Происхождение Русского народа - великорусского, украинского, белорусского. Славяне в древности - Николай Севастьянович Державин Страница 18

любовь», а следовательно, показывает, что Русь существовала на Днепре и на Чёрном море задолго до второй половины IX в., т. е. до эпохи так называемого призвания варягов. Это явствует также и из двух выступлений византийского патриарха Фотия в 865 г., где о русах говорится, между прочим: «эти варвары справедливо рассвирепели за умерщвление их соплеменников и благословно требовали и ожидали кары, равной злодеянию… Их привёл к нам гнев их; но за ними, как мы видели, следовала божия милость и отвратила их набег» [49].

По свидетельству арабского писателя Хордадбе, византийский император и царь Хазарии брали десятину с русских купцов. Но Хордадбе писал в эпоху Рюрика и Аскольда. Следовательно, организованные торговые сношения Руси с припонтийскими и прикаспийскими странами существовали задолго до легендарного «призвания варягов», о котором, между прочим, ничего не знают византийские источники, как не знает о нём, в частности, и патриарх Фотий, современник этого события. Напротив, яркая характеристика, которую просвещённый византийский дипломат Фотий даёт северным варварам, росам, нахлынувшим тучею на Византию, не оставляет никакого сомнения в том, что этими варварами — росами была хорошо знакомая грекам по предшествовавшим нападениям на Константинополь славянская русь, т. е. русский народ.

Для Фотия — это «народ ничем не заявивший себя, народ непочётный, народ, считаемый наравне с рабами, не именитый, но приобретший славу со времени похода к нам, незначительный, но получивший значение, смиренный и бедный, но достигший высоты блистательной и наживший богатство несметное, народ где-то далеко от нас живущий, варварский, кочевой, гордый оружием, не имеющий стражи (внутренней), неукоризненный, без военного искусства, так грозно, так мгновенно, как морская волна, нахлынул на пределы наши, и как дикий вепрь истребил живущее здесь, словно траву, или тростник, или посев…» и т. д. [50].

Но не только Фотий называет восточных славян росами (русами) - ό Ρωσ, οί’Ρωσ. И другие византийские авторы, современники первых выступлений Руси в Царьграде, знают их под тем же именем ό Ρωσ, множественное число οί ‘Ρωσ. Так. например, Никита Пафлагонянин в жизнеописании патриарха Игнатия упоминает о свирепстве скифского народа рось в окрестностях Царьграда. Константин VIII Порфирородный (905–959), живой свидетель нападений на Византию киевского князя Игоря, заключивший с ним договор и принимавший у себя его супругу Ольгу, много говорит в своих сочинениях о русах, которых он хорошо знал как народ туземный, а не пришлый откуда-либо со стороны, т. е. как восточно-славянский русский народ. Византийский историк Лев Диакон (X в.), описывая войну Святослава с греками и сообщая много интересных подробностей о русах, ничего не знает о появлении их из Скандинавии или откуда-либо из другой страны, но приурочивает их преимущественно к берегам Чёрного и Азовского морей.

Необходимо отметить, что византийские источники; никогда не смешивают руси и варягов, а всегда говорят о них отдельно, причём о руси они говорят раньше, чем о варягах. Не подлежит никакому сомнению также и тот факт, что норманны-варяги и русь, не имевшие ничего общего между собою в смысле племенного родства, состояли на византийской службе, первые — в составе сухопутных отрядов, вторые, т. е. русь, — преимущественно во флоте.

Те же варяги-норманны состояли на службе в качестве наёмной дружины и у русских князей. Но в России их было больше вначале, чем в Византии, и они принимали здесь более активное участие в событиях, чем в Византии.

Арабские писатели также говорят о славянах и русах, как об одном и том же народе. Так, у Ибн-Хордадбе (60-70-е годы IX в. н. э.) мы читаем: «Что же касается купцов — русских — они же суть племя из славян, — то они вывозят меха выдры, меха чёрных лисиц и мечи из дальнейших концов Славонии к Румскому (т. е. Чёрному) морю, и царь Рума (т. е. Восточно-Римской империи) берёт с них десятину. А если желают, то ходят на кораблях по реке Славонии (т. е. Волге), проходят по заливу Хазарской столицы (г. Итиль, при впадении Волги в Карийское море), где владетель её берёт с них десятину. Затем они ходят к морю Джурджа на (т. е. Каспийскому морю, собственно, его юго-восточная часть) и выходят на любой им берег… иногда же они привозят свои товары на верблюдах в Багдад» [61].

Говоря о славянах и руси, арабские писатели всегда выделяют их в особую группу народов и рисуют их быт и нравы общими чертами. Так, у Аль-Масуди (первая половина X в.) мы читаем: «Что же касается язычников, находящихся в стране хазарского царя, то некоторые племена из них суть Славяне и Русы. Они живут в одной из двух половин этого города (т. е. Итиля) и сожигают своих мертвецов с их вьючным скотом, оружием и украшениям». Когда умирает мужчина, то сожигается с ним жена его живою; а если умирает у них холостой, то его женят по смерти…» и т. д. [52].

Тот же автор, рассказывая о том, как в г. Итиле организован суд, говорит, «что в нём бывает семь судей, двое из них для мусульман, двое для хазар, которые судят по закону Тауры (т. е. Торы, Пятикнижия), двое для тамошних христиан, которые судят по закону Инджиля (т. е. Евангелия); один же из них для славян, русое и других язычников, он аудит по закону язычества, т. е. по закону разума… Русы и славяне, о которых мы сказали, что они язычники, составляют войско царя и его прислугу».

Общность похоронного обряда у славян и русов (сожжение трупов), а равно и общность для них судьи в столице хазар, о чём говорит Масуди, обратила внимание уже А.Я.Гаркави, который с большою вероятностью заключал, что Масуди «знал о славянском происхождения русов, или по крайней мере о родстве их». «Причём, — говорит Гаркави, — он, конечно, знал, что последние не поглощены между другими славянскими племенами, а составляют самостоятельный отдел этого племени… Русов считает он прибрежными жителями Чёрного моря; следовательно, придётся допустить, — говорит автор, — что Русь означает у него южно-славянские племена России, а под именем Славян разумеет он более северных соплеменников их, живших на север от Хазарии».

Интересно отметить, что современник Аль-Масуди, арабский писатель Ибн-Фадлан называет русами северные славянские племена и отличает от них южных, которых называет Куябы (Киев). Масуди вовсе не знает имени Куябы, а Истахри и Ибн-Хаукал, писавшие через 30–40 лет после Ибн-Фадлана, уже знают, что Куяба есть часть Руси. Этот разнобой в показаниях арабских авторов, писавших в одно и то же время,