Николай Маркевич - История малой россии - 1 Страница 15

В продолжении такого гонения Запорожцы были оставлены в покое Поляками, под предводительством Кушки. Они воевали с Валахским Князем Михаилом и помогли Королю доставить Польскому подданному Могиле, изгнанному Михаилом, Господарство Молдавское; участвовали в войне Поляков против Шведов, разъездами, набегами и грабежем в Лифляндии. Будучи полезны Польше, они получили за то от Сигизмунда прощение и подтверждение преимуществ.

Однакож Малороссия недолго оставалась без Вождя, собственно у себя дома избранного. Хотя некоторые полки и согласились повиноваться Гетману Коронному, но большая часть из них, согласно с Запорожьем, избрала Гетманом человека, великого духом, храброго, пылкого, малоречивого, врага роскоши, иногда жестокого и неистового, иногда неумеренного в чувственных наслаждениях, но страшного для врагов Малороссии, страшного для Турков, страшного для Поляков и страшного для Русских. Таков был Генеральный Обозный Петр Конашевич Сагайдачный «що проминяв жинку на тютюн и люльку, необачный.»

ГЛАВА VII. ПЕТР КОНАШЕВИЧ-САГАЙДАЧНЫЙ

Новый титул Гетманский. Русские Самозванцы. Истребление Новгорода-Северска. Гибель Прилук. Козаки в России. Отважность Запорожца в Туле. Постановление Сейма против Козав. Сагайдачный в Крыму. Кушка и Бородавка. Закон об искоренении Козаков. Война с Турциею. Битва над Днестром. Битва при Галаце. Кошевой Дурдыло. Пабег Крымцев. Битва на Самаре;. Сагайдачный под Москвою. Разбитие Татар у Перекопа. Атаман Одыпец Послом к Царю. Битва у Хотина. Вероломство Поляков. Ропот между Козаками. Сагайдачный устроивает церкви и монастыри. Постригается. Кончина его. Малороссийские города. Кн. Острожский. Заключение.

Приняв булаву из рук народа и войска и чинов Сагайдачный назвал себя Гетманом обеих сторон Днепра и войска Запорожского; его примеру последовали Полковники и Сотники, и козаки Малороссийские стали без разбора называться Запорожцами. Это название как бы отличало полки, преданные Гетману и отечеству, от преданных Магнатам и Польше. Он сблизил Запорожье с Гетманщиною; отдаленные от селений и городов, эти вольные сыны Малороссии, укрываясь за Днепровскими порогами, были чужды выбору Гетмана, которого однакож чтили «Батьком. «Но ныне сблизились они с своими старшими братьями, избрали для всех одного Главу и это было благом для нашей родины в ее бедствиях: защищенные от Польского насилия рекою, тростниками и неприступностью островов своих, Запорожцы могли вернее и легче оберегать права и свободу общего отечества.

В его-то Гетманство Король Сигизмунд и Магнаты его наводнили Россию самозванцами. Эта борьба подлога с правотою имела сильное влияние и на Малороссию. Первым поприщем ее были Киев, Чернигов, Почеп, Новгород-Северский и весь север Малороссии.

Самозванец еще в 1602 году, прожив несколько времени в Новгород-Северском Спасском монастыре, уехал в Киев, оставя в Архимандричьей келье записку следующего содержания: «Аз есмь Царевич Димитрий, сын Царя Иоанна; и как буду на престоле отца моего, и я тебя пожалую за то, что покоил меня у себя в обители.»

В Киеве Воевода Князь Василий Острожский принял его ласково, но когда по жалобам монахов, Острожский велел отправить его в Спасский Древлянский монастырь, он бежал в Польшу, где с помощию Вишневецкого, Мнишка и других Магнатов, был принят Королем Сигизмундом как Царевич, обещал возвратить Польше Смоленск и всю Северную Малороссию, получил войско и выступил в поход. В Киеве присоединились к нему Козаки Малороссийские, и армия разделилась на два отряда, из которых один пошел по Десне, другой к Белугороду. Черниговцы выдали ему без бою воевод своих: Кн. Ив. Андр. Татева, Кн. Петра Мих. Шаховского и Гаврилу Коркодинова.

Еще не вовсе отторгшись от Польши, чистосердечно принимая Лжедимитрия за Царя истинного, козаки по всему должны были возстать на Россию: то была воля Королевская и дело, как им оно казалось, справедливое. Итак отряды наших Малороссиян, по желанию Отрепьева, двинулись к Путивлю; дорогою встретили они троюродного Царского брата, Окольничего Степана Степановича Годунова побили почти всю свиту его, остальных взяли в плен и лишь нескольких пленников отправили в Москву к Борису с вестию, что они скоро придут к нему сами с лжецаревичем Димитрием, а Окольничий едва мог спастись бегством.

