Владимир Потемкин - Дипломатия в новейшее время (1919-1939 гг.) Страница 177

Судьбы Чехословакии решались в Мюнхене без всякого её участия. Чешский посланник и представитель Министерства иностранных дел Чехословакии прибыли в Мюнхен лишь для того, чтобы «ожидать результатов конференции». Ни тот, ни другой не были допущены в зал совещания.

Перед отъездом из Мюнхена Чемберлен посетил Гитлера и подписал с ним следующую декларацию: «Мы, германский фюрер, имперский канцлер и британский премьер-министр… согласились в том, что вопрос об англо-германских отношениях имеет первостепенную важность для обеих стран и для всей Европы. Мы считаем, что соглашение, подписанное вчера вечером, равно как и англо-германское морское соглашение, символизируют волю обоих наших народов никогда впредь не воевать друг с другом».

В ту же ночь Гендерсон в упоении успехом своей миротворческой деятельности в Берлине восторженно писал Чемберлену: «Миллионы матерей будут благословлять ваше имя за то, что вы спасли их сыновей от ужасов войны».

В свои столицы Чемберлен и Даладье въезжали как триумфаторы. На аэродроме огромная толпа встретила Даладье кликами: «Да здравствует Даладье! Да здравствует мир!»

Первым миротворцем считал себя Бонна. Действительно, Даладье послушно следовал внушениям пронырливого министра иностранных дел, хотя и был хорошо осведомлён об истинных причинах заинтересованности Бонна в мире с Германией. Тайная полиция представила Даладье ряд документов, изобличавших министра иностранных дел как спекулянта на фондовой бирже и участника тёмных махинаций, успех которых зависел от уступки немцам. Некоторые члены французского кабинета знали об этих аферах министра иностранных дел и ставили вопрос о его отставке. Но Даладье и президент республики сознательно закрывали глаза на эту сторону деятельности Боннэ, ценя его усердие как наиболее ловкого проводника политики соглашения с Германией. Между прочим было известно, что Боннэ представил правительству явно неверные данные о превосходстве вооружённых сил Германии. Из этого доклада вытекало, что французская, русская и чехословацкая армии, вместе взятые, не могли бы противостоять военной мощи «третьего рейха». Между тем французский генеральный штаб имел достоверные сведения, что германской армии потребуется ещё не меньше года, чтобы привести свои вооружённые силы в состояние боевой готовности. Но изменникам, подкупленным агентам немцев и спекулянтам, подобным Боннэ, нужно было во что бы то ни стало внушить правительству и общественному мнению уверенность в невозможности борьбы с гитлеровской Германией. Значительная часть французской прессы во главе с агентством Гавас получала от немцев огромные деньги и вела кампанию в пользу Гитлера. Сообщение агентства Рейтер от 28 сентября о германской мобилизации и воинственных замыслах Гитлера было встречено этой частью французской печати как злостное измышление. 29 сентября Леон Додэ выступил в фашистской газете «Action Franchise» против «кровавой сволочи», которая распространяет ложные слухи. Через два дня после речи Чемберлена, который официально объявил о намерении Гитлера мобилизовать германскую армию, во французской печати появились опровержения этого факта. 30 сентября в газете «Liberte» был воспроизведён краткий диалог, якобы имевший место между Даладье и депутатом Марэном по этому поводу:

«Марэн: Но сообщение о германской мобилизации?

Даладье: Ложь!

Марэн: А телеграмма Рейтера?

Даладье: Ложь!».

Когда в эти дни во Францию прибыл Уинстон Черчилль, часть французской прессы открыла против него кампанию, объявив этого политического деятеля Англии «поджигателем войны номер первый».

5 октября, выступая в Палате общин, Черчилль дал уничтожающую оценку деятельности англо-французской дипломатии. «Мы испытываем бедствия первостепенного значения, выпавшие на долю Великобритании и Франции, — говорил лидер парламентской оппозиции. — Не будем закрывать на это глаза. Мы должны ожидать, что в ближайшее время все страны Центральной и Восточной Европы придут к соглашению с торжествующей фашистской властью. Сметён ряд союзов в Центральной Европе, на которые Франция опиралась для обеспечения своей безопасности».

Вернувшись из Мюнхена, Чемберлен заявил в одном из своих публичных выступлений, что «отныне мир обеспечен на целые поколения». Совершенно иначе оценивал Черчилль итоги Мюнхена. «Англия, — говорил он с горечью и негодованием, — должна была выбирать между войной и позором. Её министры выбрали позор, чтобы затем получить и войну».

