Януш Пшимановский - Студзянки Страница 17

Сопротивление в Варшаве усиливается. Восстание, вначале стихийное, в настоящее время направляется централизованно армейским штабом. Силами, которыми мы располагаем, невозможно подавить бунт за какое-то определенное время…»

Форман знал весь текст на память, он уже не раз перечитывал его, но все же еще раз проверил, как звучит конец:

«…Обергруппенфюрер СС фон дем Бах доложил об этом же рейхсфюреру СС. Чтобы стать хозяином положения, необходима полноценная дивизия, хорошо вооруженная тяжелым оружием».

Донесение с подписью генерала Формана, помеченное номером 3861/44, было получено отделом связи «Тироль» в 15.00.

На высоте 132,1

Война часто перечеркивает планы. В три часа дня, через час после окончания артиллерийской подготовки и начала наступления танковой группы Кельнера и дивизии «Герман Геринг», линия фронта, перепаханная тысячами артиллерийских снарядов и мин, стала передвигаться на север. На правом фланге 35-й гвардейской дивизии фронт, как за петлю, зацепился за мостик у дороги на Мариамполь, однако дальше, левее, он прижался к домам Грабноволи. Севернее и северо-западнее Эвинува немцы захватили песчаные высотки, поросшие редким кустарником да карликовой сосной. Линия, где на следующий день утром должен был развернуться польский 1-й танковый полк, уже теперь находилась в руках врага.

Этот успех не легко дался гитлеровцам. 45-я гренадерская дивизия, которая первой прорвала советскую оборону и сумела расширить брешь, теперь годна была только лишь для того, чтобы ее срочно отвели с фронта в тыл.

Бывший капеллан этой дивизии, после войны, уже как историк, писал, что «… во время тех боев в лесу дело кончилось кошмарной паникой и большими потерями. Самое неприятное, что 130-му полку был нанесен тяжелый удар. Из остатков полка и уцелевшей части роты автоматчиков удалось сформировать 45-й батальон автоматчиков. Для пополнения дивизия специально получила 1032-ю гренадерскую бригаду…»

К этому следует добавить, что был полностью разбит также 2-й батальон 133-го полка, а 45-я дивизия в течение двух дней потеряла двух командиров полка, двух командиров батальонов, шесть командиров рот и триста солдат убитыми. Общие потери этой дивизии убитыми, ранеными и взятыми в плен составили около 1200 человек. Но дивизия, несмотря на потери, прорвалась к лесу Рогозин и дошла даже до Выгоды. С захваченных позиций в тылу Михалува гитлеровцы нанесли удар по тылам 102-го полка и вынудили его отступить.

Танки дивизии «Герман Геринг» шли лавиной на большой скорости, стремясь еще глубже вклиниться в оборону 35-й гвардейской стрелковой дивизии и окончательно сломить сопротивление. Они двигались, как говорилось в донесении на имя командующего 9-й армией, через высоту 132,1. «Высотой» мы называли видневшуюся вдали возвышенность. Однако не всегда топографические данные местности соответствуют нашему воображению. Высоту 132,1, неоднократно упоминаемую в боевых донесениях, легче было найти на карте, чем на местности. Если теперь проехать по шоссе из Грабноволи в Студзянки (в то время здесь проходила обыкновенная пыльная дорога, извиваясь меж полями ржи и картофеля), можно и не заметить этой высоты. Но если сразу за жнивьем, недалеко от леса, вы присядете в придорожной канаве, на восток перед вами откроется вид на плоскую, слегка наклонную равнину, заросшую короткой щетиной стерни. Равнина совершенно открытая, и лишь в шестистах метрах видна лесная опушка и роща.

Вот здесь и остановился сразу же после боя запыленный и израненный 2-й батальон 100-го полка. У бойцов осталось только пять станковых и три ручных пулемета и две противотанковые «сорокапятки». Люди валились с ног от усталости, с трудом открывали покрасневшие от бессонницы глаза. Больше полутора суток бойцы не ели горячей пищи. Кончились сухари и консервы. Вытряхивая из карманов остатки махорки, солдаты крутили козью ножку и по очереди затягивались, чтобы хоть как-то приглушить голод.

У них был приказ — удержать позиции до рассвета, до подхода подкреплений — целой танковой бригады. Телефонисты, как всегда информированные лучше всех, потихоньку сообщали, что это должны быть польские танки.

Но едва солдаты 2-го батальона докурили свои самокрутки, как появились танки. Они шли не на помощь, и на их броне не было видно польских орлов. Они выехали из рощи, с восточной стороны, и сразу же выплюнули на ходу несколько осколочных снарядов в сторону закрывавших им горизонт окопов.

