Анатолий Тарас - 1812 год - трагедия Беларуси Страница 15

Остальные корпуса почти целиком состояли из иностранцев, среди которых преобладали немцы. Наполеон прекрасно понимал, что 150 тысяч немцев на самостоятельную роль не годились. Когда они оказывались один на один с врагом, то обычно терпели поражение, как баварцы на Двине или саксонцы на Волыни. Это приводило к тому, что приходилось отправлять им на выручку наиболее боеспособные части.

Союзные войска, за исключением итальянцев (4-й корпус) и поляков (5-й корпус), были чрезвычайно склонны к мародерству и дезертирству. Низкая дисциплина в них являлась стихийным протестом против принуждения. За то время, пока Великая армия прошла от Немана до Смоленска, она потеряла до 80 тысяч человек, из них убитыми и ранеными не более 10 тысяч. Границу перешли примерно 300 тысяч человек, а на Бородинском поле было лишь 134 тысячи.

Поэтому можно смело утверждать, что самым лучшим союзником России являлось время, способствовавшее моральному разложению Великой армии. Этот союзник стал действовать намного раньше, чем второй — суровая зима.

Глава 4. ВЫКАЧИВАНИЕ РЕСУРСОВ ИЗ БЕЛАРУСИ ПЕРЕД ВОЙНОЙ

В соответствии с планами императора Александра I его правительство и военное командование накануне войны планомерно «опустошало» беларуские губернии.

Изъятие рекрутов

Военные силы Российской империии комплектовались из рекрутов многих народов, в том числе беларуского народа. Некоторые же полки российской армии с конца XVIII века комплектовались рекрутами исключительно из беларуских губерний. Так, императрица Екатерина II указом от 7 октября 1794 года предписала военной коллегии укомплектовать 5 егерских корпусов (Белорусский, Екатеринославский, Эстляндский, Лифляндский и Финляндский) рекрутами из Минской, Полоцкой и Могилёвской губерний, и впредь пополнять их таким же образом.

Как свидетельстсвуют документы Военно-учетного архива Генерального штаба императорской армии, в период 1808 - 11 гг. рекрутами из Витебской губернии комплектовались 3-я и 17-я пехотные дивизии, рекрутами из Виленской губернии — 23-я дивизия, из Гродненской губернии и двух уездов Могилёвской (Климовичского и Мстиславского) — 11-я дивизия, из Минской и Могилёвской — 7-я и 24-я пехотные дивизии. По штатам, одну дивизию составляли около 12 тысяч «нижних чинов», шесть дивизий — 72 тысячи. Как уже сказано, всех их набирали в беларуских губерниях. В период войны эти дивизии (3-я, 7-я, 11-я, 17-я, 23-я, 24-я) входили в состав 1-й Западной армии и прошли с ней весь боевой путь.

Беларуские рекруты составляли весьма значительную часть российских войск. Так, рекрутов набора 1811 года (по 4 человека от 500 душ крестьян-мужчин) поступило в указанные 6 дивизий из Витебской губернии — 2809 человек, из Виленской — 3964, из Гродненской — 2521, из Минской — 3056, из Могилевской — 2400 человек, а всего по пяти губерниям — 14 750 человек. Если же к ним прибавить рекрутов 1808, 1809, 1810 гг., то общее число рекрутов, призванных из беларуских губерний только за 4 предвоенных года, составило около 60 тысяч.

Всего к 12 (24) июня 1812 года в российских вооруженных силах служило примерно 220 тысяч рекрутов из Беларуси (ведь срок службы составлял 25 лет!). Это количество, надо отметить и подчеркнуть, составляло более трети (37,2 %) от общей численности регулярных войск империи[47]. Свыше половины этих бесправных рабов находилось в составе полков и дивизий 1-й и 2-й Западных армий. Именно им предстояло воевать за интересы российского царя и российских помещиков.

Военное строительство

В августе 1810 года правительство решило «в самом скорейшем времени» построить крепости в Бобруйске (Минская губерния) и Динабурге (Курляндская губерния). Этим строительством были заняты тысячи местных жителей, оторванных от своих обычных занятий. Но строительство крепостей до начала войны не было завершено.

Кроме того, по плану генерала Карла Фуля на левом берегу Западной Двины, в излучине реки у города Дриссы, создавался Дриссенский лагерь с системой земляных укреплений (валов и редутов) и заграждений (рвов и рогаток).

На строительство лагеря (оказавшегося во время войны абсолютно бесполезным) было привлечено большое количество населения Дисненского и Дриссенского уездов Витебской губернии — до 2500 человек ежедневно. Крестьяне копали глубокие рвы, насыпали валы, рубили лес и стаскивали к местам устройства рогаток стволы деревьев с заостренными сучьями.

