Владимир Потемкин - Дипломатия в новейшее время (1919-1939 гг.) Страница 143

Так, например, Германия оплачивала золотом военные материалы, покупаемые у крупной английской фирмы «Виккерс-Армстронг». В то же время она отказывалась платить за закупленную ланкастерскую пряжу.

Борьба за воздушный флот в Англии. Вооружения Германии, особенно в области авиации, вызывали тревогу в Англии. В ответ английский премьер Болдуин огласил 19 июля 1934 г. программу воздушных вооружений Британии.

30 июля 1934 г. Болдуин выступил с речью по этому вопросу в Палате общин. «С того времени, — заявил он, — как авиация начала играть свою роль, старые границы более не существуют. Если вы помышляете об обороне Англии, то не думайте больше о меловых скалах Дувра; думайте о Рейне, — там находятся наши границы».

О военной угрозе Англии со стороны Германии настойчиво предупреждал общественное мнение своей страны Уинстон Черчилль.

«Я очень сожалел бы, — заявлял он ещё в 1932 г. на одно, из заседаний Палаты общин, — если бы увидел, что военные силы Франции и Германии уравновешиваются… Я хочу сказать тем, кто желал бы такого уравнения: «Вы, значит, стоите за войну?» Что касается меня, то я хотел бы, чтобы такое уравнение между этими двумя странами не произошло ни при моей жизни, ни при жизни моих детей».

После захвата Гитлером власти в Германии Черчилль самым решительным образом стал выступать против всяких проектов разоружения. Он настаивал на том, чтобы Англия и Франция, напротив, усилили сбои вооружения, особенно военную авиацию. «Факт первостепенной важности, — подчёркивал в своих статьях и речах Черчилль, — что Германия стала снова вооружаться. Мы читаем о необыкновенных размерах импорта чугуна, никеля и других необходимых для войны материалов. Мы читаем о психозе войны, овладевшем страной. Мы видим, как в умы германской молодёжи внедряется философия жажды крови, неслыханная со времён варварства»… «Лига разоружённых наций будет столь же беспомощна, как и любая из этих наций».

28 ноября 1934 г., по настоянию Черчилля, Болдуин огласил в Палате общин имевшиеся в его распоряжении данные о германских воздушных силах. По его сообщению, Германия располагала в это время военными самолётами в количестве от 600 до 1 000 единиц.

Накануне, 27 ноября 1934 г., английское правительство представило германскому Министерству иностранных дел меморандум с предупреждением о недопустимости недозволенных Германии вооружений, в частности в области авиации.

Английский посол в Берлине сэр Эрик Фиппс рассказал американскому послу в Германии Додду, как встречено было Гитлером это представление британского правительства.

«Меня попросили к рейхсканцлеру в тот же день, в 5 часов, — записывает рассказ посла Додд. — Я прочитал ему некоторые выдержки из английского меморандума. Он вскочил с места, забегал по комнате и, размахивая руками, заявил: «Все окружающие нас страны вооружаются. Сами они имеют 10 тысяч самолётов и всё-таки жалуются на то, что мы, немцы, имеем тысячу». Он продолжал кричать и суетиться. Фон Нейрат присоединился к нему. Я ушёл с чувством отвращения».

«Гитлер был бы очень рад начать войну, если бы он имел для этого достаточно сил, — говорил Фяппе Додду. — Теперь вся Европа должна денно и нощно следить за Германией и объединиться против неё».

Додд согласился с выводами Фиппса, «Я тоже считаю это необходимым, — записал он 31 августа 1934 г., — иначе Европа когда-нибудь рухнет под ударами тысяч самолётов, сбрасывающих бомбы и отравляющие газы».

Лондонская программа (3 февраля 1935 г.). Далеко не все представители руководящих политических кругов Англии и Франции разделяли опасения послов Великобритании и Соединённых штатов.

11 января 1935 г. принц Уэльский одобрил решение английского союза фронтовиков — Британского легиона — послать делегацию в Германию. С официальным визитом к Гитлеру приехал представитель английских профашистских кругов лорд Аллеи Гартвуд. Гитлер принял его с подчёркнутым радушием. Он заверил своего гостя, что Германия стремится к дружбе с Англией и к миру со всей Европой. «Германия нуждается, — заявил Гитлер, — в 40–50 годах неомрачённого мира. Нынешнее поколение Германии не ставит своей задачей подготовку новой войны; напротив, оно стремится ликвидировать последствия мировой войны».

