Элоиза Энгл - СОВЕТСКО-ФИНСКАЯ ВОЙНА Страница 18

К началу Зимней войны новейшим истребителем финских военно-воздушных сил являлся „Фоккер-DXXI“, одноместный моноплан, производимый в Голландии. Их насчитывалось всего 31, и из них генерал Ю. Ф. Лундквист, командующий военно-воздушными силами Финляндии, сформировал 24-ю истребительную эскадрилью, базирующуюся в Иммола на Карельском перешейке. У финнов также имелись пять самолетов „В-239“, одноместных истребителей-перехватчиков, способных нести запас бомб. Эти самолеты входили в состав эскадрильи истребителей военноморских сил США и базировались на авианосце „Саратога“, но в декабре 1939 года, когда еще несколько самолетов этой модели должны были поступить в распоряжение военно-морских сил США, их количество сочли избыточным, поэтому их можно было поставить Финляндии в качестве жеста доброй воли. Самолеты быстро отправили в порт Троллхетен в Швеции, где их собрали механики-добровольцы из Норвегии под наблюдением представителей компании „Брюстер“. Хотя при использовании в боевых действиях в других местах судьба „В-239“ оказалась несчастливой, в военно-воздушных силах Финляндии она сложилась удачно.

Самолет модели „бристоль-бленхейм“ являлся единственным современным бомбардировщиком, используемым финнами. В 1937 году финское правительство заказало в Англии 18 таких самолетов и приобрело лицензию на производство еще 12 самолетов на государственном авиационном заводе. Прозванные „Pelti Heikki“ („оловянный Генри“), эти самолеты в Финляндии действовали с базы, расположенной в Луоннетярви, неподалеку от Ювяскюля. Их уязвимость перед огнём противника стоила жизни многим экипажам.

Война в воздухе являла собой полную противоположность военным действиям на земле, где русские замерзали, а финны находились в тепле своих блиндажей или, во всяком случае, меньше страдали от погоды благодаря своей одежде и активности. Экипажи русских совершали вылеты с удобных баз в Эстонии или России и возвращались в теплые помещения, где находились в полной безопасности. Финнам же приходилось ночами вести ремонтные работы, когда механики трудились при свете фонарей под полотнами холста, чтобы их не заметил противник. Управление самолетами, летающими в такую морозную погоду, требовало огромного умения и любви к своему делу от людей, которые летали только благодаря стойкости своего духа и испытывали страдания, с опаской наблюдая за самолетами, взлетающими преследовать противника. При пониженной температуре головок цилиндров двигателя не хватало мощности для отрыва от земли, но даже если самолет взлетал, то непрогретый двигатель грозил катастрофическими последствиями и самолету, и летчику. Частенько механики в лютые морозы трудились над самолетом по два и больше часов перед утренними вылетами. Используя в работе паяльные лампы, кожухи двигателя и огнетушители, они закачивали теплый воздух под укрывающее самолет полотно холста, чтобы тепло заполняло блок двигателя, и все его металлические части расширялись, обеспечивая нормальную работу. Огнетушитель всегда находился под рукой; нельзя было ручаться, что не воспламенятся смазка или бензин, откуда огонь мог перекинуться на холст.

При температуре 20, 30 и 40 градусов ниже нуля масло замерзает, как вода, поэтому финны обычно на ночь сливали масло из самолета и хранили в тепле, а утром заливали вновь.

Некоторые „фоккеры“ были снабжены лыжами, что давало возможность их использования в прифронтовой полосе, где самолетам приходилось приземляться на лед. Остальные имели обычные, неубирающиеся шасси, поэтому посадка в глубокий снег была довольно опасным делом.

Финским летчикам редко приходилось возвращаться на удобные, теплые базы. Их базы были такими же мобильными, как базы сухопутных сил, требовалось, чтобы они находились там, где это было необходимо. „Авиационной базой“ мог быть покинутый дом у озера, где летчики маскировались до момента вылета, или здание школы, либо быстро натянутая палатка или землянка, громко именуемая „дежурным помещением“. В Вяртсиля у пилотов и обслуживающего персонала не было ни зданий, ни телефонов, ни палаток. Они вкопали в глубокий снег телеграфный столб и, натянув провода, подключили полевой телефон. Построить нормальное убежище у них не было возможности, поэтому им приходилось проводить время своего дежурства, стоя в метель под открытым небом или сидя на крыльях своих „фоккеров“. Во время дежурств они находились рядом с самолетами; горячая пища являлась редкостью, и им приходилось питаться бутербродами и пить кофе из термосов.

