Борис Антонов - Мосты Санкт-Петербурга Страница 16

В 1841 г. Аничков мост капитально перестроили и значительно расширили. Проект нового моста разработал инженер И. Ф. Бутац, при участии инженера А. Редера. Работы выполнял подрядчик М. Пименов под руководством инженера фон Дершау.

Надзор за строительством осуществлял инженер А. Д. Готман.

22 мая 1841 г. уложили первый камень в строительство моста.

11 октября того же года одна из петербургских газет писала: «Любопытные толпами ходят смотреть на новый Аничков мост. Арки уже воздвигнуты». Три арочные пролетные строения выложили из кирпича. Опоры моста и арки фасадов облицевали гранитом чистой тески. В начале ноября были установлены перила, окончены гранитные пьедесталы для статуй, а вскоре на них установили скульптурные группы. Современник писал:

«Новый Аничков мост приводит в восхищение всех жителей Петербурга. Толпами собираются они любоваться удивительной пропорцией всех частей моста и лошадьми — смело скажем, единственными в мире.

В Аничковом мосту есть что-то открытое, ловкое, привлекательное!

Въехав на мост, кажется, что отдохнул!.. Ни одно из петербургских сооружений не произвело такого впечатления на жителей столицы, как Аничков мост! Честь и слава строителям!».

В январе 1842 г. по мосту открылось движение. Сооружение, по отчетам Министерства внутренних дел, обошлось в 195294 рубля серебром.

В качестве перильных ограждений на мосту установили между гранитными тумбами чугунные решетки высокохудожественного литья, в рисунке которых чередуются парные изображения морских коньков и русалок. Выразительны чугунные стойки перил, в просветах которых находятся устремляющиеся в пучину дельфины. Газета «Северная пчела» от 5 ноября 1841 г. сообщала, что решетка отлита по образцу рисунка берлинского архитектора Карла Шинкеля[34]. В Берлине на Дворцовом мосту (во времена ГДР он именовался мостом Маркса-Энгельса), построенном по проекту этого архитектора[35] в 1822–1824 гг., были установлены точно такие же перила.

Главной художественной особенностью моста стали установленные на гранитных пьедесталах устоев четыре конных скульптурных группы барона П. К. Клодта. Изображение укрощаемого коня стало одним из символов города.

Петр Карлович Клодт, сын генерала, прослужив год в армии, вышел в отставку и серьезно занялся скульптурой. Был принят вольнослушателем в Академию художеств. Барон оказался в «стесненных обстоятельствах», и для заработка ему приходилось лепить и продавать фигурки лошадей. Вскоре его лошадки стали пользоваться успехом. Скульптуры «укротителей коней» французского ваятеля Гийома Кусту, украшающие парк Марли под Парижем, не оставили равнодушными Петра Карловича Клодта.

Он создал самобытные высокохудожественные образы, принесшие ему мировую славу.

В 1832 г. Клодту были заказаны группы «Укротители коней», которые предполагалось установить на новой пристани, сооруженной лет за десять до этого на Неве между Адмиралтейством и Зимним дворцом. Проект оформления этой пристани, разработанный в 1828 г. К- И. Росси, предусматривал украсить ее парными фигурами львов и скульптурными группами «Укротители коней». В 1833 г. Клодт представил в совет Академии художеств модели «Укротителей». За две первые скульптурные группы «Коня с водничим» Академия приняла его в том же году в число «назначенных».

Решетка Аничкова моста

Однако изготовление моделей задержалось, и на пристани вместо скульптур установили порфировые вазы. Позднее, в 1873 г., их перенесли на Петровскую пристань у Сенатской площади. Тем временем Клодт вылепил группу коней для «Колесницы Победы» на Нарвских триумфальных воротах.

Это произведение принесло ему известность, а через несколько лет, когда началось проектирование Аничкова моста, Клодт предложил использовать для его оформления своих «Укротителей коней». В 1839 г. была отлита из бронзы первая группа — конь с идущим рядом юношей, а в 1841 — парная ей: юноша, решительно схвативший коня под уздцы.

Через год, в 1842 г., были отлиты из бронзы копии первых двух групп. Но на мост они не попали. С Литейного двора их увезли в Пруссию. Николай I подарил их прусскому королю Фридриху-Вильгельму IV. В официальном отчете по поводу впечатления от скульптурных групп Клодта, подаренных прусскому королю и установленных перед главными воротами Королевского дворца в Берлине (архитектор А. Шлютер), отмечалось, что скульптуры «произвели такой всеобщий восторг, какого подобного там никогда не было или редко что возбуждало».

Клодтовские «Укротители» были установлены в нескольких десятках метров от того моста, перила которого послужили прототипом для решетки Аничкова моста. Здесь они стояли более 100 лет. Во время уличных боев в 1945 г. статуи уцелели, так как были прикрыты защитными кирпичными футлярами. После войны их перевезли в Западный Берлин и установили в Клейстпарке.

В 1843–1844 гг. гипсовые группы на восточных устоях заменены бронзовыми. В 1846 г. они были подарены «королю обеих Сицилии», в знак признательности за оказанное гостеприимство русской императрице во время ее путешествия по Италии в 1846 г., увезены в Неаполь и установлены в саду около театра Сан-Карло. Еще три пары скульптурных групп были отправлены в Стрельну, в Петергоф и усадьбу Голицыных в Кузьминки под Москвой.

Места вывезенных скульптур занимали гипсовые кони, которые заменялись бронзовыми по мере их отливки автором. Последние две группы «Коня с водничим», отлитые автором в 1849–1850 гг., изображали новые сцены укрощения коня человеком, которые вместе с изваянными ранее составили композицию из четырех групп, живописующих этапы борьбы человека с конем.

Прототипом скульптур лошадей на мосту стал чистокровный арабский скакун Амалатбек. Он был дик и непокорен. Клодт сумел его укротить. Помогала ему в работе дочка, которая садилась на коня и поднимала его на дыбы, а отец в это время делал зарисовки. Способность Клодта ваять лошадей нравилась Императору, понимавшему толк в лошадях, и он подшучивал над скульптором: «Ну, Клодт, ты лошадей делаешь лучше, чем жеребец».

Скульптурные группы Аничкова моста вдохновляли петербургских поэтов. Так, Александр Блок писал:

…Лошадь влекли под уздцы на чугунныйМост. Под копытом чернела вода.Лошадь храпела, и воздух безлунныйХрап сохранял на мосту навсегда…Все пребывало. Движенья, страданья —Не было. Лошадь храпела навек.И на узде в напряженьи молчаньяВечно застывший висел человек.

Здесь, правда, поэт допустил поэтическую вольность — мост никогда не был чугунным.

При осмотре 9 октября 1902 г. техническое состояние моста было признано угрожающим. Реконструкция велась в 1906–1908 гг. под руководством архитектора П. В. Щусева. Устои и быки сохранены прежние, кирпичные своды переложены. Кирпичные своды облицованы розовыми гранитными камнями чистой и получистой тески. Конструкции моста изолированы рольным свинцом. Тротуары выполнены из большеразмерных плит красного гранита.

В Блокаду скульптурные группы были сняты с пьедесталов и закопаны в саду Дворца пионеров. Во время немецких бомбежек и артиллерийских обстрелов мосту нанесены серьезные повреждения. Повреждены большие участки ограждений и гранитные постаменты. Ограждения восстановлены еще до Дня Победы, а к 1 мая 1945 г. скульптурные группы вернулись на свои пьедесталы.

Еще в 1940-е гг. встал вопрос о реставрации бронзовых скульптур на мосту. Специалисты обнаружили у них так называемую «бронзовую болезнь», в результате которой бронза разрушается.

«Лечить» скульптуры пытались еще в 1973 г., но методы реставрации оказались несовершенными. К этой проблеме вернулись в 2000 г., отправив скульптуры на реставрацию. Ее выполнил реставратор В. Г. Сорин по новой методике, гарантирующей восстановление и защиту бронзы от коррозии. Снятие скульптурных групп для отправки на реставрацию в июне 2000 г. сопровождалось неким театрализованным действием. Вот что писала одна из петербургских газет по этому поводу:

«Про то, какое шоу было устроено на Аничковой мосту на этот раз, в ту ночь, когда снимали с постаментов клодтовских коней, уже все написали.

Посмеялись как могли — и над актерами, которые разговаривали не в такт с фонограммой, иронизировали по поводу накрытых под шатром столов с бутербродами и трепетных красавиц, хорошо выучивших, как проносить уставленные бокалами подносы сквозь толпу. Красота — это страшная сила, особенно когда балерина на пуантах пробегает по асфальту, по которому только что шли авто. Изображающий царя Николая II (?) артист гонялся за какими-то хихикающими девицами, а после долго препирался со скульптором Клодтом, почему-то загримированным под главного художника города И. Г. Уралова. Среди публики даже раздалось: "Правильно революция была!". Император выглядел совершенным кретином, хотя именно его-то и должны были в этот торжественный момент поблагодарить за Аничков мост…».