Валерий Сойфер - Власть и наука Страница 146

Директор Всесоюзного института растениеводства академик П.М.Жуковский

Зам. директора института по научной части доктор с. х. наук, профессор И.А.Сизов

Заведующий Лабораторией генетики кандидат биологических наук А.Я.Зарубайло

Заведующий отделом зерновых культур --

кандидат с. х. наук А.П.Иванов

Ученый секретарь Секции растениеводства Всесоюзной Академии с. х. наук имени В.И.Ленина

Кандидат с. х. наук П.Кралин г. Ленинград, ВИР

11 января 1956 года." (96)

В 1955 году жена Карпеченко, Галина Сергеевна, получила официальное извещение о посмертной реабилитации ее мужа, но даже в этом документе советские власти врали, сообщив, что Карпеченко скончался в заключении 17 сентября 1942 года. Верховный суд СССР вынес 21 апреля 1956 года определение за ╧ 4н-02466/56 об отмене Приговора Военной коллегии Верховного суда СССР от 9 июля 1941 г. в отношении Г.Д.Карпеченко и прекращении его дела" за отсутствием состава преступления". В статье, посвященной Карпеченко Д.В.Лебедев вспоминает:

"Георгий Дмитриевич был удивительно обаятельным человеком. Тех, кто имел счастье общаться с ним, привлекали его прекрасные качества: демократизм, доброжелательность, жизнерадостность, чувство юмора, интерес к людям, широчайшая культура. Это был замечательный образец русского интеллигента. За внешней мягкостью легкоранимого человека скрывались удивительная стойкость и несгибаемое мужество" (97).

Арест и гибель Левитского, Фляксбергера, Говорова и Эмме

В ту же ночь 15 февраля 1941 года, когда НКВД арестовало Карпеченко, был арестован Леонид Ипатьевич Говоров. 28 июня 1941 года было произведено сразу четыре новых ареста -- члена-корреспондента АН СССР Григория Андреевича Левитского, профессора, члена-корреспондента Чехословацкой земледельческой академии Константина Андреевича Фляксбергера (о нем при открытии вавиловского института в 1925 году Горбунов говорил в Кремле: "Константин Андреевич Фляксбергер -- лучший знаток пшениц"), кандидата наук Николая Васильевича Ковалева и академика ВАСХНИЛ Александра Ивановича Мальцева16, а 19 октября в Горьком арестовали заведующую кафедрой генетики и цитологии Горьковского сельскохозяйственного института профессора Елену Карловну Эмме. Всем им предъявлили обвинение во вредительстве, Эмме также инкриминировали "шпионскую деятельность в пользу Германии", а Левитскому, который побывал в застенках чекистов в 1918 и в 1933 годах (см. главу V), приписали по старой памяти "принадлежность к Трудовой Крестьянской Партии и к троцкистско-каменевскому блоку".

Григорий Андреевич Левитский был старше Вавилова на 9 лет (родился 7 ноября 1878 г. на Украине под Киевом в семье священника). Левитский сочувствовал эсерам, в 1907 году он принял участие во Всероссийском съезде Крестьянского союза -- революционно настроенной организации и был царскими властями арестован. На 8 месяцев он оказался заключенным в Бутырскую тюрьму, а после этого выслан на 3 года из России, которые провел в лабораториях биологов в Англии, Германии, Италии и Франции. Передвигался он с места на место на велосипеде, на другие виды транспорта денег не было. Поработал он в частности на русской биологической станции вблизи Неаполя. С апреля 1909 до августа 1910 года работал в лаборатории классика ботаники Эдварда Страсбургера. Именно здесь Левитский впервые доказал, что в растительных клетках, также как и в животных, есть митохондрии. Он же впервые высказал предположение, что у митохондрий должен быть свой генетический аппарат, что в 1950е годы блестяще подтвердилось. В 1915 году Левитский сдал магистерские экзамены в Киевском университете и был зачислен приват-доцентом. В 1921 г. он был избран профессором Киевского сельхозинститута.

Вскоре после переезда Вавилова из Саратова в Петроград в 1920 году он стал писать письма Левитскому в Киев, приглашая его возглавить работы по цитологии и генетике в создаваемом им институте. Уже в то время Левитский был самым крупным специалистом в области цитогенетики в стране (его книга "Материальные основы наследственности", изданная в 1924 году (99), была долгое время самым авторитетным руководством по этим вопросам на русском языке). Как только был учрежден Институт прикладной ботаники и новых культур, Левитский решил принять предложение Вавилова. В официальном приглашении Вавилов просил дорогого Григория Андреевича приступить к "организации Цитологического и Анатомического отделений", добавляя "все мы в один голос останавливаемся на Вас. Кроме этого, хотелось бы передать Вам также, хотя бы частично, редактирование "Трудов по прикладной ботанике"... Эта работа большой ответственности... В нашу среду входит с осени Карпеченко, но главным образом для работы по генетике" (100).