Без всякого препятствия дошел Самозванец до Новгорода-Северского, но уже увидел на горах Новгородских, по дороге Черниговской, Русский стан, под предводительством Князей Мстиславского и Телятевского. В Новгороде были воеводами Князь Никита Романович Трубецкой и Петр Федорович Басманов. От времен Епископа Лежайского и Протопопа Тишинского, поруганных за православие в Бресте, на соборе, граждане Новгородские и все тамошние жители питали ненависть к униатству. Здесь они были оскорблены Поляками: у них были отняты два монастыря притиву замка: мужеский Успенский, и на Ярославле горе, девичий Покровский; первый обращен был в кляштор Базилианский, второй в кляштор Доминиканский; оттуда-то происходят и нынешние имена урочищ: Кляштор и Слободы Домоткановой. Итак граждане не только не мешали Русским войскам придвинуться к городу, но оказывали им всякие пособия в продовольствии.

Калиновский начальствовал над Поляками, Полковник Северский Заруцкий был от Короля назначен Наказным Гетманом над войсками козацкими. Приблизясь к Новгороду, они стали при соленом озере, у вершин глубоких, обширных и лесистых рвов, проведенных вокруг Новгорода и некогда водою наполненных. Правый из них назывался Ладийскою пристанью, по ладьям, которые вплывали в него, покуда он не осушился; левый, Ярославским потоком, по протяжению его у горы Ярославли. В первые дни были перепалки и попытки с обеих сторон. Увлеченный хитростью в город, в его улицах Лжедимитрий потерял 4000 человек, но это его не отвратило от осады, и наконец он решился вступить в открытый бой.

Малороссийская пехота скрылась во рвах, и на разсвете Поляки ударили на стан Московский; Самозванец одел передовые войска свои в медвежьи и бараньи кожи, наизворот, и прикрыл ими же коней, своих. Русская конница начала торопиться и биться, завязался бой: Поляки вломились в Русский стан, и по долговременном с обеих сторон кровопролитии, выбили войска Московские из стану и погнали их по скату гор к Десне; тут, пользуясь оврагами и зарослями, часть бегущего войска ушла вверх по течению, до местечка Гремяча, а там переправилась чрез Десну; другая же часть вбежала в Новгород и заперла за собою ворота; Кн. Мстиславский был ранен, Кн. Дмитрий Иванович Шуйский был убит.

Поляки приступили к городу и начали осаду, а Малороссияне отступили с Заруцким к монастырю Преображенскому, и послали к градоначальнику Березовскому и к гражданам, уговаривая их объявить военнопленными Москвитян, ворвавшихся в город, а ворота отворить; но во время этих переговоров Москвитяне вышли к реке, в Нижние ворота, и переправились на луговую сторону.

Тогда выбив ворота, Поляки вломились в город; отыскивая Русских начали убивать всех им встречавшихся; сведав, что Русские вышли из города, всю злобу свою обратили на граждан. Убийство было всеобщее: не щадили ни возраста, ни пола; граждане, обезоруженные, крестились только перед смертию неминуемою; напрасны были мольбы их к убийцам; без угрызений совести, и без пощады насилуя жен и дев, Поляки резали их; младенцев, ползавших в крови матерей своих, подымали на копья, или схватив за ноги, разбивали им головы о стены. Несколько граждан убежало в замок, стоявший на горе, окруженный рвами самородными; он считался неприступным. Но как он был не в оборонительном состояния, то Поляки вошли в него без сопротивления, и спасавшихся в нем вырезали до последнего. Наконец разграбили церкви, домы, и зажгли город со всех сторон; после того много лет оставался Новгород в запустении, а окрестный народ с тех пор ездил на торги обыкновенно в Путивль; почему и ныне некоторые дороги и перевоз близ Новгорода называются Путивльскими.

Если, по ненависти к Русским, жилец того времени Паэрле, приписывает Москвитянам такое разорение, то здравый смысл уверяет нас в том, что защищенные гражданами Русские не могли и не имели нужды мстить им за благодеяние, но что закоснелые враги Малороссии были одни действователями в этом страшном душегубстве; к тому ж, не находясь на месте битвы и произшествия, он описывает только слышанное им от его любимцев, утеснителей России и Малороссии. В тоже время Борисово войско разорило город Прилуки, принадлежавший Князю Вишневецкому, и жителей оного, числом до 300, старых, и малых детей и женщин, умертвило без пощады, по словам Мискевича.