Андрей Низовский - Загадки антропологии. Страница 15

Исчезновение рефаимов, уже к XIII веку до н. э. считавшихся «истребленными Господом», произошло скорее всего от естественных причин, связанных с различиями в составе крови неандертальца и современного человека. Человеческая кровь, как известно, классифицируется согласно различным параметрам, наиболее важными из которых являются антигены системы АВО и резус-характеристики. Антигены системы АВО были открыты Ландштейне-ром в 1900 году самыми первыми из групп крови. Эта система характеризуется наличием трех основных антигенов — А, В и О. Факторы А и В действует подобно антителам, и если кровь, содержащая один или оба из них, перелита человеку, чья кровь их не содержит, происходят неблагоприятные реакции. Кровь группы О не содержит никаких антител и обычно может передаваться без реакции со стороны получателя. Кровь большинства людей (и, очевидно, всех других приматов), содержащая так называемый резус-фактор, называется резус-положительной, или Rh+ кровью. Кровь, испытывающая недостаток этого фактора, называется резус-отрицательной.

Сегодня установлено, что кровь неандертальского человека, Homo neanderthalensis, появившегося на Земле около 700 тысяч лет назад, не содержала ни один из факторов А, В или Rh. Намного позже — возможно, около 200 тысяч лет назад — «главная» человеческая линия, Homo sapiens, приобрела А, В и Rh-факторы. В конкуренции между родственными видами, или расами, наличие в крови антител является мощным генетическим преимуществом для тех, кто ими обладает. История имеет множество примеров, когда аборигены разных континентов, вступая в контакт с европейскими поселенцами, тысячами гибли от эпидемий типа кори, так как у них в крови не было антител против подобных болезней.

Наличие Rh-отрицательной крови может быть главным неудобством для воспроизводства рода. «Rh-отрицательная» женщина, вступившая в брак с «Rh-положительным» мужчиной, первого ребенка обычно производит на свет без особых проблем. Однако первая беременность создает у женщины антитела к Rh+ крови, которые воздействуют на кровь ее последующих Rh+ детей, и те в итоге рождаются мертвыми или умирают вскоре после рождения. Таким образом, женщина-неандерталка (Rh-), вступившая в контакт с мужчиной-сапиенсом (Rh+), была не в состоянии родить более одного ребенка. Результатом этого стало быстрое сокращение численности неандерталоидов. С каждым поколением народ рефаимов сжимался, как шагреневая кожа, и в конце концов о нем остались лишь легенды, дожившие на наших дней на страницах Библии.

Наверное, каждого человека время от времени посещают мечты о том, как хорошо было бы жить простой и естественной жизнью где-нибудь на лоне природы, не заботясь о хлебе насущном и не неся ответственности за что-либо. Эти мечты присущи и всему человечеству в целом. Некоторые физиологи и психологи объясняют это как желание взрослых людей вернуться к безмятежности детства, другие — как стремление избежать постоянной необходимости самим принимать решения. Третьи видят в этом тоску человека по утраченному раю, по тому саду Эдема, где на заре истории в полной гармонии с природой и с самими собой жили первые люди — Адам и Ева…

Но имело ли место такое существование в простоте и гармонии когда-либо в действительности? Ведь каждое поколение людей, как известно, склонно отрицать современную ему действительность и идеализировать «старые добрые времена». И когда, в какую эпоху человечество переживало эти «старые добрые времена», этот «золотой век»? Увы, если это и было, то осталось за рамками человеческой истории. Или это действительно происходило в саду Эдема, или — если принять концепцию происхождения человека от обезьяны — наши предки пережили это, еще находясь на дочеловеческом уровне. Но в ту пору они вряд ли были способны оценить это состояние.

И все же, сравнивая архаичный уклад некоторых народов, до недавнего времени живших в первобытных условиях, со сложностями и проблемами, свойственными современной цивилизации, можно прийти к заключению, что их жизнь, должно быть, была близка к райской. Многочисленные свидетельства, оставленные путешественниками, учеными, миссионерами XIX–XX вв., позволяют нам сегодня не только познакомиться с этнографической стороной этого вопроса, но и сделать более широкие выводы — ведь жизнь этих первобытных племен мало чем отличалась от жизни наших далеких предков, обитавших на Земле тысячи лет назад.

