Чарльз Силсфилд - Токеа и Белая Роза Страница 17

У очагов царило обычное для индейцев сосредоточенное безмолвие. Лишь временами обменивались они короткими фразами. Мико, казалось, не принимал никакого участия в этом немногословном разговоре.

- Хуф, янкизы! - вырвалось у одного из молодых, возившихся с тушей.

Токеа мгновенно вышел из забытья. Его холодный пристальный взгляд уперся в горстку юношей. Встретив взгляд, они подняли убитого оленя и принесли к ногам вождя. Мико тщательно осмотрел голову животного: раны не было видно, но на одном из рогов осталась едва заметная метка - он был задет пулей вскользь.

- Янкизы охотились здесь, - заключил вождь, - они в половине солнечного пути от места, где отдыхают окони.

Еще раз послышалось "Хуф!" - возглас предостережения. На сей раз его издали все.

- Мои молодые воины должны дождаться возвращения Ми-ли-мача, - сказал старик, указывая на голову оленя.

Прошло часа два. Индейцы доедали мясо, когда раздался пронзительный свист. Все насторожились. Вскоре свист повторился, но звучал он уже несколько иначе.

- Это Ми-ли мач, - сказал Токеа, - он напал на след целой толпы бледнолицых.

И снова раздался свист, и опять он отличался от предыдущего.

- Янкизы вооружены топорами. Вместе со скво и детьми они идут через леса. Воины окони должны избежать встречи, - с горечью пояснил он и, поднеся руку к губам, ответил протяжным свистом.

Через минуту-другую индейцы окружили своего человека. Это вернулся Ми-ли-мач, посланный в разведку.

- Мой брат нашел след? - спросил Токеа.

- Янкизы пришли в леса, чтобы отнять у окони места охоты.

Горькая усмешка искривила тонкие губы вождя.

- Их рука, - сказал он, - протянулась от Большой реки до Соленого моря. Но им все мало.

Воины полукольцом обступили мико. Совещание длилось недолго. Вскоре воины разошлись, а мико и Ми-ли-мач направились в ту сторону, откуда только что появился разведчик.

Через несколько часов пути они оказались на вершине пологого холма, с которого была видна долина большой реки. Они увидели дым костров, а ветер донес гулкий стук топора. Старик угрюмо молчал, не двигаясь с места, потом начал спускаться в долину. До его слуха долетали раздражающе громкие звуки человеческих голосов и рубки леса. Наконец, взору его открылась просека. И то, что он увидел, заставило его пошатнуться: он резко отпрянул, не веря глазам своим, подобно несчастному скряге при виде опустошенной грабителями кубышки.

Просека занимала не меньше трех акров леса. Первое, что бросилось в глаза, - четыре шалаша из сучьев и веток, под их дырявой сенью лежало несколько ребятишек. Неподалеку паслись лошади. Перепачканные копотью женщины возились у котлов, подвешенных над двумя кострами. Кормящие матери, удобно устроившись в своих качалках, баюкали младенцев. Стайка мальчишек носилась вокруг хижины. Им поручили собирать хворост, чтобы сжигать коряги и пни: вся просека была застлана дымом. Индейцу ничего не стоило затесаться в толпу американцев незамеченным. Но когда он приблизился к строящемуся дому, женщины разглядели его. Поначалу они оцепенели от ужаса, но уже через несколько секунд поднялся крик: "Эй, мужчины, сюда! Скорее!"

- Что тут у вас? - спросил появившийся из-за балок широкоплечий американец. - А! Краснокожий... Это он вас так перепугал? Ну, так он не первый и не последний.

Успокоенные присутствием мужчины, женщины обступили мико и глядели на него с таким любопытством, которое может проснуться лишь у людей, сильно истосковавшихся по развлечениям. Но облик индейца, его исполинская, хотя и суховатая фигура, суровая сдержанность да еще и какое-то непростое облачение снова нагнали на них страху. Они поспешно разбрелись кто куда. А мужчина, взглянув в глаза индейцу и не заметив в них ни тени робости, спросил:

- А ведь ты не из осаджей, краснокожий?

Мико, занятый созерцанием ужасающей картины опустошения леса, не счел нужным ответить.

- И не из племени пауни?

Ответа опять не последовало.

- Послушай, если ты оказался в наших четырех кольях, краснокожий, то потрудись хотя бы отвечать, когда тебя спрашивают.

- А кто звал сюда янкизов?

- Янкизов? Ты величаешь нас янкизами? Эй, Джо и Джон! Сюда!

- Бледнолицый получил от Большого Отца разрешение ставить здесь свой вигвам?

Переселенец смотрел на него широко раскрытыми глазами.

- Разве нам надо разрешение, чтобы обосноваться здесь? Странно слышать такое от дикаря. Мне, свободному гражданину... Нет, это уж слишком. Вы только послушайте, - обратился он к подошедшим Джо и Джону.