Переезду в Петроград мешало одно обстоятельство, о котором Левитский известил Вавилова. Он, как тогда говорили, был "поражен в правах" -- советская власть ограничивала переезды "лишенцев", запрещала занимать должности на государственной службе, участвовать в общественных организациях. Причиной лишения Левитского прав было то, что он был призван в 1914 году в царскую армию и получил чин прапорщика, хотя никогда в боевых действиях не участвовал. Офицеров царской армии большевики преследовали. Вавилов быстро добился для него реабилитации, ГПУ сняло свои претензии, и в 1925 году Левитский вместе с женой, Натальей Евгеньевной Кузьминой, также цитологом, переехал в Ленинград.

За годы работы в ВИР▓е и в университете Левитский создал самобытную школу цитогенетиков растений, воспитал много учеников, разъехавшихся по всей стране. Им были опубликованы книги и много экспериментальных статей. 29 марта 1932 года Левитский был избран членом-корреспондентом АН СССР. Как рассказано выше, в 1933 году он был арестован органами ОГПУ, но в ходе допросов не согласился ни с одним из пунктов чекистских "доказательств" и был приговорен к трем годам административной ссылки, Однако срок был скощен. Левитский был едва ли не единственным, кто тогда на следствии не выронил ни одного слова осуждений в адрес коллег и друзей, не высказал подозрений ни против кого, никого не оговорил. Ему нечего было после этого стесняться или бояться, и возможно поэтому он -- единственный из всех арестованных специалистов ВИРа -- вернулся туда работать, как только в 1933 году Прокуратура СССР решила его реабилитировать и разрешила выбраться из Западной Сибири. С 1934 года он стал профессором кафедры Карпеченко в университете. В 1937 году его арестовали, но быстро выпустили.

Пока шла непрекращавшаяся дискуссия с лысенковцами -- в частности, и на IV-й сессии ВАСХНИЛ в 1936 году, и на совещании в редакции журнала "Под знаменем марксизма" в 1939 году -- Левитский был сильным критиком взглядов лысенковцев, спокойно, а порой саркастично приводившим аргумент за аргументом, факт за фактом. Соответственно относились к нему и "мичуринцы". Уже встречалась выше фамилия Соколова -- директора Детскосельской лаборатории ВИР. Вот, что он написал в характеристике на Левитского, направленной по партийным каналам в середине 30-х годов:

"...крайне самолюбив, резок в выступлениях, часто переходящих в антисоветские. Например, по докладу Презент в частном разговоре с т. Сизовым дал оценку диалектическая трескотня, а не методология. Для подготовки кадров не стремится подобрать советскую молодежь, а подбирает "подходящих", т. е. из бывших людей. В общественно-политической работе участие сейчас принимает крайне слабое" (101).

Ученики Левитского действительно были замечательными специалистами, но к 1938 году уже четверо из них пребывали в заключении (Н.П.Авдулов, Б.А.Вакар, В.П.Чехов, Я.Е.Элленгорн), а самый талантливый, учившийся у Левитского еще в Киеве, затем переехавший к Филипченко -- Ф.Г.Добржанский был вынужден остаться в США (стать невозвращенцем).

В 1991 году дочь Левитского Надежда Григорьевна смогла познакомиться со следственным делом отца. Выяснилось, что постановление на арест заключало в себе длинную выдержку из показаний, данных в 1933 году Писаревым, в 1937 году -- Л.С.Марголиным, в 1940 и 1941 годах Вавиловым, отрывки из донесений секретных осведомителей НКВД -- сотрудника ВИР Ф.К.Тетерева и ст. инспектора сектора кадров ВАСХНИЛ Колесникова. Как доказательства его вражеского отношения к советской власти фигурировали такие пассажи:

"В марте 1938 г. Левитский заявил... "Теперь вообще принято цитировать только Дарвина, а когда-то цитировали только Аристотеля"".

22 марта 1932 г. Левитский... говорил: "Науку нельзя смешивать с политикой".

В ноябре 1939 г. Левитский... сказал: "Докладчик напрасно хочет смешать науку с политикой -- нельзя аргументировать политическими идеями в пользу научной теории"" (102).