Одной из самых ярких первобытных культур, дошедших до наших дней и исчезнувших только в последние десятилетия, была культура бушменов — древнего народа, живущего на юге Африки.

Бушмены, или капоиды, представляют собой остаток одной из пяти первоначальных человеческих рас, существовавших в конце плейстоцена, приблизительно 10 тысяч лет назад. Другими первоначальными расами были кавказоиды, монголоиды, конгоиды и австралонды. Капоиды занимали в ту пору более четверти Африканского континента, распространяясь на Север Африки и, возможно, на Пиренейский полуостров. Тесные контакты капоидов с древними жителями этих областей подтверждены чрезвычайным сходством многих памятников наскальной живописи Южной и Северной Африки, а также Южной Африки и Испании. Некоторые исследователи даже высказывают мысль об их общем происхождении. Искусство наскальной живописи бушмены сохраняли и в более поздние времена. Последний из художников этого народа был жив ещё в 1869 году.

Высыхание пустыни Сахара, начавшееся в VIII тысячелетии до н. э., заставило бушменов переместиться с севера Африки на восток и юг континента. В последующие времена племена высокорослых негров-банту вытеснили бушменов-капоидов практически отовсюду, оставив им для обитания лишь самые изолированные и бесплодные районы юга Африки — пустыню Калахари и горные плато Намибии, где остатки этого древнего народа сохранились до наших дней. Сегодня половина бушменов (50 тыс. чел.) проживает в Ботсване, около 40 тысяч — в Намибии и ещё 10 тысяч — в Южноафрианской республике. Их характерный «щёлкающий» язык принадлежит к семье койсанских языков, которая считается одной из древнейших в Африке. Долгое время живя в относительной изоляции, бушмены — охотники и собиратели — вплоть до последних десятилетий XX века практически в полной неприкосновенности сохраняли культуру каменного века, являющуюся прямым потомком древних культур, процветавших на Севере Африки и в Сахаре в эпоху неолита.

Американский палеоантрополог из Гарварда Дэвид Пилбем убедительно доказал, что по окончании последнего ледникового периода европейские и азиатские степи населяла более или менее однородная культура, которая была подобна современной ей культуре охотников северной Африки (так называемой капсийской культуре). В эту эпоху был сделан значительный шаг в технике производства каменных орудий, процесс охоты, собирательства и последующего использования полученных продуктов стал более рационален, появились первые ремесла, не связанные непосредственно с процессом добывания и переработки пиши — то есть, человек стал заботиться не только о теле, но и о душе. Вместе с тем новые трудности перед этой культурой еще не появились — и таким образом человечество (а точнее, довольно большая его часть — практически все обитатели Северной Африки, Передней Азии и Южной и Юго-Западной Европы) получило «мирную передышку» сроком в два-три тысячелетия — срок немаленький! И если уж говорить о «золотом веке» и райских временах, то именно этот период — VIII–VI тысячелетия до н. э. — может считаться веком относительно счастливого состояния раннего человечества. И именно это состояние бушмены унесли с собой в бесплодные жаркие пустыни юга Африки и практически в неприкосновенности сохранили до наших дней!

«…Юноша воткнул свое копье в песок и, подняв правую руку с открытой ладонью и растопыренными пальцами, застенчиво подошел к нам, говоря тоном, которого я никогда не слышал прежде: «Добрый день! Я был мертв, но теперь, когда вы пришли, я живу снова». Он был не более высок, чем наш проводник Дабе, но изящней, и конечно, намного более молод. Его большие глаза были широко открыты и смотрели прямо. В них был виден тот же самый яркий свет, который иногда можно заметить на лицах цыган в Испании. Он был совершенно наг; лишь ремень, сделанный из шкуры антилопы-дукера, обвивал его пояс. Его кожа цвета абрикоса была кое-где запятнана кровью животного, недавно им убитого. В целом он был замечательно красив какой-то особой, дикой красотой. Даже запах, исходивший от него, казался запахом не прирученной земли и диких животных».

Так известный южноафриканский антрополог Лоуренс ван дер Пост описывал в 1958 году свою первую встречу с «диким» бушменом — членом небольшого племени, состоявшего приблизительно из 30 человек, живших в полной в гармонии с природой и с самими собой среди суровой и безжалостной пустыни Калахари.