Олег Мороз - Хроника либеральной революции Страница 17

11 апреля постановление было принято в окончательном виде. Это был, конечно, совершенно фантастический документ. Признав осуществление экономической реформы неудовлетворительным, депутаты требовали от президента внести «существенные коррективы в тактику и методы» ее проведения. Причем их требования сводились к тому, чтобы одновременно решить все проблемы и всем сразу «сделать хорошо». Нардепам — то ли из-за простого невежества, то ли из-за непреодолимого желания показать себя радетелями народных интересов (заседания съезда транслировались по телевизору) — не приходило в голову, что одна группа их требований прямо противоречит другой. Так, в постановлении правительству предписывалось усилить меры социальной защиты населения, ослабить налоговое бремя, установить налоговые льготы в сферах здравоохранения, науки, культуры, образования, поднять зарплаты в этих отраслях до уровня зарплат в производственной сфере, полностью профинансировать давно устаревшие программы развития колхозно-совхозного АПК… И вместе с тем ему, правительству, вменялось в обязанность добиваться финансовой стабилизации в российской экономике. Давалась директива сохранить госрегулирование цен на топливно-энергетические ресурсы (в ту пору правительство как раз готовилось освободить и эти цены). Иными словами — сохранить дотации для ТЭКа.

Авторы постановления извлекали на свет Божий тезис из советских времен о необходимости «действенной борьбы со спекуляцией». Учитывая, что с конца января в стране, как известно, действовал указ президента о свободе торговли, любого, кто что-то продает, можно было аттестовать как спекулянта. «Отмазаться» от такого обвинения торговец, понятное дело, мог только через взятку «проверяющему» чиновнику. Между тем депутаты, разумеется, требовали от правительства и усиления борьбы с коррупцией…

Постановление VI съезда — один из ярких примеров глубоко невежественного и абсолютно безответственного подхода депутатского большинства к решению важнейших государственных проблем.

Реакция правительства последовала незамедлительно, еще до того как постановление было окончательно принято: во время депутатского голосования, после того как был утвержден очередной его пункт, члены кабинета, протестуя, покинули зал заседаний. Несколько позже Гайдар заявил на пресс-конференции по поводу принятого документа:

— Это полная ревизия курса экономической реформы. Это вынужденная смена всего направления экономической политики. Это возврат к политике ублажения отдельных социальных групп, которые будут рвать куски уменьшающегося общественного пирога. Это крест на любых надеждах на серьезное сотрудничество в мире. Это путь к развалу финансовой системы. Это путь к развалу рубля, это крест на тех жертвах, которые все приносили.

Как говорил потом первый вице-спикер ВС Сергей Филатов, после принятия постановления возникла «нервозная обстановка» не только в правительстве, но и в депутатских фракциях, на телевидении и в других СМИ. В этой ситуации, осознав, что она опять перегнула палку, верхушка ВС снова решила несколько «сдать назад». По ее предложению, уже на следующий день 12 апреля, в воскресенье, состоялось совещание Президиума ВС и вице-премьеров правительства. Причем что примечательно — без Хасбулатова.

Существуют разные версии, до чего договорились на этом совещании. Согласно одной из них, членам правительства было обещано, что в повестку дня съезда будет внесен вопрос о пересмотре злополучного постановления и что из него будут изъяты наиболее одиозные пункты. По другой версии — ее изложил Филатов — на воскресном совещании будто бы договорились, что постановление пересматриваться не будет, а Съезд примет специальную декларацию, где заявит о своей «решительной поддержке курса президента Российской Федерации на радикальные политические, экономические и социальные реформы» и о том, что он «считает важнейшей задачей Верховного Совета и правительства комплексное развертывание программы реформ, укрепление бюджетной и финансовой системы, исключение принятия решений в интересах отдельных ведомств или социальных групп и сосредоточение усилий на социальной защите малоимущих слоев населения». Вместе с тем, по словам Филатова, в декларации подтверждалось, что правительство должно разработать и представить к 20 мая в ВС «перечень мер по выполнению постановления VI Съезда народных депутатов о ходе экономической реформы в Российской Федерации».