Ещё раньше, 24 марта 1937 г., выступая в английском Парламенте, Черчилль пророчил гибельные последствия соглашательской политики правительства Чемберлена. «Если британскую нацию и Британскую империю постигнет смертельная катастрофа, — предупреждал Черчилль, — будущие историки спустя тысячу лет тщетно будут пытаться постигнуть тайны нашей политики. Никогда не смогут они понять, как это случилось, что народ, одержавший победу, имеющий кое-что за душой, унизился до такого падения, пустил по ветру всё, что выиграл в результате безмерных жертв и решительного торжества над противником. Они не поймут, почему победители оказались побеждёнными, а те, которые сложили оружие на поле битвы и молили о перемирии, идут ныне к господству над миром».

Советская дипломатия в деле защиты независимости Чехословакии. При обсуждении в Мюнхене чехословацкого вопроса Гитлер с пеной у рта доказывал Даладье и Чемберлену, что Чехословакия является «форпостом большевизма в Европе». Чехословакии Чехословацкая республика связана с Советским Союзом договором о взаимной помощи. Правительство СССР толкает её на войну с Германией; оно не только стремится нанести удар Гитлеру, но рассчитывает разжечь мировую войну, последствием которой может быть большевистская революция. Поэтому люди, которые требуют защиты Чехословакии, содействуют крушению существующего порядка в Европе…

Из Парижа и Лондона в Прагу шли настоятельные предупреждения: Чехословакия не должна надеяться на Советский Союз; он находится слишком далеко; у него нет с Чехословакией общих границ; наконец, он и не захочет вступать в войну, несмотря на свои договорные обязательства о помощи Чехословакии. Так дипломатия французского и английского правительств старалась ослабить дух чехословацкого народа и опорочить Советский Союз в глазах демократов всего мира.

Сказывался и другой мотив буржуазной дипломатии. Её руководителям не улыбалась мысль о совместных действиях против Гитлера с Советским Союзом. С солдатской откровенностью выразил это настроение в своём разговоре с некоторыми политическими деятелями в Праге бывший глава французской военной миссии в Чехословакии генерал Фоше.

Фоше заявил, что для Франции было бы нежелательно разбить Гитлера при помощи Советского Союза. Прежде всего мировое общественное мнение могло бы отнести честь этой победы за счёт Красной Армии. Это болезненно задело бы национальную честь Франции. Но ещё важнее другое. Разгром Гитлера при содействии большевиков вызвал бы бурный подъём симпатий к Советскому Союзу. Это содействовало бы опасному росту революционного рабочего движения. Такая перспектива отнюдь не улыбается французскому правительству. «Словом, — заключил генерал Фоше, — мы не хотим выступать против Гитлера, имея союзниками большевиков». Клеветническим измышлениям антисоветской дипломатии противоречили всем известные факты. Весь свет знал, что советское правительство считает долгом своей чести выполнять принятые на себя договорные обязательства и что оно неустанно борется за дело коллективной безопасности и взаимной помощи демократических стран против поджигателей войны.

Советский Союз оказался единственным государством, сохранившим верность своим международным обязательствам в отношении Чехословакии.

«Связанный с Чехословакией пактом о взаимной помощи, — заявлял представитель СССР на пленуме Лиги наций 21 сентября 1938 г., — Советский Союз в дальнейшем воздерживался от всякого вмешательства в переговоры чехословацкого правительства с судетонемцами, считая это внутренним делом чехословацкого правительства. Мы воздерживались от всяких советов чехословацкому правительству, считая недопустимым требовать от него уступок немцам в ущерб государственным интересам, ради избавления нас от необходимости выполнения наших обязательств по пакту. Не давали мы советов также и в. обратном направлении».

В начале сентября 1938 г. французское правительство обратилось к правительству СССР с запросом, какова будет его позиция, в случае если Чехословакия подвергнется нападению.

Ответ советского правительства был ясен и прям: немедленно созвать представителей СССР, Англии и Франции; опубликовать декларацию от имени этих держав, предупреждающую, что Чехословакии будет оказана помощь в случае невызванного нападения на неё Германии; внести тот же вопрос в Лигу наций для обсуждения способов этой защиты; наконец, организовать техническую консультацию представителей генеральных штабов СССР, Франции и Чехословакии для выработки плана