Генерал Лундквист прекрасно знал о трудностях, с которыми приходится сталкиваться его крошечным военно-воздушным силам, и его иногда смешили статьи журналистов, пытающихся запечатлеть подвиги летчиков. Одному дотошному писаке, узнавшему, что лейтенант Тату Хюханантти недавно в одиночку сбил три русских самолета в одном бою, удалось взять у летчика интервью. Получившееся интервью едва ли заслуживает журналистской премии.

Вопрос: Расскажите, пожалуйста, как протекал бой? Что произошло?

Ответ: Ну, сначала я сбил один самолет противника.

Вопрос: А потом?

Ответ: А потом я сбил ещё один самолет.

Вопрос: А что произошло после этого?

Ответ: Я снова открыл огонь и сбил ещё один.

Вскоре после этого интервью лейтенант Хюханантти был ранен в бою с превосходящими силами противника. Он протаранил русский самолет своей объятой пламенем машиной. Это стало его одиннадцатой, и последней победой. Его брат Эско, пилотировавший самолет-разведчик, тоже был сбит и погиб.

Хотя военно-воздушные силы Финляндии были небольшими, они, несомненно, вписали славную главу в историю авиации:

лейтенант Сарванто — 13 подтвержденных побед и 4 неподтвержденные, на самолете „фоккер“;

лейтенант Хюханантти — 6 подтвержденных побед, 4 неподтвержденные;

старшина Пюотсия — 7 подтвержденных побед, 2 неподтвержденные;

старшина Вирта — 5 подтвержденных побед, 1 неподтвержденная;

лейтенант Ниеминен — 5 подтвержденных побед, 1 неподтвержденная;

лейтенант Вюоримаа — 4 подтвержденных, 2 неподтвержденные;

капитан Эрнроот (летчик-испытатель, защищавший город Тампере) — 7 подтвержденных побед, 4 неподтвержденные.

И это было только начало списка.

Финскими военно-воздушными силами был установлен мировой рекорд, когда 6 января 1940 года лейтенант Сарванто в 12.03 вступил в бой с семью русскими бомбардировщиками. К 12.07 финн сбил шесть из них. Все самолеты упали и были обнаружены. Совершая свой подвиг, он использовал 2 тысячи патронов. Только двум экипажам русских удалось выпрыгнуть на парашютах, они были взяты в плен. Остальные погибли. Другой финский летчик сбил седьмой самолет эскадрильи.

При подведении итогов Зимней войны генералу Лундквисту станет известно, что одни только „фоккеры“ сбили 120 русских бомбардировщиков, потеряв при этом 12 своих самолетов и всего 8 человек. А в общей сложности финские летчики-истребители сбили 240 русских самолетов (подтверждено). Общее количество потерь самолетов русскими, включая сбитые силами противовоздушной обороны, составило 684 единицы, а возможно, и 1000. Финляндия потеряла 62 самолета.

ГЛАВА 9

ПЕРВОЕ КРУПНОЕ НАСТУПЛЕНИЕ РУССКИХ В КАРЕЛИИ: ОБУЧЕНИЕ „БЕЗ ОТРЫВА ОТ ПРОИЗВОДСТВА“ ДЛЯ КРАСНОЙ АРМИИ

Мы делаем то, что каждый финский солдат с радостью делает в борьбе с ордами варваров. Вчера мы уничтожили около 50 „освободителей“. Они раскидывали свои смешные бумажки [пропагандистские листовки], и мы незамедлительно оказали им первую помошь. Иван повсюду вокруг нас сеет свои так называемые пакеты с хлебом [бомбы]. Этот хлеб слегка неудобоварим для финского желудка, и те из нас, кто попробовал его, выжили только благодаря операции.

Невозмутимые и сохраняющие бодрость финны продолжали изматывать противника даже тогда, когда тот вклинился в их главные оборонительные позиции на линии Маннергейма. Период отступления закончился, наступление Красной армии, похоже, было остановлено, до Рождества оставалось две недели. Пока полевые командиры противоборствующих сторон ожидали приказов своего начальства, бои, если их можно было так назвать, стали выглядеть странно, были беспорядочными, подчас почти безрезультатными. Русская артиллерия день за днем часами вела огонь, финны изредка отвечали.

Русские плохо себе представляли, как им действовать на линии Маннергейма, громко названной иностранными журналистами и самими финнами непреодолимой. Советские командиры поспешили подкрепить эту легенду новыми фактами в качестве оправдания своих первых неудач. На самом деле этот так называемый „непроходимый участок“ представлял собой всего лишь линию созданных вручную обычных полевых укреплений, рвов и траншей. Основу ее составляли 66 бетонных пулеметных гнезд устаревшей конструкции, перед которыми находились колючая проволока, валуны, противотанковые ежи и пни вырубленных деревьев. Протяженность линии составляла 90 миль; остальная часть 800-мильной советско-финской границы вообще не имела укреплений.