Владимир Потемкин - Дипломатия в новейшее время (1919-1939 гг.) Страница 165

Дипломатия Гитлера ликовала, воображая, что одержала победу. Но в Англии переход Бельгии к политике нейтралитета вызвал понятную тревогу. В декабре 1936 г. бельгийский премьер Ван-Зееланд был приглашён в Лондон. Здесь Идеи дал ему формальные заверения, что английское правительство придёт на помощь Бельгии, если она окажется жертвой агрессии. Эта английская гарантия обеспечивалась Бельгии при том условии, что её правительство будет сотрудничать с Лигой наций и сохранит верность её уставу. Со своей стороны и французское правительство сделало всё, чтобы не потерять Бельгии: оно обещало ей принять на себя защиту её неприкосновенности и независимости, не требуя от бельгийского правительства взаимных обязательств. Естественно, что Бельгия не возражала против таких предложений.

Усилия германской дипломатии направлялись и на привлечение Голландии. Ей было предложено заключить с Германией договор о нейтралитете; при этом германское правительство соглашалось гарантировать неприкосновенность и независимость Голландии. Сенат Голландии отклонил эти предложения. Голландское правительство заявило, что свобода и неприкосновенность Голландии не могут быть предметом переговоров. Ответом на ухищрения германской дипломатии явилось увеличение вооружённых сил Голландии.

Потерпев неудачу в Бельгии и Голландии, агентура Гитлера развернула усиленную работу в Дании и Швеции. Здесь созданы были организации гитлеровцев, объединённые под наименованием «германской колонии». Отделения германских фирм в Швеции стали очагами гитлеровской пропаганды; они получали из Германии транспорты фашистской литературы, издаваемой на немецком и шведском языках. Такая же пропаганда велась и в Дании. Этим дело не ограничилось: в ближайшем соседстве с датской территорией немцы сооружали казармы, в которых содержались отряды СС.

Дипломатия Гитлера стремилась окончательно вовлечь и Польшу в орбиту германского влияния. В январе 1937 г. Геринг выехал на охоту в Беловежскую пущу. Это было лишь предлогом, чтобы побывать в Варшаве и предупредить вступление Польши v блок нейтральных держав, который в это время пыталась создать английская дипломатия. В этом блоке, руководимом Англией, должны были участвовать Польша, Румыния и прибалтийские государства. Таким образом, английская дипломатия думала создать противовес фашистской Германии на востоке и юго-востоке Европы, одновременно отвлекая соседей Советского Союза от заключения с ним договоров о взаимопомощи.

Но, вопреки усилиям английской дипломатии, германо-польские отношения приобретали всё более тесный характер. Полковник Бек заключил с Германией договор о моральном ненападении, после чего вся польско-германская пресса повела совместную «войну перьев» против СССР. Польская политика в отношении СССР, Чехословакии и Лиги наций определялась указаниями гитлеровской дипломатии. 5 ноября 1937 г. опубликован был германо-польский договор о национальных меньшинствах. В основу его был формально положен принцип «взаимного уважения права национальных меньшинств». В действительности гитлеровская Германия односторонне обеспечивала себе возможность развернуть националистическую пропаганду среди немецкого населения польских областей.

Французская дипломатия убеждалась, что Польша и страны Малой Антанты уходят из-под её влияния. Встревоженный заключением германо-польского договора 5 ноября 1937 г., Дельбос попытался спасти положение. В декабре 1937 г. он решил совершить поездку по маршруту Барту 1934 г. Остановившись в Варшаве, французский министр попробовал было вновь привлечь Польшу на сторону Франции; он обещал польскому правительству новые кредиты на вооружение. За это Дельбос рассчитывал добиться от Польши обязательства сотрудничать с Францией и Лигой наций в деле обеспечения европейского мира. Но в позиции Дельбоса имелось явное противоречие. Суля помощь Польше и соблазняя её кредитами на вооружение, он в то же время заверял польское правительство, что вполне понимает и одобряет его политику «мира и сотрудничества» с Германией. Таким образом, Дельбос пытался соединить несоединимое.

Польское правительство не могло не учесть этой двойственности в позиции французской дипломатии. Не без высокомерия оно заявило, что не может согласиться на вмешательство Лиги во взаимоотношения наций, в частности и в испанский вопрос. 15 декабря 1937 г., после выхода Италии из Лиги наций, польское правительство опубликовало коммюнике. Тоном великой державы оно предупреждало, что «если женевское учреждение проявит тенденцию вмешиваться в борьбу идеологий, то Польше придётся решать вопрос, не противоречит ли это принципам её внешней политики… Она вынуждена будет регулировать свои отношения с Лигой наций в соответствии с результатами этого решения».

