Владимир Потемкин - Дипломатия в новейшее время (1919-1939 гг.) Страница 167

Невиль Чемберлен был проводником политических идей и стремлений этих реакционных английских кругов. С чрезвычайным упорством он заставлял английскую дипломатию делать всё для «умиротворения» агрессоров и использования их против «красной опасности».

Политику Чемберлена особенно усердно проводили два английских дипломата: английский посол в Риме Перт и посол в Германии Гендерсон. Между Пертом и министром иностранных дел в Италии Чиано существовала полная договорённость. Это содействовало успешному развитию англо-итальянских переговоров. Такое же дружественное сотрудничество установилось и между английским послом в Берлине Невилем Гендерсоном и германским Министерством иностранных дел. В особенности тесным стало оно, когда на смену Нейрата 4 февраля 1938 г. главой Министерства был назначен Риббентроп.

В среде дипломатического корпуса в Берлине создалось определённое впечатление, что Гендерсон был назначен послом в Германии с прямым заданием задобрить нацистов, недовольных деятельностью его предшествен-ника Эрика Фиппса, который занимал в отношении Гитлера независимую позицию. Поражала та лёгкость, с которой Невиль Гендерсон сводил на нет всё сделанное Фршпсом, подготовляя почву для сговора с Гитлером. Между прочим однажды Гендерсон публично высказал мнение о необходимости присоединения Австрии к Германии. Возмущённый австрийский посланник довёл это заявление Гендерсона до сведения своего правительства. Австрийский канцлер обратился с протестом к британскому правительству. Невиль Гендерсон был вызван в Лондон. Там его пожурили за допущенную бестактность и рекомендовали соблюдать большую осторожность. Вернувшись в Берлин, посол продолжал держать себя попрежнему.

Сговору между правительством Гитлера и дипломатией Чемберлена старались помочь и представители «клайвденской клики». Один из них, Лондондерри, снова посетил Геринга осенью 1937 г. Геринг пригласил Лондондерри на охоту; при встрече он не без раздражения излил своему гостю обиды германского правительства. Германии, говорил Геринг, приходится искать себе других друзей, ибо англичане явно не хотят поддерживать дружбу с немцами. Между тем такая дружба «великих и родственных держав» могла бы принести большую пользу обеим странам. Германия вполне понимает желание Англии сохранить своё господство на морях. Правительство Гитлера охотно пошло бы навстречу этому желанию, если бы за это Англия предоставила ему свободу действий в Австрии и Чехословакии. Такое соглашение устранило бы последние разногласия между Англией и Германией. С другой стороны, оно создало бы все необходимые гарантии против «опасности большевизма» в Европе.

Идя навстречу внушениям гитлеровской дипломатии, английское Министерство иностранных дел решило установить отношения с правительством Франко в Испании. 17 ноября 1937 г. оно направило в штаб генерала Франко, в Саламанку, своего официального представителя. Это означало фактическое признание фашистского режима в Испании. Одновременно в Лондоне было принято решение послать в Германию для переговоров с Гитлером особую миссию во главе с виконтом Галифаксом, заместителем министра иностранных дел. Сам Идеи находился в это время на Брюссельской конференции. Он весьма решительно возражал против поездки Галифакса. Однако Чемберлен не внял этим протестам. Галифакс выехал в Берлин, посетил охотничью выставку Геринга и имел продолжительную беседу с Гитлером в Берхтесгадене.

И Гитлер и Геринг настаивали на возвращении Германии её колоний. Однако оба они обещали не поднимать этого вопроса в течение шести лет, если только Англия «учтёт интересы» Германии в Австрии и Чехословакии. Галифакс не только не возражал, но вполне определённо обещал проводить политику «невмешательства» Англии при осуществлении планов Гитлера в Центральной Европе.

Так в ноябре 1937 г. было достигнуто то взаимопонимание, которое постепенно перешло в полную согласованность действий Гитлера и Чемберлена. Английская дипломатия постаралась подчинить этой линии и французскую внешнюю политику. Для этого была созвана англо-французская конференция в Лондоне 28–30 ноября 1937 г. Французское правительство было представлено на ней Шотаном и Дельбосом. Английскую делегацию представлял Чемберлен. Конференция была строго секретной. Важнейшим её результатом явилось англо-французское соглашение о дальнейшем невмешательстве в международные споры и столкновения в Европе. Этим соглашением предрешена была судьба не только Испании, но и Австрии с Чехословакией.

