Джон Локк - Два трактата о правлении Страница 17

Глава VIII

О ПЕРЕДАЧЕ ВЕРХОВНОЙ МОНАРХИЧЕСКОЙ ВЛАСТИ АДАМА

78. Подобно тому как сэр Роберт был не очень удачлив во всех приведенных им доказательствах верховной власти Адама, он не добился большего успеха и в изложении путей передачи её будущим монархам, которые, если его воззрения справедливы, должны все получить свои права от него. Я изложу выдвигаемые им пути передачи власти, разбросанные тут и там в его писаниях, его собственными словами. В предисловии он говорит нам: "Поскольку Адам был монархом всего мира, никто из его потомков не имел никакого права чем-либо владеть, кроме как по его пожалованию или разрешению или же по наследству от него". Здесь он упоминает два пути передачи всего, чем владел Адам, а именно пожалование и наследство. Далее он говорит: "Все монархи либо известны, либо должны быть известны как прямые наследники тех первых прародителей, которые были вначале естественными родителями всего народа" (с. 19). "Не может быть какого бы то ни было множества людей, чтобы в нем, рассматриваемом само по себе, не было такого человека, который по природе имел бы право быть монархом над всеми остальными, поскольку он является прямым наследником Адама" (3., с. 253). Здесь, в этих двух цитатах, он допускает только один путь передачи монархической власти государям — наследование. В других местах он говорит: "Вся власть на земле либо берет начало в отцовской власти, либо узурпируется у нее" (3., с. 158). "Все монархи, которые существуют сейчас или существовали когда-либо, являются или были отцами своего народа, или наследниками таких отцов, или узурпаторами права таких отцов" (3., с. 253). И здесь он объявляет наследование или узурпацию единственными путями, которыми монархи приобретают эту первоначальную власть, но, кроме того, говорит нам: "Эта отцовская империя, поскольку она сама но себе была наследственной, в силу этого могла быть отчуждена жалованной грамотой или захвачена узурпатором" (3., с. 190). Тогда, следовательно, власть может быть передана по наследству, с [c.199] помощью пожалования или узурпации. И последнее, что самое восхитительное, он говорит нам (с. 100): "Безразлично, каким путем монархи приобретают свою власть, посредством ли выборов, дара, наследства или любыми иными способами, ибо именно образ правления в виде верховной власти делает их собственно монархами, а не средство получения короны", что, я думаю, есть самый полный ответ на всю его "гипотезу" в целом и рассуждение о монархической власти Адама как источнике, из которого должны были получить свою власть все государи. И он мог бы не утруждать себя столь длинным и подробным рассуждением, к которому он прибег, о наследниках и наследовании, если для того, чтобы сделать любого "собственно монархом", нужно лишь "править как высшая власть, а какими средствами он её получил, не имеет значения".

79. При помощи такого выдающегося способа наш автор может сделать собственно монархом как Оливера33, так и любого другого, кто придет ему на ум. И если бы он имел счастье жить при правлении Масаньелло34, он бы не мог на основе этого своего собственного правила удержаться от воздання ему почестей, восклицая: "О король, живи вечно!", поскольку образ его правления, при котором он осуществлял высшую власть, сделал "собственно" королем того, кто всего лишь днем ранее был "собственно" рыбаком. И если бы Дон-Кихот научил своего оруженосца править так, как если бы он обладал высшей властью, наш автор, несомненно, мог бы стать самым лояльным верноподданным на "острове Санчо Пансы"35 и должен был бы заслужить повышение при таких правительствах, поскольку, я полагаю, он первый политик, который, претендуя на то, чтобы поставить правление на его истинную основу и утвердить троны законных государей, сказал людям, что "собственно монарх — это тот, чей образ правления является осуществлением высшей власти, какими бы средствами он её ни заполучил": на простом языке это означает, что монархическая и высшая власть собственно и справедливо принадлежит тому, кто может любыми средствами захватить её, а если это и должно означать быть "собственно монархом", то мне любопытно узнать, как ему на ум пришел "узурпатор" или где он его найдет.

