Александр Мелихов - Биробиджан - земля обетованная Страница 18

(Ларин совершенно прав с экономической точки зрения и совершенно не прав с точки зрения пропагандистской: евреи, работающие на земле, порождают некий поэтический образ, который не порождается работой в промышленности, ибо только земледелие в России овеяно поэтической грезой. — А.М.)

Остается еще остановиться на вопросе об удельном весе еврейских классовых групп в соответственных классовых группировках страны в целом.

Относительно рабочих и служащих относящиеся сюда данные уже приведены. Составляя во всем населении страны менее 2 процентов и в городском населении 8,3 процента, евреи среди несельскохозяйственных рабочих составляют менее 3 процентов (точнее 2,7 процента) и среди служащих почти ровно 8 процентов.

Доля евреев в сельскохозяйственном населении совершенно ничтожна и не достигает сейчас даже полных 0,2 процента.

Кустарей и ремесленников всех национальностей во всех поселениях городского типа СССР, как не имеющих рабочих, так и нанимающих рабочих по данным ЦСУ в 1926/27 г. имелось всего менее 560 тысяч человек. А евреев кустарей и ремесленников имеется (по данным переписи 16 декабря 1926 г.) около 216 тысяч человек. Значит, на евреев, составляющих лишь около 8 процентов городского населения СССР, приходится около сорока процентов всех городских кустарей и ремесленников. При этом по данным ЦСУ целых 93 процента кустарей и ремесленников вовсе не имеют наемных рабочих.

Что касается частных торговцев (включая выбирающих патенты промышленных предпринимателей), то по всему СССР, в городах и деревнях вместе, в 1926/27 г. по тем же данным ЦСУ их имелось 634 тысячи человек. А среди евреев (по данным переписи 16 декабря 1926 г.) торговцев оказывается 125 тысяч человек. Торговцы как все вообще, так и еврейские в частности размещаются в городах и деревнях, причем и у тех, и у других на города приходится значительно более половины. На долю евреев, составляющих 2 процента населения страны, приходится таким образом почти 20 процентов всех торговцев страны (в частности, по переписи 16 декабря 1926 г. — по Белоруссии — 90 процентов, по Украине — 66 процентов, по Москве — 15 процентов). Это сопоставление особенно ярко показывает далеко еще не изжитую ненормальность нынешней социальной структуры еврейского населения СССР.

Наконец, что касается „прочих“ (кроме военных), то из таблиц ЦСУ сюда попадают из несельскохозяйственного населения, во-первых, 170 тысяч человек „трудящихся не по найму“ не из числа кустарей, а во-вторых, 1200 тысяч человек разных групп фактически буржуазного и мелкобуржуазного характера: живущие доходом от своих домовладений и аренды домов, комиссионеры и рантье, лица „свободных профессий“ (преимущественно духовенство), лица „с неопределенным источником нетрудового дохода“ и деклассированные. У евреев на все эти группы приходится около 106 тысяч человек, что по отношению к общей величине в 1370 тысяч человек дает почти 8 процентов, т. е. весьма близко к проценту евреев во всем населении поселений городского типа (по СССР в среднем 8,3 процента).

Каков процент евреев среди сравнительно крупных нэпманов? Трудно ответить на этот вопрос сколько-нибудь точно. По данным налоговой статистики вообще по СССР в 1926/27 г. имелось только 25 тысяч частных лиц, выбиравших торговый патент четвертого и высших разрядов, либо соответственный промышленный патент. Конечно, есть такие капиталисты, даже из средней руки спекулянтов, ростовщиков и валютчиков, которым удается вовсе скрыться от обложения. Если даже предположить число их равным количеству выявленных — дальше никто не шел в своих расчетах, да и трудно при стремлении фиска к их уловлению ожидать большего, — то вся масса сравнительно крупных нэпманов составит в СССР около 50 тысяч человек (а с членами семей около четверти миллиона населения). Сюда входят все оптовики и полуоптовики, фабриканты и т. п. всех национальностей. Это составит около 8 процентов всех торговцев и капиталистов, установленных переписью 16 декабря 1926 г. в СССР (само собой, что у этих 8 процентов сосредоточивается во много раз большая часть всего буржуазного имущества и всех буржуазных доходов — см. об этом подробнее в моей книжке „Частный капитал“).

