Виктор Суворов - Облом. Последняя битва маршала Жукова Страница 18

Ликвидировав своим решением должности партийных надсмотрщиков, пусть и не самого высокого ранга, но входивших, однако, в номенклатуру ЦК, Жуков посягнул на безраздельную власть Коммунистической партии и предпринял попытку выйти из-под ее контроля.

Раньше такое частенько проделывал Сталин. Но он был Генеральным секретарем Центрального Комитета Коммунистической партии. Это его обязанность и право — создавать должности или их упразднять, назначать кого-то на номенклатурные должности или снимать. Жуков такого права не имел, ибо Первым секретарем Центрального Комитета Коммунистической партии был не он. Эту должность занимал Хрущёв.

Единолично упраздняя должности номенклатуры ЦК, Жуков тем самым рвал власть из рук Хрущёва и возглавляемой им Коммунистической партии. Самолично присвоив себе право упразднять должности номенклатуры ЦК КПСС, Жуков тем самым переступил границы своих полномочий. И решительно двинулся дальше.

На уровне армий, флотилий, военных округов, групп войск и флотов власть командующих находилась под контролем военных советов. В такой совет входил сам командующий и один-два члена военного совета, всегда стоявшие за его спиной, — без их согласия командующий не имел права принимать никаких принципиальных решений. Военные советы — это ошейник Коммунистической партии на шее Советской Армии.

Жуков потребовал Военные советы превратить из контролирующих органов в совещательные, а их состав утверждать не решениями ЦК КПСС, а приказами министра обороны (там же. С. 445). Иными словами, Жуков требовал, чтобы Коммунистическая партия не назначала контролеров над командирами и командующими, чтобы не было над командирами и командующими никаких контролеров. Пусть будут просто советники. И пусть этих советников назначает не Коммунистическая партия, а министр обороны, то есть Жуков.

Проще говоря, Жуков гнул линию на то, чтобы Советская Армия подчинялась не Коммунистической партии, а ему лично. И чтобы войска КГБ и МВД были переданы в состав Советской Армии — то есть под контроль Жукова.

Но и этого ему было мало. В октябре 1952 года XIX съезд КПСС принял новый Устав партии, в соответствии с которым каждый коммунист имел право обращаться в любые партийные инстанции, вплоть до Центрального Комитета. Многие офицеры были коммунистами (иначе хода наверх не давали); генералы были коммунистами практически все.

Жуков ввел в Советской Армии свои порядки. Вопреки Уставу КПСС он запретил армейским и флотским коммунистам обращаться в ЦК КПСС. На армейских и флотских коммунистов права, гарантированные Уставом КПСС, с этого момента не распространялись (там же. С. 446).

Но даже и на этом Жуков не успокоился. Он запретил начальнику Главного политического управления Советской Армии генерал-полковнику А. С.Желтову информировать Центральный Комитет обо всем, что происходит в Вооруженных Силах (там же. С. 244).

Главное политическое управление Советской Армии[8] — это верховный политический надзиратель. Главное политическое управление являлось одновременно одним из отделов Центрального Комитета.

Таким образом, случилось вот что: Жуков запретил одному из отделов Центрального Комитета выполнять свои контролирующие функции. Тем самым Жуков вывел один из отделов ЦК из подчинения Первого секретаря ЦК КПСС товарища Хрущёва.

Расстановка кадров — это единственный рычаг власти, который был в руках Коммунистической партии. Заберите у Коммунистической партии право распределять начальственные должности, и никакой иной власти в ее руках не останется.

Именно этим и занимался Жуков. Он рвал власть из рук Хрущёва, оттесняя его и всех остальных вождей от власти.

Но и Хрущёва несло. 13 и 19 мая 1957 года на встрече с деятелями культуры Хрущёв, сбиваясь на народную, едва ли не матерную речь, учил инженеров человеческих душ тому, как правильно сочинять стихи и книги, как писать картины, как снимать фильмы. Год назад на XX съезде КПСС Хрущёв разоблачил культ личности Сталина. Всему идеологическому аппарату страны было предписано работать в духе доклада товарища Хрущёва. Сочинители старались.

Хрущёву хотелось, чтобы они проклинали лично Сталина, но не трогали всю нашу родную, выстроенную Сталиным экономическую и политическую систему. Но это было невозможно. Следуя указаниям Хрущёва, сокрушая культ Сталина, бойцы идеологического фронта, сами того не желая, подрывали глубинные фундаментальные основы идеологии.