Французской дипломатии оставалось только признать неудачу своих попыток вернуть себе прежних друзей. Время было упущено. Франция пожинала плоды своей собственной политики попустительства агрессорам.

Между тем борьба за малые страны всё продолжалась. На юго-востоке Европы она завязалась вокруг Югославии. Белград стал местом дипломатических визитов чрезвычайной важности. Сперва его посетил итальянский министр иностранных дел Чиано. За ним последовал президент Чехословацкой республики Бенеш. Наконец, столицу Югославии удостоили своим вниманием турецкий премьер Исмет Иненю и министр иностранных дел Турции доктор Рюштю Арас.

Распад Малой Антанты. Обстановка, создавшаяся в Дунайском бассейне и на Балканах после 1934 г., продолжала оставаться напряженной, после абиссинской войны и вмешательства Италии и Германии в испанские дела Муссолини всё чаще подумывал о возможности «большой войны». При этих условиях нейтралитет Югославии приобретал для итало-фашистской дипломатии особо важное значение. Муссолини решил попытаться смягчить итало-югославские взаимоотношения. Ему нужно было лишить Францию её союзника и вбить клин между странами Малой и Балканской Антанты. Для этого Муссолини поручил Чиано заявить правительству Югославии, что Италия уже не претендует на Далмацию. Вслед за тем Чиано должен был начать переговоры об итало-югославском соглашении. Югославия не могла не чувствовать опасности своего положения между фашистской Италией и гитлеровской Германией. Предложения Чиано встретили в Белграде благоприятный приём. 25 марта 1937 г. переговоры Чиано завершились подписанием «договора о дружбе» между Италией и Югославией.

Немецко-фашистская печать встретила итало-югославский договор шумным одобрением. Она видела в нём удар, нанесённый французской системе союзов. «Если Италия стремится к соглашению со своим соседом на Адриатическом море, Югославией, — заявляла передовая статья газеты «Frank-iurter Zeitung» от 25 марта 1937 г., — то она делает это, понимая, что такое соглашение не укладывается в рамки французской системы безопасности; больше того, оно содействует тому, что эта система становится ненужной».

Ревностным проводником политики Италии и Германии стал югославский премьер Стоядинович. Он завязал переговоры с Болгарией, которая стояла в оппозиции к Балканской Антанте, и с Венгрией, против которой направлен был договор Малой Антанты. Переговоры эти закончились заключением болгаро-югославского пакта о дружбе. То было новым поражением французской дипломатии.

Крайне обеспокоенное разбродом в стане своих союзников, французское правительство попыталось было оказать дипломатическое воздействие на сессию Постоянного совета Малой Антанты, созванную в Белграде 1–2 апреля 1937 г. На сессии предстояло обсуждение проекта чехословацкого правительства о расширении оборонительного союза стран Малой Антанты путём заключения ими пакта о взаимной помощи. Такой пакт имелось в виду противопоставить двусторонним договорам о нейтралитете, которые настойчиво навязывались Германией и Италией. Однако белградская сессия Малой Антанты не оправдала расчётов французской дипломатии. Проект чехословацкого правительства был снят с повестки дня. Разложение Малой Антанты шло неудержимо.

Среди дипломатов Малой Антанты ещё оставались деятели, которые старались предотвратить её распад. Одним из наиболее горячих сторонников дальнейшей борьбы Малой Антанты за коллективную безопасность был министр иностранных дел Румынии Николай Титулеску. При своих встречах с представителями правящих кругов Франции он развивал план расширения Малой Антанты и превращения её в военный союз. Но французское правительство и в этом вопросе проявляло крайнюю нерешительность: оно отклонило план Титулеску. Зато немецко-фашистская дипломатия решила во что бы то ни стало устранить слишком беспокойного министра иностранных дел Румынии. На румынского короля одновременно из Берлина и из Варшавы произведён был сильнейший нажим. Следствием была отставка Титулеску и резкий поворот румынской политики в сторону Германии. В самой Румынии широко развернулась работа гитлеровской агентуры; орудием её стала военно-фашистская организация «Железная гвардия», ставившая своей задачей произвести в стране фашистский переворот.