроде личной диктатуры выходцев из семьи Барка, в значительной степени независимой от правителей Карфагена, которые просто принимали к сведению «волеизъявление» солдат. Подобное же повторилось несколько веков спустя и в римской истории, когда командующий армией избирался солдатами императором в какой-нибудь удаленной провинции и затем диктовал свои условия Риму.

Армия Ганнибала состояла из профессиональных солдат, которые служили за плату и долю в добыче. Насколько известно, вначале пехота в ней была организована по тактическим принципам греческой фаланги; Ксантипп, командовавший карфагенской армией в годы Первой Пунической войны, реорганизовал ее на основе военного искусства греков. Фаланга представляла собой единую массу тяжелой пехоты, построенную в форме прямоугольника: плечом к плечу в ней располагались по фронту 256 человек, а в глубину полная фаланга должна была иметь 16 рядов. Таким образом, в полной фаланге насчитывалось более 4 000 человек. Тяжелые пехотинцы — гоплисты — были вооружены мечами и длинными копьями, защищены тяжелыми щитами, доспехами и шлемами. Фаланга наносила противнику сокрушительный удар, но ей не хватало гибкости, мобильности, способности маневрировать — особенно на пересеченной местности. Ганнибал почти не брал в свое войско карфагенян — он предпочитал уроженцев Испании и прилегающих к ней районов Африки, считая их лучшими бойцами. Были у него и галлы, которые сражались с большим мужеством, но считались не вполне надежными воинами. Кроме тяжелой пехоты, существовала и легкая, вооруженная дротиками, луками и легкими щитами.

Отличительной чертой карфагенской армии были пращники — выходцы с Балеарских островов, организованные в корпус численностью в 2 000 человек. На вооружении у них имелись пращи двух типов: одни — для боя на дальней дистанции, другие — для ближнего боя. В качестве снарядов для метания они использовали голыши — округленные камни размером с крупную гальку — и свинцовые «пули». Точность метания была такова, что, как говорили, хороший пращник мог попасть даже в человеческий волос. На поле боя по эффективности стрельбы пращники превосходили лучников.

Кавалерия состояла из тяжелой конницы (в походе на одной лошади ехали два воина, а в бою один находился в седле, второй же сопровождал его пешим), которая набиралась из уроженцев Испании, и легкой галльской конницы, выполнявшей вспомогательные функции. Но самой ценной частью армии Ганнибала были нумидийцы — выходцы из Северной Африки. Их родиной были земли, расположенные западнее Карфагена, проживали они и на территории современных Алжира и Марокко. Нумидиец в переводе значит «кочевник», и они, можно сказать, рождались на коне. Вооруженные копьями и дротиками, легко одетые, они сидели на крепких небольших лошадях, которыми управляли с помощью голоса и палки, не признавая ни седел, ни стремян, ни узды. Тактика у них была такая: яростно нападая на врага, они не ввязывались в крупный бой, если противник был тяжело вооружен; отступали и снова нападали и беспокоили врага, как стая ос. Они обладали небывалым искусством управления лошадьми, были привычны к войне в гористой местности, но отлично сражались и на равнине, неутомимо преследовали отступающего врага и умели маскироваться; одним словом, это была идеальная легкая кавалерия.

Конечно, в карфагенской армии были слоны, как и в период Первой Пунической войны; в обыденном сознании слоны сразу же ассоциируются с Ганнибалом, и следующую часть книги мы решили посвятить рассказу об этих животных, принимавших участие в битвах.

Слоны

Близкое знакомство человека со слоном произошло в глубокой древности. Недалеко от селения Салайях в Ливийской пустыне ученые нашли грубые изображения слонов, которые датированы 4 000 г. до н. э. и относятся к эпохе неолита. Первые рельефы, изображающие слонов, в Египте были изготовлены на рубеже IV–III тыс. до н. э. — в период правления первой династии фараонов. В надписи Аменемхеба, который в 470 г. до н. э. сопровождал Тутмоса III в Сирию, сообщается, что он был вынужден спасаться от слона бегством. Ассирийские цари Ассурнасирапал и Салманассар в IX веке до н. э. требовали от Сирии дань слонами (надпись на Черном обелиске из Нимрода).

Очевидно, впервые европейцы узнали о том, что слонов можно использовать в сражениях, в 331 г. до н. э., когда у Гавгамел произошла битва между войсками Александра Македонского и персидского царя Дария III, который располагал пятнадцатью слонами, но не смог эффективно их использовать — кони самих персов пугались этих гигантов и сбрасывали седоков. Первое достоверное свидетельство об использовании слонов в сражении связано с битвой у реки Гидасп, где сошлись воины Александра Македонского и индийского царя Пора — последний вывел на поле боя двести слонов, но потерпел поражение (326 г. до н. э.). После походов Александра слоны уже считались настолько ценным орудием войны, что за них отдавали целые провинции, и в войсках наследников Александра — Селевка, Антиоха и Деметрия — слоны использовались, о чем мы знаем по изображениям на монетах и из исторических сочинений. Широкое применение боевых слонов привело к тому, что в сражениях перестали использоваться колесницы.

Все слоны, о которых шла речь выше, относились к индийскому подвиду слонов. В 280 г. до н. э. в битве у Гераклеи римляне имели возможность познакомиться с ними, т. к. в войске у Пирра было 20 слонов. На римских монетах, отчеканенных вскоре после этого сражения, есть изображения слонов, как и на блюде, найденном в Кампании.

Кроме индийского, существует африканский подвид слонов; именно их использовали в сражениях египтяне и карфагеняне. Кроме того, в Африке существовала разновидность слонов, которых называли «лесными» — от своих собратьев, распространенных в Центральной и Северной Африке, они отличались тем, что предпочитали жить в лесах, а не кустарниках и на равнинах.

Именно лесных слонов использовали карфагеняне, поскольку они обитали совсем недалеко в отрогах Атласских гор и на побережье Марокко; огромные их стада паслись и к югу от Туниса. В настоящее время в Западной Африке лесных слонов не осталось. Они обитают только к югу от реки Сенегал. В войске с римлянами карфагеняне впервые использовали их в 262 г. до н. э. во время осады Акраганта.