Трапезундская империя и Западноевропейские государства в XIII–XV вв. - Сергей Павлович Карпов Страница 17

условие для включения в договор — полное возмещение всех убытков, причиненных венецианцам в Трапезунде. В остальном высшие органы Венецианского государства полагались ^ на инициативу своих оффициалов, которым предписывалось действовать сообразно обстоятельствам. На первый взгляд удивляет расхождение поручения Сената с текстом синдиката, принятого в тот же день. Умеренность второго может быть объяснена тем, что этот документ предназначался для широкого циркулирования. А поскольку военная экспедиция готовилась тайно, то истинный смысл действий скрывался. И все же синдикат отчетливо показывает, что мирные переговоры являлись важным начальным элементом борьбы за получение венецианцами наиболее благоприятного для них соглашения с трапезундской стороной.

Ход экспедиции не отражен непосредственно в источниках: о ней не упоминает хроника Панарета, регистрировавшего все серьезные военные столкновения на Понте в тот период. Поэтому единственный историк, изучавший эти события, Н. Йорга, счел, что экспедиция не состоялась[403]. Мы пришли, однако, к противоположному заключению. Действительно, уже 5 июня Сенат обсуждал возможность отправки каравана торговых галей в Тану и Трапезунд и отложил решение относительно Трапезунда до 17 июля, в ожидании новостей, которые должны были поступить оттуда[404]. 22 июля Сенат создал комиссию из трех «мудрых»[405] (для изучения результатов экспедиции), а 24 пригласил только что возвратившихся Пьетро Корнера и Марино Мемо на свои заседания и утвердил оклад вице-байло в Трапезунде Витторе Барбариго в сумме 30 лир гроссов в год[406]. В решении Сената от 28 июля есть прямое свидетельство того, что договор в Трапезунде был заключен. В нем сказано, что трапезундский император постоянно просил в письмах «и через наших провведиторов, чтобы из сострадания ему был отпущен долг — 8000 дукатов, которые причитались Венеции по случаю расхода на галеры (occasione expensarum galearum)». Сенат постановил простить половину долга и возвратить императору его драгоценности (іосаіе), находившиеся в руках вице-байло в Трапезунде Витторе Барбариго. И это было сделано по совету вышеуказанных провведиторов[407]. Заметим, что в Трапезунд посылались экстраординарные чиновники-провведиторы, не находившиеся в штате венецианских должностных лиц в этой фактории. Ими являлись как раз руководители морского похода 1376 г. Значит, экспедиция состоялась и закончилась мирной уступкой трапезундской стороны: в залог исполнения обязательств в руки вице-байло были переданы императорские драгоценности. Подобный прецедент уже имелся, ибо венецианцы с 1343 по 1371 г. в виде залога за долгов 30 000 дукатов удерживали коронные драгоценности византийского василевса[408]. Итак, в Трапезунде свергнуть императора не удалось, зато он согласился уплатить часть долга и снизил размеры коммеркпев, как того добивались венецианцы. Именно в 1376 г. и был пожалован им хрисовул трапезундского императора, который ранее датировали 1391 или 1395 г.[409].

По хрисовулу 1376 г. все виды коммеркиев были снижены ровно вдвое. Неизменной осталась лишь ввозная пошлина, практически также девальвированная в связи с уменьшением серебряного содержания аспра[410]. Скорейшему урегулированию конфликтов способствовали действия генуэзцев. Почти одновременно с указанным решением, 26 июля, Сенат обсуждал вопрос о маневрах генуэзского флота в районах Романии. Учитывая возросшую опасность мореплавания, он передал вопрос о возможности навигации конвоя галей из Константинополя в Трапезунд и Тану на рассмотрение генеральному капитану галей Моря, который был должен экскортировать торговые суда до Негропонта и даже до Константинополя. В виде чрезвычайной меры капитану разрешалось послать в Трапезунд одну из военных галеотт, находившихся в его распоряжении, чтобы в случае опасности для конвоя поддержать навигацию в Трапезунд («pro поп perdendo illud via-gium»)[411]. Вскоре началась самая тяжелая венецианско-генуэзская война (1376–1381), когда все связи между Трапезундом и Венецией оказались вновь прерванными. Попытка Сената в 1377 г. послать в обычное плавание в Тану и, возможно, Трапезунд конвой из трех вооруженных галей не нашла поддержки у патронов и не была реализована[412].

Все же заключенный в 1376 г. договор выдержал испытание на прочность. Сразу после окончания Кьоджской войны, 27 октября 1381 г., Сенат поручил послу в Константинополе Панталеоне Барбо отправить в Трапезунд подходящего человека, чтобы выразить императору «искреннейшую и совершеннейшую любовь» и сообщить о том, что задержка в посылке галей произошла только из-за военных действий и что в следующем году навигация в Трапезунд будет возобновлена. Алексея III просили при взимании коммеркиев не превышать норм, установленных в 1376 г., и предусмотреть возможность поездки купцов в Тавриз и Наран[413]. Несмотря на то что Туринским мирным договором 1381 г. на 2 года запрещалось плавание венецианцев в Тану[414], в 1382 г. венецианская коммуна снарядила 2 торговые галеи Романии, которые шли в Константинополь — Провато — Трапезунд (правда без захода в Тану)[415]. В 1383 г. подобная навигация была повторена, но уже с заходом в Тану[416]. Конвой был также уполномочен передать трапезундскому императору традиционный дар республики — колокол, истратив на это до 100 дукатов[417]. Сенат намеревался стабилизировать венецианскую торговлю в Трапезунде и укрепить администрацию фактории. Хотя положение во всем Восточном Средиземноморье было критическим, в Сенате тем не менее дебатировался вопрос о назначении после длительного перерыва байло в Трапезунде[418]. Длительные дискуссии закончились постановлением от 14 июля 1384 г., когда было решено приступить к избранию байло, но сократить его оклад с 500 до 300 дукатов в год[419].

Однако, несмотря на все принятые меры, в конце XIV в. венецианская торговля в Трапезунде продолжала идти на убыль. В значительной степени это было результатом кризиса в торговле с Востоком, нестабильности вследствие соперничества туркменов Кара-Коюнлу, захвативших Тавриз, с Джалаиридами и другими эмирами Восточной Анатолии, затем — завоевательных походов Баязида I Йылдырыма против Карамана, Кастамона и других тюркских самостоятельных княжеств, а также борьбы османов с Тимуром. С другой стороны, сказывались тяжелые результаты Кьоджской войны[420]. С 1385 г. вновь наступает перерыв в регулярных торговых связях Венеции и Трапезунда. Еще 27 мая 1385 г. возможность посылки вооруженных галей в Трапезунд была поставлена под серьезное сомнение[421], а 10 июля Сенат уже прямо рекомендовал своим купцам в Трапезунде направить их товары в Константинополь, чтобы их смогли забрать вооруженные га леи Таны, или же грузить эти товары на невооруженные суда для поэтапной транспортировки в Венецию[422]. В марте 1386 г. Сенат постановил отозвать из Трапезунда венецианского байло, оставив там для охраны замка и небольшого венецианского поселения его заместителя с окладом не выше 10 соммов (около 150 дукатов)[423]. С 1385 по 1395 г. регулярная венецианская навигация в Трапезунд была прервана, и вооруженные галеи республики плавали исключительно в Тану[424]. Связи трапезундской