Вадим Деружинский - Забытая Беларусь Страница 16

В послереволюционной статье В. И. Ульянова-Ленина «О национальном и национально-колониальном вопросе» сказано:

«Разграничение наций в пределах одного государства вредно. Мы, марксисты, стремимся сблизить и слить их. А так как слияние народов возможно только при ассимиляции нерусских народов в русском, значит, именно в этом и должна заключаться национальная политика большевиков».

Это — чисто нацистское утверждение (то же самое говорил Гитлер о полной германизации лужицких сербов и других коренных славян Германии, о ликвидации их культуры и языка), и реализовывалось оно в СССР чисто силовыми методами. Кстати говоря, той же «логикой Ленина» руководствовались сподвижники Милошевича в Югославии, что вызвало там гражданскую войну. И той же «логикой Ленина» руководствовались сторонники Гамсахурдиа, которые упразднили автономии Южной Осетии и Абхазии, упразднили их языки и перевели в паспортах их фамилии на новые, с грузинскими окончаниями. Мол, это «один грузинский народ». Чем это обернулось для Грузии — общеизвестно. Однако непонятна логика российских радетелей «триединого народа», почему они только русский народ считают «триединым», а грузинский «триединым» не признают, даже пошли войной на Грузию именно из-за отрицания «триединого грузинского народа». Снова двойные стандарты?

Безусловно, концепция Ленина является преступной — в том числе по меркам ЮНЕСКО, где национальная самобытность охраняется ООН, а всякая преднамеренная ассимиляция считается этноцидом. Не удивительно, что всемирно известный исследователь ленинизма-сталинизма Абдурахман Авторханов в книге «Империя Кремля: Советский тип колониализма» (Мюнхен, 1988 г.) подчеркивал, что Ленин был «больше великодержавник, чем все русские цари, вместе взятые, и больше империалист, чем любой император в истории».

По плану вождей большевизма, русификацию следовало начинать не сразу — а через «коренизацию», что означало внедрение идей большевизма в нерусское население на их родных языках — а уже затем, когда населению привьется большевистская идеология, его следовало русифицировать. Если же начинать прямо с русификации, то идеи большевизма будут восприниматься населением как чуждые и колониальные — при этом население их плохо поймет из-за незнания русского языка.

Период «коренизации» длился до 1929 года. В БССР тогда беларуский язык был языком даже армии — в обязательном порядке учили беларускую мову даже офицеры из РСФСР, которых командировали служить в БССР. (Парадокс — но Красная Армия БССР до 1929 года говорила на беларуском языке, а армия независимой Республики Беларусь за 20 лет своего существования так и не смогла перейти на свой язык!).

Во всех учреждениях БССР тогда использовался государственный беларуский язык, его учили государственные и партийные работники небеларуского происхождения. Глядя на это, и в Польше были вынуждены ввести беларусизацию на территории Западной Беларуси, но когда СССР в 1929 году покончил с «коренизацией», ее немедленно свернули и в Польше.

Согласно плану Ленина, начался этап русификации нерусских народов СССР. Проводил его Сталин, который, по формулировке Ленина, был «истинно русским человеком, великороссом, шовинистом, в сущности подлецом и насильником».

Уже в ноябре 1927 года в Беларуси активные проявления национального самосознания были объявлены, по требованию Сталина, «мелкобуржуазным национализмом» и «наиионал-демократизмом», а Франциска Скорину запретили упоминать на том основании, что он превратился в «жупел мелкобуржуазных студентов-националистов». Резолюция ХI съезда КП(б)Б по этому вопросу гласила:

«В прошлом люди с беларуским национальным сознанием были прогрессивным явлением, боролись с самодержавием и давали отпор угнетению русского царизма, но в условиях диктатуры пролетариата сделались контрреволюционным явлением».