80. Эта доктрина столь странна, что удивление перед нею заставило меня обойти молчанием, не сделав должных замечаний, те противоречия, в которые он впадает, объявляя иногда только наследование, иногда только пожалование или наследование, иногда только наследование или [c.200] узурпацию, иногда все три сразу, наконец, добавляя к ним выборы или любые иные способы, теми путями, которыми монархическая власть Адама, т. е. его право на верховное правление, могла быть передана будущим монархам и правителям, с тем чтобы дать им право на послушание и подчинение людей. Но эти противоречия так явно бросаются в глаза, что одно только чтение собственных слов автора делает их понятными для любого, и хотя то, что я цитировал из его труда (и что ещё в изобилии можно было бы найти у него в том же духе и столь же понятное), могло бы, конечно, освободить меня от каких-либо дальнейших трудов в этом споре, однако, обещав себе изучить главные положения его доктрины, я несколько более подробно рассмотрю, каким образом наследование, пожалование, узурпация или выборы могут на основе его принципов вообще создавать системы правления в мире или давать кому бы то ни было право на империю исходя из этой монархической власти Адама, если бы было так убедительно доказано, что он был абсолютным монархом и господином всего мира. [c.201]

Глава IX

О МОНАРХИИ,ПОЛУЧЕННОЙ ПО НАСЛЕДСТВУ ОТ АДАМА

81. Хотя не может быть ничего более очевидного, чем то, что мир должен управляться, и пусть даже все люди разделяют мнение нашего автора о том, что божественный промысел предопределил, чтобы это управление было монархическим, все же, поскольку люди не могут подчиняться тому, кто не в состоянии распоряжаться, и представления о правлении, существующие в уме, будь они абсолютно совершенными, абсолютно правильными, не могут издавать законов и предписывать людям правила поведения, не принесут пользы в установлении порядка и создании системы правления, в его осуществлении и использовании среди людей, если не учить также тому способу, при помощи которого можно узнавать то лицо, которому надлежит получить эту власть и осуществлять свое господство над другими. Следовательно, бесполезно говорить о подчинении и повиновении, не сообщив нам, кому мы должны повиноваться. Ибо, как бы совершенно я ни был убежден в том, что в мире должна существовать верховная власть и система правления, я буду все же свободен до тех пор, [c.201] пока не будет ясно, кто тот человек, который имеет право на мое повиновение, так как если не будет таких отличительных признаков, по которым его следует узнавать и которые бы отличали того, кто получил право управлять от других людей, то им могу оказаться я сам, так же как и любой другой человек. И поэтому хотя подчинение правительству должно быть долгом каждого, однако поскольку это не означает ничего, кроме подчинения руководству и законам тех людей, которые имеют власть распоряжаться, то для того, чтобы превратить человека в подданного, недостаточно убедить его, что в мире существует монархическая власть, но необходимы способы обозначения и узнавания лица, которому эта "монархическая власть" принадлежит по праву; и никого нельзя обязать сознательно подчиниться какой либо власти, если его не убедить в том, кто есть та персона, которая имеет право осуществлять эту власть над ним. Если бы было по-другому, между пиратами и законными государями не было бы различия: тому, у кого сила, надо без лишнего шума повиноваться, а короны и скипетры переходили бы по наследству только к насилию и грабежу. Если не известно то лицо, которое имеет право мной руководить и предписаниям которого я обязан следовать, люди могли бы также менять своих правителей столь же часто и столь же просто, как своих врачей. Поэтому, для того чтобы подчинить сознание людей обязательству повиноваться, им необходимо не только знать, что где-то в мире есть власть, но и знать того, кто по праву облечен этой властью над ними.

82. На основании того, что уже было сказано, читатель может судить, насколько успешны были попытки автора дать Адаму монархическую абсолютную власть; но даже если бы положение с абсолютной монархией было таким ясным, как того желал бы наш автор (я же считаю прямо противоположное), все равно она была бы совершенно бесполезна для существующей ныне в мире системы правления народов, пока наш автор не пояснил бы следующие две вещи:

во-первых, что эта власть Адама не должна была прекратиться вместе с ним, но после его смерти была целиком и полностью передана какому-то другому лицу и так передавалась позже потомкам;

во-вторых, что живущие сейчас на земле государи и правители обладают этой властью Адама по праву наследственной передачи её им. [c.202]