Однако пункт о пересмотре постановления в съездовской повестке дня так и не появился, а декларация в том виде, как ее изложил Филатов, устроить правительство, конечно, не могла…

В этой обстановке Гайдар принимает решение не ждать пассивно дальнейшего ухудшения ситуации, а самому предельно обострить ее — дать ход подписанному ранее членами правительства заявлению об отставке. Текст этого заявления 13 апреля утром был передан президенту. Ельцин пообещал принять по нему решение до окончания съезда.

В этот же день Гайдар огласил упомянутое заявление на пресс-конференции в пресс-центре съезда. В нем говорилось, что решения Съезда «блокируют возможность продолжения избранного курса… что под предлогом усиления контроля деятельности правительства со стороны представительной власти на деле лишают президента и правительство возможности проводить избранную политику экономических преобразований, направленных на возрождение России». Неизбежным результатом осуществления решений Съезда, по убеждению правительства, будет катастрофическое падение уровня жизни, голод, социальные потрясения и хаос.

Огласив заявление, Гайдар пояснил: решение правительства об отставке может быть пересмотрено, если Съезд скорректирует свое постановление или если президент примет решение, которое позволит кабинету продолжить работу.

Параллельно было распространено заключение правительства по поводу постановления Съезда. Здесь речь уже шла об экономической конкретике. «Принятое VI съездом постановление «О ходе экономической реформы в Российской Федерации», — говорилось в заключении, — ведет страну к экономической катастрофе». В случае, если депутатское постановление будет выполнено, бюджетные расходы увеличатся на 1,2 триллиона рублей, и, соответственно, дефицит бюджета в 1992 году достигнет полутора триллионов, то есть 23 процентов ВНП или 80 процентов общего объема доходов. Этот гигантский дефицит вызовет ускорение роста цен. Инфляция к концу года может составить 300–400 процентов (!) по сравнению с ее уровнем на момент съезда. Надо к тому же учесть, отмечалось в заключении, что технические возможности Гознака позволяют увеличить денежную массу до конца года не более чем в два — три раза. В результате примерно 30–40 процентов заработной платы просто физически невозможно будет выплатить. С учетом инфляции, это будет означать, что реальная покупательная способность населения упадет в четыре — пять раз. «Гиперинфляция как неизбежное следствие отказа от жесткой кредитно-финансовой политики уничтожит не только трудовые сбережения, но и всякие стимулы к производительному труду», — говорилось в правительственном заключении по поводу постановления Съезда. Иными словами, вместо благополучия и процветания людей, о котором будто бы пекутся депутаты, наступит тотальное обнищание.

Разговор об отставке правительства зашел на вечернем заседании Съезда 13 апреля. Выступивший по этому вопросу Сергей Филатов рассказал о воскресных переговорах с правительством. В общем-то, первый вице-спикер был настроен довольно миролюбиво. По его мнению, возможности для примирения с правительством отнюдь не утрачены. Тут, однако, в дело вмешался Хасбулатов. У него настроение было совершенно иное.

— Мы проводим уже шестой съезд, — сказал спикер, — а уважаемые друзья из правительства столкнулись со съездом впервые и растерялись. Вот и вся проблема. Поэтому, если хотят уйти в отставку, пусть, пожалуйста, ставят этот вопрос перед тем, кто их назначал. Это однозначно. И никто нас не должен шантажировать. Мы ничего и никого не боимся.

Спикер заявил, что это правительство вообще существует лишь благодаря ему, Хасбулатову:

— Извините, но давайте уж откровенно говорить: столько я проявил, я не знаю, изворотливости, чтобы спасти это правительство от растерзания. Поэтому, пожалуйста, уважаемые члены правительства, хотите работать, — вам все условия для того, чтобы работать.

Что касается предупреждений о неизбежном финансовом крахе, который произойдет в случае реализации постановления Съезда, спикер небрежно их отмел: дескать, не надо забывать, что он, спикер, «не только юрист, но и экономист» и «группа консультантов у него не хуже, чем у правительства».