Хрущёв злился, писателей и художников делил на лакировщиков и очернителей. Первые, по его мнению, приукрашивали действительность, вторые ее извращали, искажали, показывали в карикатурном виде. А надо было найти золотую середину.

Найти ее никому не удавалось — потому что ее не было. Середины и не могло быть. Действительность была карикатурной. Страна, претендовавшая на роль сверхдержавы, была не способна ни накормить собственный народ, ни одеть, ни обуть его, ни обеспечить жильем. Любое слово правды было обвинением системе бюрократического руководства.

Еще в июне 1941 года стандарт социалистического реализма установил любимый сталинский режиссер Иван Александрович Пырьев. Стандарт назывался «Свинарка и пастух».

За это выдающееся достижение нашего самого передового киноискусства Пырьев тут же был удостоен Сталинской премии. Всего за десять лет он сорвал шесть таких премий, сравнявшись с самим Константином Симоновым, который лидировал во всех списках сталинских лауреатов.

В шедевре Пырьева свинарка с элегантным маникюром и модной прической, распевая задушевные песни, на стерильно чистой свиноферме перевыполняла планы, а пастух-дагестанец пас овец в снежных горах. Как передовиков производства свинарку и пастуха отправили на выставку в Москву, где они встретились. И запели дуэтом. В том фильме было все — и радость труда, и дружба народов, и досрочное выполнение планов и даже инновации (изобретение новой кормушки для свиней).

После войны Пырьев, переплюнув сам себя, выдал на-гора новый супершедевр социалистического реализма под названием «Кубанские казаки». Фильм был цветным. Уже одно это придавало ему особую свежесть. Та же свинарка теперь стала председателем колхоза. Колхозники (в шелковых малиновых и красных рубахах) пели и плясали, между песнями и плясками перевыполняли планы, жизнь выглядела нескончаемым праздником, столы ломились от обильной жратвы, но никто из персонажей не поддавал ни в будни, ни в праздники.

Фильм стал новым эталоном социалистического реализма: он показывал действительность не такой, какой она была, а такой, какой она должна быть. Шаг в сторону от этого эталона высвечивал уродства системы. Ни в одном советском фильме не была показана очередь за колбасой. Не показывались и очереди за кастрюлями, за валенками, за керосином.

Мастера старались как могли, обходили не только острые, но и тупые углы, однако любое отступление от стандарта «Свинарки» и «Кубанских казаков» выглядело в глазах руководства клеветой на наш самый передовой строй — как ни старайся, все равно с высокой вероятностью окажешься либо лакировщиком действительности, либо злобным ее очернителем. Хрущёв крыл и тех и других. Но этого ему было мало, и он во время встречи с деятелями культуры рассказал обалдевшей аудитории сталинских лауреатов о подробностях подковерных схваток кремлевских вождей.

Это было чудовищным нарушением номенклатурной этики. В своем кругу болтай обо всем, пока язык с головой не оторвут. Но не смей выносить сор из избы!

Хрущёв сор из кремлевской избы выгребал бульдозерами, вывозил самосвалами: я-то вот как считаю, но находятся, понимаешь, такие среди наших вождей, которые иначе думают!

22 мая 1957 года, выступая перед руководителями сельского хозяйства, Хрущёв объявил главную задачу экономики Советского Союза: в ближайшие 2-3 года догнать и перегнать Америку по производству мяса, молока и масла на душу населения.

Слова Хрущёва тут же были подхвачены всей советской пропагандой и тысячекратно повторены на весь мир. Народ ответил лавиной анекдотов и матерных частушек.

Поставить задачу легко: догнать и перегнать. А как? Эту задачу ставил еще Ленин — кстати, еще в сентябре 1917 года, еще до захвата власти большевиками. После того мы все время пытались кого-то догнать и перегнать.

Задачу догнать Америку к 1960 году Хрущёв поставил перед страной, не советуясь ни с кем, не известив соратников по руководству государством и партией. Это стало последней каплей. Провалившийся проект освоения целины, подрыв авторитета Коммунистической партии и карательных органов на XX съезде КПСС, развал социализма в Венгрии, Польше, Чехословакии, Болгарии, Румынии и ГДР, безумные, ничем не обоснованные прожекты обгона Америки, вынос кремлевских склок на всеобщее обозрение и обсуждение, — все эти глупости, словно пороховые бочки, скатывались в один погреб.