Начались судебные процессы над той частью интеллигенции БССР, которая являлась генератором национальною самосознания народа. Первым мощным ударом по ней стало дело о «Союзе освобождения Беларуси», сфабрикованное в 1930 - 31 гг. органами ГПУ — советской политической полиции. Жертвами этой фальсификации оказались 108 наиболее видных деятелей беларуской науки и культуры. Среди них ученые из Академии наук БССР, преподаватели высших учебных заведений, литераторы, журналисты, театральные деятели и даже бывшие наркомы.

Их обвиняли в том, что они поставили своей «окончательной целью отрыв Белоруссии в этнографических границах от Советского Союза и создание так называемой Белорусской Народной Республики».

Никто из высланных и посаженных домой не вернулся. После отбытия сроков заключения или ссылки все они без следствия и суда получили новые приговоры. Почти все эти люди погибли. Вернуться домой через 25 лет довелось лишь нескольким.

Аналогично в УССР в 1930 году было сфабриковано дело о мифическом «Союзе освобождения Украины» — уничтожены 42 видных деятеля украинской науки и культуры. Вся вина их, как и 108 беларуских ученых и деятелей культуры (а также тысяч других, в том числе репрессированных в «освобожденных от Польши» Западной Украине и Западной Беларуси), была только в том, что они не верили в «триединый народ».

Это делает концепцию Татьяны Мироновой (и иных нынешних политиков) о «триедином народе» такой же кровавой, как концепции нацистов Гитлера, которые точно так истребляли всех, кто был не согласен с «расовой теорией». Всякий, кто сегодня разделяет идею о «триедином народе» — автоматически становится соучастником преступлений сталинизма, замазывает себя в крови жертв, единственная вина которых была в том, что они не верили в «триединый народ».

Александр Гришанов и Анатолий Тарас пишут в книге «Научный антикоммунизм и антифашизм» (Минск, 2010):

«Подавляя «местный национализм», московское руководство фактически пыталось уничтожить национальное самосознание десятков миллионов людей. Расправы с национальными меньшинствами длились несколько десятилетий. Уже в предвоенные годы началось массовое выселение целых народов. Жертвами депортаций стали поляки, курды, корейцы, буряты и другие. Цифрой 3,5 миллиона исчисляется число людей, репрессированных исключительно по национальному признаку с середины 1940-х по 1961 год. Были выселены из родных мест калмыки, вайнахи (чеченцы), крымские татары и другие народы. Депортация коснулась 14 народов целиком и 48 — частично!

По нашему мнению, именно безумная национальная политика ВКП(б) - КПСС сыграла главную роль в распаде СССР.

Вспомним в этой связи прогноз 1938 года. Находившийся в эмиграции украинский общественный деятель М. А. Славянский квалифицировал попытку создания в СССР единой имперской нации («советского народа») как «нациологический курьез» и отметил: «Такой народ не способен на благоразумный отказ от своих претензий на властвование. И особенно не могут сделать этого его командные слои, бывшие и настоящие, ибо эти претензии стали органической частью в составе их национального мироощущения, а то или иное изменение этого мироощущения требует, как известно нациологам, весьма длительного времени...

Подкомандным нациям на этот счет не годится создавать никаких иллюзий. Борьбой и кровью окрашен их отрыв от имперской России, в той же атмосфере произойдет и их освобождение от СССР. Других путей к разрешению национально-государственной проблемы на востоке Европы история не знает, а современная действительность не указывает».

Авторханов охарактеризовал результат национальной политики коммунистического государства следующим образом:

 «История страны и партии на протяжении десятилетий подвергалась фальсификации и извращению. Это в первую очередь относится к истории национального вопроса... Ведущая идея фальсификации — выдавать советский тип колониализма за идеальное решение национального вопроса, а советскую великодержавную политику русификации нерусских народов — за политику «интернационализации».

Быть беларусом в СССР считалось преступлением

Как вспоминал Якуб Колас, в конце 30-х годов были случаи арестов минчан только за то, что они дома и на улице говорили по-беларуски. Вот такими полицейскими методами сначала в Минске, а затем и в других городах БССР насаждался русский язык — население стало просто бояться говорить на «мове».