Все трое от души расхохотались.

- Это наша земля, за нее заплачено долларами. Наличными! Смекнул?

Продолжая осматривать лагерь американцев, индеец невозмутимо молчал. Не удостоив взглядом ни одного из американцев, он шагнул к дому. Поднявшись по двум бревнам, заменяющим ступени, он оказался под стропилами.

- А краснокожий, однако, наглец, - сказал широкоплечий.

- Он смахивает на вождя, - заметил второй, - и не маленького.

- Все они тут вожди, и большие и маленькие. Но кто ему дал право учинять нам допрос на нашей же земле? Краснокожий, тебе захотелось водки? Если бы ты не был таким бесстыжим, я бы тебе поднес. А теперь плати, если хочешь получить удовольствие.

Американец подошел к дому и исчез в проеме будущей двери, занавешенном шерстяным одеялом.

На вертикальных бревнах дома были расклеены объявления о продаже и открытых аукционах. Одно объявление отличалось крупными буквами и большим форматом. Взгляд мико задержался на нем довольно надолго.

Американец вернулся со стаканом виски в руке.

- Ну что, краснокожина. Будь ты чуть повежливей, выпил бы даром. Сам виноват, что придется раскошеливаться.

Индеец вытащил из кармана золотую монету и бросил ее хозяину.

- Ого, - удивился тот, - ты что, хочешь выпить на целый доллар?

Индеец жестом пояснил, что намерен потратить половину.

- Будь по-твоему, - сказал белый.

Между тем вновь появились Джо и Джон, а с ними - еще трое переселенцев. Все они разглядывали индейца совершенно беззастенчиво.

- Проклятье! - воскликнул один из них, вырвав двустволку из рук мико. - Это ружье чересчур современная штучка для краснокожего. Но это не американская работа.

Все пятеро внимательно осмотрели оружие, и лица их приняли кислое выражение.

Хозяин вернулся с двумя полными бутылями, топором и маленькой наковальней. Он протянул бутыли индейцу и ударил топором по долларовой монете, разрубив ее пополам. Одну половину отдал индейцу, другую сунул в карман.

- Бьюсь об заклад, - сказал Джо, - это двустволочка может прибавить хлопот солдатам в форту. Ба! Да она с золотой отделкой!

Он передал ружье хозяину. Тот приблизил его к глазам и покачал головой.

- Так, так, - зловеще улыбаясь, сказал американец. - Хорошо, что ты сюда заявился, краснокожий. Погляди-ка, имя-то на ружье до буковки совпадает с тем, что на прокламации.

Он повернулся в сторону расклеенных объявлений.

- А где же она? Куда подевалась прокламация?

- Ее припрятал краснокожий! - крикнул мальчишка, отиравшийся возле дома.

- Проклятье! - гаркнул хозяин. - Вот это новость! Послушай, краснокожий, твой штуцер пока останется здесь и ты тоже, а один из наших наведается в форт и сообщит капитану, что за птичка к нам залетела...

Мужчины ушли с озабоченным видом.

Индеец осушил стакан, вернул его хозяину и протянул руку, чтобы взять у него ружье.

- Ну уж, дудки, этот штуцер побудет здесь вместе с тобой...

Не успел он договорить, как индеец издал пронзительный свист.

Мужчины появились вновь - они были вооружены длинноствольными винтовками.

- Как видишь, - сказал хозяин индейцу, - всякое сопротивление бесполезно, будет лучше, если ты сдашься добровольно.

Ответом ему был такой жуткий завывающий крик со стороны леса, что дети и женщины в ужасе сбились в кучу.

- Что это? - воскликнул хозяин.

- Янкизы! - это слово, вырвавшись из десятка глоток, как проклятье грянуло со стороны леса.

Окони подобно ягуарам ринулись на задымленную просеку и в мгновение ока очутились у входа в дом. Американцы вскинули ружья, но пока они прицеливались в вождя и его одноплеменников, с тыльной стороны дома как из-под земли выросла другая группа индейцев и своим появлением нагнала на женщин панический страх.

А мико стоял в той же позе, устремив на хозяина гордый взгляд, и еще раз протянул руку за своим штуцером. Хозяин не торопился отдавать ружье, он посмотрел на своих людей, как бы советуясь с ними. Они были готовы открыть огонь, но взгляд хозяина упал на боевую шеренгу индейцев, которые лишь ждали сигнала к нападению. А вопли женщин и детей окончательно вразумили его.

- Краснокожий! - давясь от злости, сказал хозяин. - Вот твое ружье, но имей в в виду, мы сумеем тебя найти.

Когда рука старика вновь привычно обхватила шейку приклада, он гордо кивнул переселенцам и присоединился к своим воинам, которые тотчас же обступили его. Снова раздался протяжный, завывающий крик и отряд индейцев мигом растворился среди деревьев.