Отношение дипломатии США к политике «невмешательства». Если дипломатия Англии и Франции всё упорнее воздерживалась от противодействия поджигателям войны, проводя свою политику «невмешательства», то Соединённые штаты Америки не менее стойко выдерживали свою позицию изоляционизма.

Однако к концу 30-х годов в сознание передовых общественных кругов Америки стало проникать убеждение, что действия фашистских агрессоров представляют прямую угрозу для всех демократических государств. Японо-китайская война оказала сильнейшее влияние на такой поворот общественного мнения в Америке. В декабре 1937 г. японцы подвергли бомбардировке американское судно «Пенэй». Правительство США решило проявить твёрдость. Оно обратилось к японскому правительству с нотой резкого протеста. Одновременно было опубликовано письмо президента Рузвельта к государственному секретарю Хэллу. «Пожалуйста, — гласило это послание, — скажите японскому послу, когда вы его увидите в 1 час дня, что, во-первых, президент глубоко возмущён и задет известием о бомбардировке без разбора американских и других не китайских судов на Ян-Цзы; он требует, чтобы об этом было сообщено императору; во-вторых, что все эти факты будут собраны и в ближайшее время представлены японскому правительству; в-третьих, президент выражает надежду, что тем временем японское правительство обдумает и окончательно определит: а) выражение своего полного сожаления и согласия на возмещение убытков, б) методы, предупреждающие повторение подобного акта в будущем».

Рузвельт не ограничился директивами своему послу в Японии. Он предложил дипломатическим представителям США в европейских странах самым серьёзным образом изучать международную обстановку в Европе и в особенности выяснять замыслы и планы гитлеровской Германии.

Исполнителем заданий Рузвельта в Германии явился американский посол Додд, который занимал этот дипломатический пост с конца 1933 г. Вдумчивый и наблюдательный профессор-историк Додд терпеливо изучал основы гитлеровского режима, цели и приёмы его внутренней и внешней политики, развитие фашистского наступления на Европу. С чрезвычайной тщательностью заносил посол в свой дневник основные факты, знаменовавшие последовательную сдачу европейскими демократическими правительствами своих позиций под грубым натиском фашистской Германии. Задолго до катастрофы, которой завершилась эта политика западных держав, наблюдательный американский дипломат предвидел неизбежность расплаты дипломатии за попустительства. Однако Додд не изменял своей позиции трезвого созерцателя: он ещё не помышлял о необходимости активной политической борьбы против поджигателей войны.

Убеждённый противник фашизма, Додд одним из первых разоблачил профашистскую позицию и антисоветские интриги американского посла в СССР Буллита. Этот авантюрист, ещё в период версальских переговоров пробравшийся на высокие дипломатические посты, в начале 1934 г. был назначен послом в СССР. Как пишет в своём дневнике Додд, Буллит рассчитывал добиться от СССР немедленной уплаты довоенных долгов. Однако, не достигнув успеха, он использовал свой дипломатический пост для активной антисоветской деятельности.

Посетив, по предложению президента Рузвельта, Китай, Буллит стал развивать планы «умиротворения» Японии за счёт советского Дальнего Востока. Возвращаясь из Москвы в Вашингтон, он остановился проездом в Берлине, где 1 декабря 1935 г. дал интервью, в котором открыто высказался против СССР и в пользу империалистических притязаний Японии. Тогда же в беседе с французским послом в Берлине Франсуа Понсэ он высказал своё решительное несочувствие франко-советскому пакту. Узнав о том, что Франция ведёт переговоры о предоставлении СССР займа, Буллит направился к лицу, пользующемуся решающим влиянием во французском правительстве, и убедил его, что Россия никогда не вернёт этого займа. «Таким образом, — заключает Додд, записав 12 февраля 1936 г. свой разговор с Буллитом — он сорвал переговоры с Россией».

В сентябре 1936 г. Буллит был назначен послом в Париж, где, установив теснейшие связи с самыми реакционными кругами, пытался добиться союза между Францией и фашистской Германией. Письма Додда в государственный департамент немало способствовали разоблачению тёмных махинаций Буллита, в дальнейшем превратившегося в открытого немецко-фашистского агента и восстановившего против себя всех честных граждан Соединённых штатов Америки.