История Израиля. Том 2 : От зарождениения сионизма до наших дней : 1952-1978 - Говард Морли Сакер Страница 149

в стране, и народ относился к ним с недоверием — вследствие чего они, безусловно, не имели возможности свободно маневрировать и принимать компромиссные решения. Ко всему этому следовало добавить еще и личные качества Хафеза Асада. По словам Киссинджера, за всю свою дипломатическую карьеру ему не доводилось иметь дело с более неприятным и озлобленным человеком, чем этот сорокавосьмилетний отставной генерал ВВС. С виду абсолютно невозмутимый и бесчувственный, он имел раздражающую манеру время от времени что-то напевать про себя в самый разгар переговоров. И еще одно важное обстоятельство: Москва активно поддерживала Асада в его упорстве. Опасаясь, что Сирия может попасть под американское влияние, Советский Союз всячески старался сформировать неуступчивый и бескомпромиссный “фронт отказа”, в состав которого должны были входить Сирия, Ирак, Ливия и палестинцы. Пользуясь советской поддержкой, Дамаск настаивал на том, что Израиль должен вернуть часть Голанских высот немедленно, еще до начала переговоров, и взять при этом на себя обязательство в ходе переговоров полностью уйти с Голан.

Израильтяне поначалу проявили аналогичное отсутствие гибкости. Из всех уроков войны они хорошо усвоили два следующих: их северные враги фанатично жестоки, а на Голанах и в самом деле нет места для территориальных уступок. Всего лишь 60 миль отделяют западный склон Голанских высот от промышленного сердца Израиля, района Хайфа—Ако, и израильтяне осознали, что им жизненно необходим плацдарм на Голанах, который обязательно должен включать наблюдательный пункт на горе Хермон, и что без такого плацдарма время для предупреждения о нападении противника, равно как и размеры оборонительной буферной зоны, сокращаются до критической величины. Следует подчеркнуть, что это знание далось им дорогой ценой. Вместе с тем министры правительства Голды Меир понимали, что на некоторые уступки Израилю придется пойти и на Северном фронте. И дело было не только в американском нажиме. Сирийцы явно намеревались сохранять состояние напряженности вдоль линии прекращения огня. На протяжении марта и апреля они регулярно подвергали израильские поселения артиллерийскому обстрелу, и время от времени сирийские коммандос устраивали вылазки на территорию Израиля. Масштабы насилия увеличивались изо дня в день, становясь невыносимыми. За время с марта по май 1974 г. израильские вооруженные силы потеряли 37 человек убитыми и 158 ранеными.

Но существовал еще более значимый фактор, способствовавший изменению позиции правительства по вопросу Голан, — это судьба израильских военнопленных. Армия обороны Израиля насчитывала более 200 человек, без вести пропавших на Северном фронте, и не имелось никакой возможности выяснить их судьбу. Дамаск решительно отказывался предоставить список военнопленных или допустить к ним сотрудников Красного Креста. Но после наступления на Голанах были найдены тела израильских военнослужащих, изрешеченные пулями и со связанными руками, и можно было без труда представить себе судьбу тех солдат, кто все еще оставался в руках сирийцев. Каждый новый день их пребывания в плену был истинным кошмаром для всего израильского народа. Семьи пропавших без вести проводили демонстрации перед кнесетом и у канцелярии премьер-министра. Если бы удалось склонить сирийцев к малейшему проявлению гибкости, Израиль был бы готов сделать встречный шаг.

У Киссинджера имелся свой, и достаточно эффективный, план, с помощью которого можно было убедить Асада пойти на переговоры. СССР мог предложить сирийцам только оружие для дальнейших военных действий, при этом не давая никаких гарантий того, что отобранные Израилем территории будут возвращены. От США можно было ожидать большего, а именно помощи, причем не только финансовой, но и технической. Нельзя сказать, что такого рода перспективы были абсолютно безразличны сирийскому президенту. И вот в середине февраля 1974 г. Асад наконец дал свое принципиальное согласие предоставить список из 65 израильских военнопленных — при условии, что “чудотворец” Киссинджер согласится председательствовать на этих трехсторонних переговорах. Госсекретарь согласился и вернулся на Ближний Восток на следующей за тем неделе. Тем временем сирийские власти позволили представителям Красного Креста посетить пленных (после чего стало известно, что не менее 42 человек были убиты сирийцами прямо на Голанах и еще 11 умерли в плену от ран). Ряд коротких визитов в Дамаск и Тель-Авив убедили Киссинджера, что правительства двух стран могут прийти к некоторой договоренности. Вернувшись в Вашингтон, он продолжил переговоры с представителями сторон — Моше Даяном и руководителем сирийской разведки бригадным генералом Хикматом Шехаби. Постепенно позиции сторон начали сближаться.

Наконец, в конце октября, Киссинджер снова отправился на Ближний Восток — это был его шестой визит в регион с октября прошлого года. Челночные полеты продолжались на протяжении 32 дней, причем последний визит оказался самым продолжительным и напряженным в его практике. Недоверие обеих сторон было столь очевидным, что выведенный из терпения Госсекретарь дважды выступил с угрозой вернуться в США. Наконец 31 мая генерал-майор Герцль Шафир от Израиля и генерал Аднан Ваджи Таяра от Сирии подписали текст соглашения в Женеве (тем самым подчеркивалось, что данный документ принят в рамках Женевской мирной конференции). После 81 дня практически непрерывной стрельбы наконец замолчали орудия на Голанских высотах. В общих чертах соглашение напоминало аналогичный договор, ранее заключенный между Израилем и Египтом. Пакет документов включал основной документ, подписанный в Женеве, протокол, определявший статус войск ООН, и несколько “частных” американских посланий, адресованных Сирии и Израилю и содержавших заверения Никсона и Киссинджера и их разъяснения по ряду ключевых вопросов.

Соглашение устанавливало новые договоренности о прекращении огня, причем Израиль и Сирия обязывались “воздерживаться от любых действий военного характера, направленных друг против друга”. Израильские войска должны были отойти несколько западнее ранее признанной Пурпурной линии, а сирийские силы продвигались несколько восточнее прежней границы. Кунейтра снова отходила к Сирии вместе с несколькими соседними деревнями, но за Израилем были оставлены близлежащие стратегически важные высоты и ключевые позиции на горе Хермон. Как и на Южном фронте, отход израильских войск не приводил к ослаблению их оборонительных возможностей. Между позициями двух армий устанавливалась демилитаризованная буферная зона, шириной от одной до четырех миль, с двумя равными и параллельными “зонами ограниченного размещения войск и вооружений” на каждой из сторон. Патрулирование в буферной зоне должны были осуществлять 1250 наблюдателей ООН. 31 мая Совет Безопасности одобрил создание этих сил на полугодовой срок, с тем чтобы их мандат в дальнейшем возобновлялся каждые полгода.

В рамках израильско-сирийского соглашения 1949 г. обе стороны согласились, что никаким “военизированным формированиям” не будет позволено вести “военные или враждебные” действия против другой стороны. На этот раз Дамаск не стал брать на себя аналогичное обязательство, не желая публично отказываться от поддержки различных террористических организаций. Правда, Израиль в этом плане получил заверения Соединенных Штатов: в послании Киссинджера утверждалось,