Искандер Мамедов - Расцвет и крах Османской империи. Женщины у власти Страница 18

При строительстве Топкапы были выделены помещения и для султанских наложниц3, но М. Анхеггер-Эюбоглу, ссылаясь на археологические разыскания, утверждает, что до середины XVI в. в Топкапы не было специальных помещений для султанского гарема4. Однако отсутствие подобных свидетельств, возможно, связано с тем, что в это время в качестве строительного материала использовалась древесина, которая в силу различных обстоятельств уничтожалась полностью, не оставляя никаких следов.

Башня справедливости во дворце Топкапы.

Стамбул. Турция. Современный вид.

Поэтому турецкие историки полагают, что в Топкапы все же имелись специальные помещения, предназначенные для избранных султаном наложниц и их прислужниц, но по своим размерам и функциональному назначению они имели определенные ограничения5.

В 1541 г.6 Старый дворец сгорел. По этой причине часть гарема была переведена в Топкапы, где, как уже отмечалось, находились некоторые помещения для султанских наложниц, в том числе Изразцовый павильон (Чинили кёшк), который был построен в 1472 г. Немаловажную роль при этом сыграла фаворитка султана Сулеймана Кануни – Хуррем-султан7. Н. Пензер утверждает, что Сулейман разрешил ей вместе с обслуживавшими ее невольницами переехать в Топкапы в 1541 г.8 Впрочем, согласно отчету венецианского посла Даниелло де’Людовичи, Хуррем-султан временами жила в Топкапы раньше вышеуказанной даты. По крайней мере в 1534 г. она жила во дворце Топкапы, чем вызывала зависть у других наложниц султана Сулеймана9.

В 1578 г. султан Мурад III велел архитектору Синану построить в Топкапы новые помещения для гарема, а затем приказал перевести туда гарем из Старого дворца. Более того, свои личные апартаменты он также перенес из Эндеруна в эти новые помещения. В дальнейшем все османские правители, вплоть до султана Османа III (1754–1757), в качестве спальных покоев использовали комнаты, построенные при султане Мураде III.

С того же времени сложилась новая традиция: матери султанов стали возглавлять гаремы своих сыновей в Топкапы10. При этом Старый дворец, получивший название «Дворца слез», до начала XVIII в. все еще оставался источником пополнения султанского гарема новыми наложницами. Секретарь английского посольства в конце XVI в. Джон Сандерсон, рассказывая о Старом дворце, говорил: «Девственницы Великого Сеньора проживают там. Он часто посещает это место, чтобы получить удовольствие…»11 В XVIII в. Старый дворец окончательно потерял свое значение и стал местом проживания женщин, состоявших в обслуживании бывших султанов.

Фрагмент апартаментов султана во дворце Топкапы. Стамбул. Турция. Современный вид.

Гарем дворца Топкапы находился в западной его части, позади зданий куббеалты (султанского дивана) и палаты «белых» евнухов, на границе второго и третьего дворов. Его помещения были обращены в сторону залива Золотой Рог и парка Гюльхане. В «Дефтерах султанских доходов и расходов» времени Сулеймана Кануни он стал упоминаться как Дар-ус-Саадет. Впрочем, в зависимости от обстоятельств так могли называть и столицу Османской империи, и весь дворец Топкапы, и ту его часть, где находились гарем и Эндерун, поскольку указанный термин обозначал место, где проживал сам султан.

Гарем постоянно расширялся и реорганизовывался. Поэтому сегодня трудно точно определить назначение комнат и апартаментов, находившихся внутри его до середины XVII в. Дело в том, что в результате сильного пожара в 1665 г. часть гарема была полностью уничтожена. В течение трех последующих лет сгоревшие помещения были восстановлены. Тому в немалой степени содействовала мать султана Мехмеда IV (1648–1687) – Турхан-султан, выделившая из личной казны большую сумму денег на восстановительные работы. Именно в это время гарем претерпел существенные изменения по сравнению с его первоначальным видом.

Некоторые здания и помещения были добавлены к нему в 1756 г. при султане Османе III (1754–1757), в 1779 г. – при султане Абдульхамиде I (1774–1789) и в 1789 г., в начале правления султана Селима III (1789–1807). Новые постройки несколько изменили внешний вид «Дома счастья», но основная его часть сохранилась со времени восстановительных работ после пожара 1665 г.12

Как появился гарем первых правителей Османского государства

На раннем этапе становления Османского бейлика его правители не могли обращаться к главам соседних, более крупных эмиратов для заключения междинастийных союзов, поскольку последние не воспринимали их как достаточно сильных союзников. Поэтому и Осман, и его сын Орхан выбирали себе жен либо из местных мусульманских семей равного им статуса, либо из дочерей управителей соседних христианских территорий13. В основном эти браки заключались исходя из политических интересов, что было типичным для подобных союзов.