Левофланговой ротой, занимающей позиции прямо по ходу танков, а вернее, всего лишь несколькими бойцами, что остались от роты, командовал сержант Снегирь.

На высоту 132,1 двигались танки, самоходные орудия, а между ними цепью шли гренадеры.

Враги буквально неслись на крыльях, подгоняемые численным преимуществом и уверенностью в победе.

Но когда они были на расстоянии двух бросков гранаты, застучали пулеметные очереди, зарявкали противотанковые орудия. И через минуту два вражеских танка уже были охвачены пламенем, затем еще один потерял гусеницу и экипаж. Гренадеры задохнулись от горького дыма. Оказавшись в густой сети трассирующих пуль, они прижались к земле. Пулеметные очереди заметно потрепали стрелковые цепи. Не выдержав неожиданного удара, гитлеровцы и уцелевшие их танки повернули назад, в рощу.

Сержант Снегирь почувствовал, как у него деревенеет левое плечо. Рукав наполнился кровью. Но, слившись со своим раскаленным «максимом», Снегирь поливал гитлеровцев короткими очередями. Только когда враги скрылись за густым сосняком, он сел на дно окопа и, придерживая зубами конец бинта, перевязал себе рану. К сержанту подбежал подносчик патронов. Вынув из-за голенища перочинный нож, он разрезал сержанту рукав и поправил повязку.

— Кость? — спросил он.

— Нет, — покачал головой Снегирь и вдруг улыбнулся, сверкнув белыми зубами: — Чего говорить, хорошая работа!

Если б он знал, что полчаса назад в штаб немецкой 9-й армии к самому генералу Форману уже поступило донесение о взятии танками этой высоты, то обрадовался бы еще больше.

До наступления сумерек немецкие гренадеры, поддержанные танками, еще несколько раз бросались в атаку на высоту 132,1, но каждый раз откатывались назад.

До 15.00 немцам на правом фланге не удалось ударом с юга захватить Выгоду: лесной перекресток дорог, называемый Разъездом, удерживал 170-й полк подполковника Дронова, а на Гробле вдоль квадратов 111 и 112 оборонялись два батальона 142-го полка майора Горшанова.

Танковая группа генерала Кельнера также не сумела до 15.00 оттеснить гвардейцев генерала Кулагина в лес: 101-й полк оборонялся еще в Мариамполе; 102-й — в Грабноволе; 2-й батальон 100-го полка — на высоте 132,1. На левом фланге гитлеровцы были скованы тяжелыми фронтальными боями, которые отнимали время, танки и людей.

Однако это был только первый день борьбы, первые часы наступления, когда огромную роль играли внезапность и натиск батальонов, которые ударили с исходных позиций, как стрела, выпущенная из лука. Между высотами 132.1 и 119,0 на всем полуторакилометровом участке большие группировки танков и пехоты миновали Гроблю и двинулись на север, в глубь леса.

На высоте 143,3, маскируясь в густом сосняке, стояло несколько танков. Открыв люк, генерал Вильгельм Шмальц наблюдал за боем, обозревая местность от Радомки до Мариамполя. Сразу же за лесом ему видны были зеленые верхушки могучих тополей студзянковского фольварка. Приказы уже отданы, и теперь с минуты на минуту генерал ждал, что нижнесаксонцы захватят Грабноволю и высоту 132,1. Особенно же он ждал радиограмму о выходе своих танков на дорогу Студзянки — Выгода.

В 14.20 два батальона 142-го полка заняли оборону на Гробле вдоль южной границы квадратов 111 и 112. Разведка, вернувшаяся из леса, доложила, что там находятся группы немецких автоматчиков и танки. Старший лейтенант Ишков отправил донесение командиру полка.

На высоту 112,2 это донесение попало около трех часов. Майор Горшанов теперь знал, что в любой момент у каждого его батальона за спиной может оказаться враг. Чтобы это предотвратить, нужно занять просеку от высоты 119,0 до лесной сторожки — около 1300 метров. Горшанов должен был сделать это только теми силами, что остались в его распоряжении. Майор приказал сколотить несколько групп из автоматчиков, саперов и разведчиков, которые он сразу же послал в западном направлении, распорядившись взять с собой как можно больше патронов и гранат. Действуя по другую сторону просеки, ведущей от высоты 119,0 до лесной сторожки, эти группы должны были атаковать противника и при этом так шуметь, чтобы создавалось впечатление, что их гораздо больше, чем на самом деле. Если немцы, ввязавшись в бой сразу в нескольких местах, будут подтягивать свежие силы и готовить наступление — они потеряют время. И тогда, возможно, удастся дождаться ночи и подкрепления.