Какая часть этих сравнительно крупных нэпманов приходится на евреев, — об этом у нас есть пока хотя бы некоторые материалы только по Москве. Правда, в Москве живет только около 5 процентов всего еврейского населения страны и только 2,8 процента всех еврейских частных торговцев СССР. В то же время в Москве живет около 8 процентов всего городского населения СССР и почти 4 процента всех частных торговцев страны. Но если вспомнить, что на Москву приходится более четверти всего частного торгового оборота (не считая внутрикрестьянских сделок) и здесь сосредоточено больше нэпманов, чем где-либо в другом месте, то можно уделить некоторое внимание и только московским сведениям.

По переписи 16 декабря 1926 г. в Москве всего 24 126 частных торговцев (из них 3437 евреев). У нас есть сведения о разделении по национальностям 2469 из них, являющихся более крупными частными торговцами Москвы, т. е. примерно 10 процентов всех московских частных торговцев (что близко подходит к 8 процентам, какие ориентировочно составляют сравнительно крупные нэпманы по отношению ко всем частным торговцам страны). Сведения эти не совпадают во времени с датой переписи (16 декабря 1926 г.), но все же могут быть сравниваемы.

Оказывается, что из этих 2469 нэпманов Москвы на евреев приходится 810 человек, или почти треть. Если это соотношение принять для всей страны (что, вероятно, несколько преувеличено), то на евреев придется, примерно, около 15 тысяч сравнительно крупных нэпманов. В частности, в Москве из еврейских торговцев на этот круг нэпманов приходится почти 25 процентов, а из всех остальных торговцев только около 8 процентов. Само собой ясно, как должно разжигать антисемитские настроения это обстоятельство среди русских торговцев Москвы и близких к ним в этом отношении по духу кругов. Такой подбор еврейских торговцев Москвы объясняется прежде всего тем, что все они — приезжие. А переехать на свой счет в Москву из провинции, обосноваться здесь и открыть собственное нетрудовое предприятие могла лишь более имущая часть еврейских провинциальных торговцев. Наоборот, в небольших городках и местечках Украины и Белоруссии, где сосредоточена главная часть еврейских торговцев, количество сравнительно крупных представителей буржуазии (в связи с переездом их в главные центры) даже уменьшилось».

Словом, нормализация евреев шла полным ходом: число рабочих за десять лет возросло на треть, а к 1939 году должно было удвоиться (до 28 процентов); число служащих почти утроилось, но это должно было и остаться их потолком (те же 28 процентов); количество крестьян учетверилось, но ему предстояло удесятериться (20 процентов); число же торговцев упало вполовину, а предстояло ему снизиться более чем в пять раз (9 процентов). На деле же оно упало до нуля. Здесь снова возникает вопрос: можно ли счесть социальным успехом принадлежность к сословию, обреченному на истребление? Зачла ли это евреям антисемитская мысль? Нет, разумеется, ее дело подсчитывать исключительно еврейские успехи.

Я цитирую Ю. Ларина так подробно для того, чтобы показать, что положение советского еврейства в целом вовсе не было столь безоблачным, как это может представиться тем, для кого «Двести лет» Солженицына оказались единственным источником. Я вовсе не хочу этим упрекнуть Солженицына в подтасовках, как это часто делается, — одностороннего освещения требовала сама цель его книги: показать евреям их лицо в зеркале русских обид. Но его намеки на то, что советская власть каким-то образом подыгрывала евреям, мне кажется, довольно наивны: защищала и продвигала евреев она исключительно в той степени, в какой это соответствовало ее собственным видам. А виды эти были таковы, что она сразу же взялась за их нормализацию, превращение в «нацию как нацию». И действительно, особенности евреев как народа с каждым годом становились все менее и менее выражены. Из года в год убывал и столь раздражавший население «излишек» евреев во власти. И очень может быть, что, если бы народ и партия не начали столь откровенную и грубую борьбу с «еврейским засильем», евреи как нация, как носители отдельной грезы, к настоящему времени просто бы исчезли — превратились в ничем особым не выделяющуюся часть городского населения, как многие другие меньшинства.

Ю. Ларин, возведенный антисемитской фантазией в лидеры «русофобов», именно этого и желал. Еврейский вопрос интересовал его прежде всего как хозяйственный и политический. Но вместе с тем он невольно собрал ценные материалы для борьбы с антисемитскими фантомами. Разумеется, все мало-мальски приличные фантомы неуязвимы для цифр и фактов, но, к счастью, очень многие люди в России хотели бы знать правду, но не знают, где ее прочесть. Вот для них еще одна возможность.