Гитлер всячески стремился убедить лорда Гартвуда, что притязания Германии вполне закономерны и притом достаточно скромны. «Германия претендует лишь на равноправие н на безопасность своих границ», — твердил он.

«Если Германия добивается отмены военных статей Версальского договора, то лишь потому, что они унижают её национальное достоинство».

Лорд Аллен Гартвуд был вполне удовлетворён заверениями главы национал-социалистской Германии. Со своей стороны он обещал Гитлеру, что будет всячески содействовать соглашению между Англией и Германией. По возвращении в Англию он действительно стал играть роль поручителя за миролюбие Гитлера в отношении Англии.

1 — 3 февраля 1935 г. в Лондоне состоялось совещание главы французского правительства Фландена, министра иностранных дел Франции Лаваля и английского премьера и министра иностранных дел Саймона. 3 февраля было опубликовано официальное коммюнике от имени обоих правительств. Оно подчёркивало необходимость тесного сотрудничества европейских наций и устранения всяких поводов для новой гонки вооружений.

В качестве «предпосылки для организации дела безопасности Европы» англо-французская декларация выдвигала требования «непосредственного и эффективного сотрудничества с Германией».

Лондонская декларация предлагала:

1) заключение воздушной конвенции между западными державами (Англией, Францией, Бельгией, Италией и Германией),

заключение Дунайского пакта, гарантирующего независимость Австрии,

заключение Восточного пакта о взаимопомощи,

возвращение Германии в Лигу наций.

За исключением Восточного пакта, все остальные предложения шли навстречу Германии. Тем не менее немецко-фашистская дипломатия отвергла все, за исключением пункта о воздушной конвенции. Впрочем, и здесь она попыталась разъединить Францию и Англию. Она сообщила, что Гитлер готов предварительно обсудить все предложения отдельно с Англией. На этом германская дипломатия не остановилась. Через свою прессу она принялась усиленно внушать англичанам и французам, что главным препятствием для заключения каких бы то ни было общих соглашений между западными державами является Советский Союз. Соответствующей обработке подверглись в Берлине представители влиятельных английских газет. Корреспондент «Times» сообщил, что в Берлине его внимание было обращено на чрезвычайно быстрый реет промышленной и военной мощи Советского Союза. За этим скрывается будто бы «на заднем плане доктрина мировой революции». Это рассматривается в Германии как серьёзная опасность, с которой вскоре придётся стать лицом к лицу. Поэтому Германия и требует «известной эластичности, которая позволила бы ей в случае необходимости привести свою воздушную оборону в соответствие с положением на Востоке».

Берлинский корреспондент другой английской газеты, «Observer», подтверждал, что для Германии совершенно неприемлемым является «восточное Локарно»: «Гитлер предпочёл бы, чтобы СССР был вовсе устранён от влияния на европейскую дипломатию».

14 февраля 1935 г. опубликован был ответный меморандум германского Министерства иностранных дел на Лондонскую декларацию от 3 февраля. Он был вежливым и миролюбивым по форме. Германское правительство соглашалось «подвергнуть исчерпывающему пересмотру весь предложенный ему комплекс европейских вопросов, руководствуясь желанием мира и безопасности Германской империи, находящейся в сердце Европы».

Но германское правительство вновь возвращалось к своей первоначальной позиции: оно предлагало двусторонние переговоры с Англией и заключение воздушной конвенции. В дипломатическом порядке из Берлина сообщалось, что там желали бы приезда сэра Саймона для личных переговоров с Гитлером. В английских реакционных кругах германские предложения были встречены одобрительно. Учитывая сигналы из Берлина насчёт отрицательного отношения германского правительства к «восточному Локарно», английская дипломатия занялась вопросом о замене Восточного пакта взаимопомощи серией пактов о ненападении, которые затем легли бы в основу общего «консультационного пакта».

Тщетно своей нотой от 20 февраля 1935 г. советское правительство предостерегало Лондон и Париж против отказа от принципа коллективной безопасности. Напрасно разъясняло оно, что замена пакта о взаимопомощи местными, «региональными», соглашениями о ненападении приведёт не к укреплению мира, а к его срыву. Безуспешно обращалось в Лондон и французское правительство, протестуя против двусторонних англо-германских переговоров и предлагая английскому Министерству иностранных дел сообща ответить на немецкий меморандум…