По сведениям, сохранившимся в ранних османских хрониках, основатель бейлика Осман был женат на Рабиа-хатун (или Бала-хатун), дочери шейха Эде Бали, который был одним из лидеров организации ахи14, и на дочери правителя небольшого соседнего бейлика Умур-бея Малхатун15. Возможно у Османа, имевшего пять или шесть сыновей и одну дочь16, были также и другие жены и наложницы. Однако отсутствие достоверных сведений о самом бейлике и семье Османа осложняет работу исследователей, собирающих материалы о начальном периоде Османской династии. Для примера отметим, что в ряде хроник дочь шейха Эде Бали, которую вслед за Ашик-пашой-заде именовали Малхун-хатун17, была выдвинута на первый план как мать Орхан-бея. Между тем имя матери Орхана гораздо ближе по звучанию к имени дочери Умур-бея. Более того, историкам известно, что Рабиа-хатун родила другого сына Османа – Алаэддина Али18. Матери других его сыновей до сих пор неизвестны.

На основании разысканий А.Д. Олдерсона установлено, что Орхан-бей заключил официальные браки с шестью женщинами: дочерью управителя византийской крепости Ярхисар, Нилуфер; дочерью византийского императора Андроника Палеолога, Аспорча19; Билун (или Сийлун), чей отец неизвестен; дочерью византийского императора Иоанна VI Кантакузена, Феодорой20; дочерью сербского короля Стефана Душана, Феодорой; дочерью своего дяди Гюндюза, Эфтендизе (или Эфенди)21.

Из них в ранних османских хрониках упоминается лишь Нилуфер, поскольку ее считают матерью следующего османского правителя, Мурада I22. Однако и это утверждение вызывает большие сомнения. Согласно приводимым рассказам, в 1299 г., отец Нилуфер (ее настоящее имя Глафира) собирался выдать ее замуж за управителя другого города-крепости – Биледжик. Опасаясь объединения сил двух византийских вельмож, Осман во время свадебного торжества совершил набег и захватил крепости Биледжик и Ярхисар. Глафира была взята в плен и выдана за Орхана23, которому тогда было либо 12, либо 17–18 лет. Поскольку Мурад родился в 1326 г.24, правильнее считать, что Нилуфер могла быть матерью старшего из сыновей Орхана – Сулеймана25, так как, по мнению некоторых историков, он родился в 1306 г. Если принять во внимание то обстоятельство, что разница в возрасте Сулеймана и Мурада составляет около 20 лет, то, возможно, правы те исследователи, которые считают, что к 1326 г. Нилуфер-Глафира уже умерла, ибо ее имя не значится в вакуфной грамоте Орхана от 1324 г., где в качестве свидетелей могли выступать члены его семьи, достигшие совершеннолетия26. Поэтому матерью Мурада могла быть наложница Орхана, имевшая то же имя Нилуфер, поскольку оно было типичным для невольниц того времени. Однако Нилуфер-наложница не была упомянута в указанной вакуфной грамоте 1324 г., возможно, она могла войти в семью Орхан-бея либо непосредственно перед рождением Мурада, либо после его рождения.

Важной особенностью династических браков Орхана было появление в его гареме дочерей византийских императоров и сербского царя, что по времени совпадало с завоеванием османскими войсками последних крупных византийских центров в Малой Азии и первыми их экспедициями на балканские земли (1331–1352 гг.). Та же традиция характерна и для гарема Мурада I. По сведениям историков, в нем наряду с наложницей Гюльчичек, матерью будущего султана Баязида I, дочерью одного из лидеров организации «ахи», и паша Мелек-хатун, дочерью Кызыл Мурада, находились также сестра болгарского царя Ивана Шишмана, Тамара (Мара), и одна из дочерей византийского императора Иоанна V Палеолога27.

Состав гарема Баязида I имел свои отличия. В нем появляются наследницы правителей малоазийских бейликов, ставших вассалами Баязида. Так, его женой стала Девлетшах-хатун, дочь эмира Сулейманшаха из Гермияна. Вместе с ней к Османскому государству в качестве приданого отошла часть территории этого бейлика28. Вслед за ней в гареме появилась Хафса-хатун, дочь Исабея, правителя княжества Айдын. Вместе с ними историки упоминают