Кубанское казачество и его атаманы - Евгений Дмитриевич Фелицын Страница 18

пути по таким речкам, как напр., Черный Ерок, вблизи Петровской станицы, вода выходила из берегов от столпившейся рыбы и местами, как в устье Бейсуга, у Бриньковской станицы, буквально-таки запружала речное русло, так что по рыбе, как по плотине, можно было переходить с берега на берег; в так называемых Сладких лиманах белая рыба метала в таком количестве икру, что нельзя было зачерпнуть в ковш воды без того, чтобы не захватить в него мелкой рыбешки; в некоторых речках после того, как спадала вешняя вода, в заводях оставалась «заблудившаяся рыба» и ее здесь просто руками брали, не исключая даже красных пород – осетра и севрюги; одним словом, рыболовных угодий и рыбы было так много в Черномории, что местное население не только в избытке довольствовалось рыбой, но и сбывало ее в большом количестве во внутренние части России, преимущественно в Новороссию и Малороссию, куда вяленую и соленую рыбу отвозили чумаки тысячами возов. Прибрежные озера – Ясенские, Ахтарские и Бугазские доставляли также казаку соль; обилие диких зверей делало возможным звероловный промысел, в особенности в первое время существования войска. Все это служило хорошей материальной поддержкой для казачьего населения, лишенного самого главного условия для сколько-нибудь сносной постановки хозяйства – рабочих рук, постоянно отвлекавшихся военной службой. Не будь у войска естественных богатств, беспомощному казачьему населению пришлось бы голодать и вымирать; и если, несмотря на эти богатства, бедность все-таки часто свивала гнездо в жилище казака, то это исключительно зависело от того, что казак был редким гостем дома, что постоянная военная служба лишала его возможности заниматься хозяйством.

Однако, ни шаткие экономические условия, бывшие следствием тяжелой военной службы, ни эта последняя не мешали заботиться черноморцам о своих духовных потребностях. Удовлетворение религиозных потребностей было поставлено черноморцами на первом плане; попытки дать детям образование также были проявлены казаками еще на первых порах существования войска. В этом сказались прежде всего традиции Запорожья и национальные особенности населения.

Черноморцы представляли сплошную массу малорусского племени. Старые запорожцы, составившие за Бугом ядро будущего войска, были исключительно малороссы. Последующие затем переселения в войско также производились из малорусских местностей – преимущественно из Полтавской и Черниговской губерний. Примесь посторонних национальностей в войске была поэтому крайне незначительна. Сохранились прямые документальные указания на то, что были единичные случаи поступления в казаки поляков, татар, греков, молдаван и даже евреев; впоследствии при переселениях вместе с малороссами зашло в Черноморию небольшое количество белоруссов. Но – и только. Главную подавляющую массу казачества составили малороссы, придавшие всему складу жизни чисто малорусский характер. Язык, нравы, обычаи, песни и устная народная поэзия, костюм – в особенности женский, способы ведения хозяйства и т. п. – все это было малорусским. По той же причине казаки, как малороссы, были ревностные последователи православия. До начала восьмидесятых годов между черноморцами не было ни одного сектанта. Одной из первых забот по занятии черноморцами края было желание образовать свое духовное сословие, устроить храмы и монастыри. С этой целью, по словам г. Короленко, еще Антон Головатый послал семь избранных казаков к Феодосийскому епископу Иову, прося его посвятить шестерых во священники и одного во дьякона; Иов, не имея на это разрешения от синода, посвятил только двух казаков во священники. Скоро затем было выхлопотано войском разрешение строить церкви и назначать духовенство. Благодаря этому казаки из своей же среды образовали собственное духовное сословие, известное и до настоящего времени под именем «свого чорноморьского» в отличие от пришлого – «московского». По примеру Запорожской Сечи, содержавшей на свой счет Киевский Межигорский монастырь, черноморцы устроили Екатерино-Лебяженскую Николаевскую пустынь, а еще позже был основан Мариинский женский монастырь.

В обыденной своей жизни черноморцы отличались крайней простотой и патриархальностъю отношений. Ни старшина, ни духовенство на первых порах существования войска не выделялись резко по образу жизни, языку и обстановке из рядового казачества. Простота отношений между старшиной и рядовыми казаками послужила даже предметом укора черноморцев со стороны известного кавказского генерала Ермолова, смешавшего эту простоту с отсутствием дисциплины и уважения к начальству. Ермолов забыл, что черноморцы были частью запорожцы и частью их наследники, а в Запорожье, при большей еще простоте отношений, военная дисциплина и качества легко уживались с незатейливым бытом казака. Отсутствие резких различий в образе жизни и обстановке черноморского казачества было так велико, что казачество не только долго не могло выделить из среды себя торгового сословия, но даже дать единичных его представителей. Тем не менее все это не мешало казакам видеть в образовании детей одну из насущных жизненных задач. Так, несмотря на крайне неблагоприятные экономические и военные обстоятельства, первая школа была основана в 1803 году и через три года затем была преобразована в уездное училище; чрез шесть лет потом было открыто еще четыре школы, а в 1819 году вновь шесть училищ. Правда, были случаи и закрытия школ, но, во-первых, помимо училищ казаки учили детей у частных лиц, а во-вторых, даже такое количество школ по тому времени было довольно значительным. Так, между тем как в Черномории в 1820 году было 10 приходских школ с 300 учащихся, – в то же время в Донском войске, более старом, многочисленном и богатом, сравнительно с только что сложившимся Черноморским войском, было всего три приходские школы. К тому же учреждение школ пользовалось полным сочувствием со стороны черноморских казаков. Когда в 1806 году войсковое начальство, преобразовывая обыкновенную школу в приходскую, ассигновало для этой цели 1500 рублей из войсковых сумм, сами черноморцы пожертвовали на тот же предмет 4000 рублей из своих частных средств. Учителями первой в войске школы были приглашены казаками из Москвы студент университета и воспитанник гимназии. В 1820 году в Екатеринодаре была уже основана войсковая гимназия, первым директором которой был назначен войсковой протоиерей Кирилл Россинский; энергии и неустанным заботам этого, по своему времени весьма просвещенного лица, черноморцы были во многом обязаны в деле постановки народного образования. Таким образом, народное образование очень рано пустило первые ростки в Черноморском войске, несмотря на крайне неблагоприятные условия существования казаков, несших тяжелую военную службу. Хотя и впоследствии, благодаря все тем же неблагоприятным условиям, народное образование шло не особенно торным путем, было подвержено колебаниям и сокращениям; но с введением положения 1842 года, положения, обусловившего существование нескольких училищ и назначение войсковых стипендий по разным учебным заведениям вне войска, и в особенности после просвещенной деятельности исправлявшего должность наказного атамана генерал-майора Рашпиля, казачье образование вошло в более широкую колею и стало затем постепенно крепнуть и развиваться.

IX. Линейная служба и