Сабля Багыра. Вооружение и военное искусство средневековых кыргызов - Юлий Сергеевич Худяков Страница 14

Даже когда у него отсохла и перестала работать правая рука, Селенга продолжал делать свое черное дело. За годы, что он грабил Копенский чаатас, были уничтожены многие могилы кыргызских каганов. Лишь благодаря тому, что ученые, путешествовавшие по долине Енисея в XVIII веке (Даниэль Мессершмидт, Герхард Миллер, Иоганн Гмелин, Питер Паллас), смогли купить у бугровщиков некоторые вещи и записать в дневниках их рассказы о находках в могилах, сведения об этих ценнейших памятниках сохранились для науки [63].

Планомерные научные раскопки чаатасов ученые смогли начать с конца XIX века. Наиболее яркие находки: узорчатое золотое блюдо, кувшины с орнаментом и руническими надписями, золотые и серебряные бляхи для ремней от воинских поясов и конской сбруи — были обнаружены при раскопках курганов того самого Копейского чаатаса, который когда-то грабил Селенга, спустя двести лет после него, в 1930-х годах[64]. В ходе дальнейших раскопок было точно установлено, что чаатасы — это не поля сражений, а могильники, состоящие из многих курганов. Они имели сложную внутреннюю конструкцию и своеобразный внешний вид. В центре кургана вырывалась большая яма с ровным полом и стенками, которые укреплялись вертикальными жердями и центральным опорным столбом. Тела умерших сородичей кыргызы кремировали, а жженые кости и пепел погребального костра ссыпали в урны, специально изготовленные керамические сосуды, деревянные ящики, берестяные туеса. Такие урны помещались в яму, а вдоль стенок размещали жертвенную пищу — мясо баранов, вазы с вином или кумысом, горшки с кашей. Яму закрывали жердями, засыпали камнями, а вокруг складывали из каменных плит оградку-стенку, высотой около метра. Вдоль этой стенки снаружи устанавливались каменные столбы, стелы, плиты. Многие вещи, дорогую золотую и серебряную посуду, конскую сбрую, оружие прятали под насыпью в специальные тайники и закрывали камнями. Вокруг стены-ограды хоронили телохранителей-кыргызов и рабов-кыштымов, малолетних детей. Огонь погребального костра очищал от грехов души умерших и помогал им достичь загробного мира. Но сжигали далеко не всех. Считалось, что маленьких детей, не совершивших никаких грехов, незачем сжигать и очищать от грехов, а рабов убивали специально, чтобы на том свете они по-прежнему служили своим хозяевам[65].

С течением времени сгнивали и обрушивались в яму деревянные перекрытия, насыпи проседали внутрь ямы, образуя на поверхности пологие воронки. Каменные столбы вокруг наклонились в разные стороны, а то и вовсе упали. Могильное поле приобретало причудливый вид. Насыпи с воронками, каменные стелы, на поверхность которых наносились родовые знаки — тамги, обозначавшие принадлежность погребенных к определенному роду кыргызского племени, и надписи из рунических букв. В этих надписях от лица умершего знатного кыргыза писались его имя и титулы, перечислялись совершенные им воинские и охотничьи подвиги, высказывались слова сожаления, что он лишился всех земных благ.

Для наиболее знатных лиц — членов каганского рода, знаменитых бегов — сооружались монументальные курганы с мощной, сложенной из плит стеной и массивными, высотой в несколько метров каменными стелами. Для рядовых воинов, кочевников возводились небольшие каменные курганчики, соответствующие статусу погребенных. Знатность и богатство старались обособиться от простых соплеменников не только в жизни, но и после смерти.

При строительстве стен, возведении насыпей, установке каменных стел кыргызы стремились не только обеспечить умершим сородичам благополучие в вечной загробной жизни, но и сохранить память об их деяниях среди живущих соплеменников. Чем выше насыпь, чем мощнее стена, чем монументальнее стелы вокруг кургана, тем значительнее погребенная в кургане персона, тем дольше умершего должны помнить, совершать ритуалы в память о нем, ставить его дела в пример и назидание потомкам. В насыпях курганов и вокруг них встречаются следы обрядов и поминальных тризн. Сородичи собирались вокруг кургана в определенные дни поминок, разводили костры, сжигали на них жертвенную пищу, ели и пили, иногда часть поминальных подношений зарывали в насыпи кургана. В качестве жертвенного подношения могли оставить предкам голову, часть туши лошади или барана, предметы сбруи, оружие или орудия труда. Иногда в качестве строительной жертвы-апотропея убивали раба и его тело бросали под стену чаатаса.

Когда в бурном VIII веке минусинские степи были завоеваны войсками древних тюрок, некоторые кыргызские могильники стали местами погребения и для древнетюркских воинов: их хоронили под округлыми каменными насыпями вместе с боевыми, оседланными и взнузданными лошадьми, полным набором воинской амуниции и оружия. В память о своих героях древние тюрки сооружали мемориальную ограду со стелой, на которой была вырезана надпись с описанием подвигов, изваянной из камня скульптурой, изображавшей героя в полном боевом облачении с кубком в руках[66]. На поминках боевые соратники и родные собирались вокруг этого мемориала, приносили жертвы, пили и ели, воздавали хвалу умершему воину.

Обычаи победителей стали перенимать и знатные кыргызы. Именно в VIII веке они стали устанавливать стелы с руническими надписями, в которых описывались подвиги умерших сородичей. Одной из первых была поставлена стела в честь кагана Барс-бега, павшего в жестокой битве с тюркским войском в Черни Сунга[67]. Тело кагана было предано огню, а пепел по* гребен в кургане на озере Алтын-кель. Вероятно, о том чтобы подвиги Барс-бега были прославлены в письменах на вечном камне позаботилась его вдова, тюркская княжна. Судьба уготовила ей нелегкую долю стать женою кыргызского кагана, будучи племянницей его врага тюркского кагана Капагана и сестрой полководцев Кюль-тегина и Могиляна, разбивших в бою кыргызское войско и убивших ее мужа. Хотя господство древних тюрок было недолгим, мода на тюркские вещи, оружие, боевой пояс, сбрую, украшения быстро распространилась среди кыргызов.

С началом великой войны с уйгурами, продолжавшейся несколько долгих десятилетий, кыргызы постепенно перестали сооружать чаатасы и стали хоронить умерших под округлыми каменными курганами, возле которых устанавливали стелу с надписью и тамгой. В ходе многолетних боевых действий, далеких походов через Саяны в отрыве от своих родовых кочевий, в пылу кровопролитных сражений, в которых гибло много воинов, стало трудно соблюдать привычные обряды, рыть глубокие ямы, строить деревянные конструкции, возводить стены, устанавливать стелы. Война диктовала свои условия. Тела умерших сжигали на погребальных кострах. Жженые кости ссыпали в неглубокую ямку, зарывали оружие, доспехи, конскую сбрую и засыпали камнями[68]. Рядом с насыпью устанавливали стелу, на которой вырезали родовую тамгу и надпись.

На все это уходило гораздо меньше времени и сил, и