Для обеспечения переправы войск в городе Борисов (Минская губерния) построили большой мост через Березину, а на правом берегу реки возвели предмостное укрепление — земляные валы, впоследствии прозванные «батареями Чичагова».

Строительство моста и предмостного укрепления податное население города и уезда производило в порядке трудовой повинности.

Местные власти ремонтировали дороги, создавали станции на почтовых трактах (пункты смены лошадей, отдыха фельдегерей и ямщиков), на местах речных переправ сооружали деревянные мосты. И это все тоже делало местное население, в основном — крестьяне, в большинстве случаев — бесплатно.

Содержание войск

К началу 1811 года на территории Беларуси и Летувы находилось около 100 тысяч российских войск, а к июню 1812 года их численность достигла 195 тысяч человек в составе двух армий (1-й и 2-й) и резервного корпуса П. К. Эссена. Снабжение огромной массы людей и лошадей провиантом и фуражом являлось очень тяжелым бременем для местного населения[48].

Наличных средств, отпускавшихся военному ведомству на закупку провианта и фуража, не хватало. Согласно извечной российской традиции, власти «не успели» (или «забыли») своевременно переверстать бюджет государства с учетом огромного численного роста вооруженных сил в 1811 - 12 гг. (на 40 %), передислокации массы войск к западным границам империи и обустройства будущего театра военных действий. Кроме того, надо учитывать столь же традиционное казнокрадство интендантов и командиров всех рангов, составлявшее весьма значительную долю в общей структуре расходов.

Вот характерный пример воровства. Для прикрытия дороги на Петербург было решено возвести крепость Динабург (современный Даугавпилс). По словам генерала Алексея Ермолова, она «строилась около двух лет большим весьма иждивением: более 5000 человек военных погребено при работах и в таком же или большем числе рассеяла смертность».

Но на самом деле крепости просто не существовало, и «надобно было расспрашивать, где она: линии оной даже не были означены». Генерал Ермолов заключает, что «все время, повидимому, употреблено было, дабы дать правдоподобие расходам похищенной суммы». Этот факт наглядно показывает огромные масштабы воровства, которое было обычным явлением в российской армии.

Для создания запасов провианта военное ведомство учредило в западных губерниях сеть провиантских магазинов (складов) — главных, передаточных и расходных. На территории Беларуси главные магазины были созданы в Дриссе, Дисне и Бобруйске; расходные — в Гродно, Пинске, Слониме, Минске, Слуцке, Мозыре, Рогачеве, Бешенковичах.

Установленное военным ведомством количество провианта должны были доставлять в магазины помещики и старосты казенных имений. Например, в 1810 году население Минской губернии было обязано доставить в 8 магазинов (складов) 24 172 четверти муки (74 324 л.), 1271 четверти крупы (3908 л.) и 7000 четвертей овса (21 523 л.). В следующем году нормы поставок были значительно увеличены. Так, к январю 1811 года в пяти магазинах Минской губернии намечалось иметь 57 482 четверти муки (176 746 л.), 5386 четвертей крупы (16 561 л.) и 90 030 четвертей овса (276 824 л.).

Несмотря на увеличение планов заготовок, войска, выдвигавшиеся к западным границам империи, уже зимой 1811/12 гг. встретились с трудностями снабжения. Весной положение еще более ухудшилось. Солдаты нередко ходили полуголодные.

Снабжение армии продовольствием и фуражом производилось за счет подушной подати (которую в западных губерниях с 1803 года взымали хлебом), а также путем покупки у местного населения (помещиков, городских магистратов и т. д.). В начале апреля 1812 года гродненский губернатор Василий Ланской подал в Комитет министров записку «О безнадежности продовольствия войск в Гродненской губернии обывательским провиантом и фуражом и о самовольном заборе оных». В ней он сообщил, что в связи с неурожаем 1811 года дворянские предводители большинства уездов (поветов) не могут в полном объеме удовлетворить нужды войск по закупкам продуктов питания и фуража.

В сложившейся обстановке многие воинские части перешли на самообеспечение. Они меняли места своей дислокации, не сообщая об этом гражданским властям. Перейдя в другой уезд, военные силой отбирали у жителей провиант и фураж «без меры и веса», а вместо денег выдавали квитанции, «какие им заблагорассудится» (бумажки, не имевшие законной силы) — попросту грабили. В качестве примера такого грабежа приведу рапорт командира лейб-кирасирского полка барона А. В. Розена гражданскому губернатору Минской губернии Г. И. фон Радингу от 29 апреля 1812 года: