Джильс Флетчер - О государстве Русском Страница 16

Свидетели и должник (если умеют писать) означают имена свои собственноручно на обороте записи; других же удостоверительных знаков или печатей у них не употребляется.

Если кто попадается в каком-либо преступлении (как то: измене, убийстве, воровстве и т. п.), то, прежде всего, приводят его к князю и дьяку той области, где он числится, для допроса. Допрос в подобных случаях производится, обыкновенно, посредством истязаний (что называется пыткой), состоящих в том, что преступника бьют кнутьями, сделанными из ремней из белой кожи, шириною в палец, так что каждый удар производит рану, врезываясь в тело, или привязывают к вертелу и жарят на огне, иногда же ломают и вывертывают у него какой-либо член раскаленными щипцами, разрезают тело под ногтями и т. п.

Сделанный таким образом допрос, вместе с доказательствами и уликами, какие найдутся против обвиняемого, отсылается в Москву к управляющему той Четвертью, под ведением коей состоит область, а он представляет его на рассмотрение и решение Думы, где только и могут быть окончательно решаемы дела, относящиеся до жизни и смерти. В этом случае считают достаточным одних улик, излагаемых в деле, хотя сами члены Думы никогда не видали и не допрашивали обвиняемого, который между тем содержится в тюрьме того места, где совершено преступление, и никогда не пересылается туда, где решается само дело. Если подсудимого найдут действительно виновным, то приговаривают его к смертной казни, смотря по роду преступления, и управляющий Четвертью отсылает этот приговор к князю и дьяку для приведения его в исполнение. Преступника везут на место казни со связанными руками и с зажженной восковой свечой, которую он держит между пальцами.

Различные виды употребляемой у них смертной казни суть: повешение, обезглавление, умерщвление ударом в голову, утопление, погружение зимой под лед, сажание на кол и т. п. Но большею частью преступников, приговоренных к смерти летом, не казнят до зимы: тогда убивают их ударом в голову и пускают под лед. Это разумеется о простолюдинах. Что же касается до лиц дворянского сословия, если кто из них окрадет или убьет бедного мужика, то их не так тяжело наказывают или даже вовсе не призывают к ответу. Причина та, что простолюдинов почитают их холопами, или крепостными рабами.

Если какой-либо сын боярский или дворянин военного звания совершит убийство, или что украдет, то иногда посадят его в тюрьму, по усмотрению царя; но если уже слишком известно, каким образом сделано им преступление, то его, может быть, высекут, и этим обыкновенно ограничивается все наказание. Когда кто убьет своего человека, то весьма мало за него отвечает или вовсе не считается виновным по той же причине, что слуга признается холопом, или крепостным, над жизнью которого господин имеет полную власть. Самое большое наказание за подобный поступок состоит в какой-нибудь незначительной пене в пользу царя, если преступник богат, так что суд имеет дело скорее с кошельком, нежели с противозаконным действием.

Письменных законов у них нет, кроме одной небольшой книги, в коей определяются время и образ заседаний в судебных местах, порядок судопроизводства и другие тому подобные судебные формы и обстоятельства, но нет вовсе правил, какими могли бы руководствоваться судьи, чтобы признать самое дело правым или неправым. Единственный у них закон есть закон изустный, т. е. воля царя, судей и других должностных лиц.

Все это показывает жалкое состояние несчастного народа, который должен признавать источником своих законов и блюстителями правосудия тех, против коих несправедливости и крайнего угнетения ему бы необходимо было иметь значительное количество хороших и строгих законов.

Глава пятнадцатая

О военной силе, главных военачальниках и жалованье их

Военные в России называются детьми боярскими, или сыновьями дворян, потому что все они принадлежат к этому сословию, будучи обязаны к военной службе по самому своему званию.

В самом деле, каждый воин в России есть дворянин, и нет иных дворян, кроме военных, на коих такая обязанность переходит по наследству от предков, так что сын дворянина (рожденный воином) всегда остается дворянином и вместе с тем воином и не занимается ничем другим, кроме военной службы. Как скоро они достигают того возраста, когда в состоянии носить оружие, то являются в Разряд, или к великому констеблю, и объявляют о себе: имена их тотчас вносят в книгу, и им дают известные земли для исправления их должности, обыкновенно, те же самые, какие принадлежали их отцам, оттого, что земли, определенные на содержание войска, владение коими условливается этой повинностью, все одни и те же, без малейшего увеличения или уменьшения.

Но если царю покажется достаточным число лиц, состоящих на таком жалованье (ибо все земли на всем пространстве государства уже заняты), то часто их распускают, и они не получают ничего, кроме небольшого участка земли, разделенного на две доли. Такое распоряжение производит большие беспорядки. Если у кого из военных много детей, и только один сын получает содержание от царя, то остальные, не имея ничего, принуждены добывать себе пропитание несправедливыми и дурными средствами, ко вреду и угнетению мужиков, или простого народа. Это неудобство происходит вследствие того, что военные силы государства содержатся на основании неизменного наследственного порядка.

Число войска, получающего постоянное жалованье, следующее: во-первых, дворян, т. е. окладных или царских телохранителей, считается до 15 000 всадников с их начальниками, которые всегда должны быть в готовности на службу.

Эти 15 000 всадников разделяются на три разряда или степени, отличные одна от другой как по значению, так и по жалованью. Первый разряд составляют так называемые Дворяне Большие, или полк главных окладных, из коих одни получают сто, другие восемьдесят рублей в год, и ни один менее семидесяти. Второй разряд составляют Середние Дворяне, или вторые по количеству их оклада. Дворянам этого разряда уплачивается по шестидесяти или пятидесяти рублей в год, и никому менее сорока. К третьему или низшему разряду принадлежат Дети Боярские, самые последние по окладу. Из них те, коим дается наибольшее жалованье, получают тридцать рублей в год, а другие только двадцать пять или двадцать, но никто менее двенадцати. Половина жалованья выдается им в Москве, другую же получают они в поле от главного военачальника, если бывают в походе и участвуют в военных действиях. Сумма всего, выдаваемого им, годового жалованья, когда оно уплачивается им вполне, простирается до 55 000 рублей.

Такое денежное жалованье получают они сверх земель, приписанных к каждому из них, как к старшим, так и к младшим, сообразно степеням. Тот, кто имеет наименее земли, получает еще двадцать рублей или марок в год. Кроме этих 15 000 отборных всадников (находящихся при особе государя, когда он сам бывает на войне, подобно римским оруженосцам, называвшимся преторианцами), царь избирает еще 110 человек из дворян, наиболее знаменитых по происхождению и пользующихся его особенной доверенностью. В список их вносятся имена тех, которые в совокупности могут выставить от себя, в случае войны, до 65 000 всадников, со всеми необходимыми военными снарядами, по русскому обычаю, для чего они ежегодно получают от царя, собственно на себя и на их отряды, около 40 000 рублей.

Эти 65 000 человек должны каждый год отправляться в поход на границу к земле крымских татар (когда не получат иного назначения), все равно, есть ли война с татарами или нет.

По-видимому, сосредоточение столь значительных сил под начальством дворян ежегодно в одном известном месте может быть опасно для государства, но это делается так, что царю нечего бояться ни за себя, ни за свои владения по следующим причинам: во-первых, потому, что дворян этих много, именно, 110 человек, и все они сменяются царем так часто, как ему вздумается; во-вторых, они получают все содержание от царя, а сами по себе имеют весьма ограниченный доход, притом выдаваемые им ежегодно 40 000 рублей к сроку должны немедленно уплачивать находящемуся под ними войску; в-третьих, большей частью они находятся при особе царя, принадлежа к его Думе или вообще к числу его советников в пространном значении; в-четвертых, они более походят на плательщиков, нежели на военачальников, потому что сами никогда не ходят на войну, кроме тех, кто получит на то особое приказание от самого царя. Таким образом, число всадников, находящихся всегда в готовности и получающих постоянное жалованье, простирается до 80 000 человек, не сполна, или же несколько более.

Если встретится надобность в большем числе войска (что, впрочем, редко случается), то царь берет на службу боярских детей, не получающих жалованья, сколько ему нужно, а если и их недостаточно, то дает приказание дворянам, коим пожалованы им поместья, выставить каждому в поле соразмерное число рабов (называемых холопами и обрабатывающих землю) со всей амуницией, смотря по количеству всего набираемого войска. Эти ратники (по окончании службы) немедленно снимают с себя оружие и возвращаются к своим прежним рабским занятиям.